Мерефо-Херсонский железнодорожный мост

Мерефо-Херсонский мост
Координаты: 48°28′03″ с. ш. 35°04′58″ в. д.48.467465° с. ш. 35.082733° в. д. / 48.467465; 35.082733
Область применения	Железнодорожный мост
Пересекает	Днепр
Конструкция
Основной пролёт	2 × 109 м
Общая длина	1627 м
Эксплуатация
Конструктор, архитектор	Н. М. Колоколов, М. А. Киеня
Начало строительства	1912—1914 гг.
Открытие	21 декабря 1932 г.
Полезные ссылки
[www.google.com/maps?ll=48.466391,35.080655&spn=0.00811,0.021136&t=h&z=16&lci=com.panoramio.all на Картах Google]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)К:Мосты, построенные в 1932 году

Мерефо-Херсонский мост — железнодорожный мост через реку Днепр в городе Днепр, Украина. Второй по возрасту мост города. За свою художественную выразительность, выдающиеся технические качества, проверенный на прочность временем, он взят под охрану государства как памятник архитектуры. Уникальность моста заключается в том, что это единственный в Европе железнодорожный мост, который имеет криволинейную траекторию.

Разработали проект в 1912 году, строительство моста велось в 1914—1916 годах. Были установлены 22 опоры металлического моста, которые спроектировал академик Г. П. Передерий, но сооружение пролётов начать не успели. Возведение моста прервала революция 1917 года, и только в 1929 году окончательно созрело решение о завершении его строительства. Тогда понадобилось соединить с левобережьем открытый для движения железнодорожный ход Лоцманская — Апостолово.

Автором нового проекта моста стал Н. М. Колоколов, предложивший впервые в истории мостостроения применить монолитный железобетон. Главным инженером строительства был Макар Александрович Киеня, советский инженер, награждённый орденом Красной Звезды за техническое руководство сооружением железнодорожных мостов.

35 железобетонных арок и оба металлических пролёта по 52 метра каждый соорудили всего за семь месяцев.

24 октября 1932 года в 15:30 был уложен последний кубометр бетона. Уникальный мост через Днепр был сдан в эксплуатацию 21 декабря 1932 года. Его возвели всего за год и четыре месяца.

С начала Великой Отечественной войны Мерефо-Херсонский мост, так же, как и его «сосед» — Амурский мост, — стал важнейшим стратегическим объектом. После упорной обороны города по нему отходили советские части, которые сражались за город в районе Криворожского-Запорожского шоссе. После отхода он был разрушен. Восстановили мост уже нацисты, после чего он был назван в честь генерал-полковника фон Клейста, танковая группа которого с трудом взяла город. Сам генерал-полковник приезжал на открытие «своего» моста.

Во время отхода нацисты уничтожили мост полностью, оставив только руины железобетонных арок. Восстановлен по проекту, разработанному коллективом «Днепрогипротранса» под руководством Е. Г. Тетерука. На восстановление моста было израсходовано около 50 млн рублей и 30 000 кубометров высококачественного бетона. За совершенствование технологии строительства Н. М. Молоканов получил Сталинскую премию.

У правого берега мост проходит через Монастырский остров.

Ссылки

• [gorod.dp.ua/history/article_ru.php?article=56| Мост на городском сайте]

Отрывок, характеризующий Мерефо-Херсонский железнодорожный мост

Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.