Меркурий Смоленский

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Меркурий Смоленский
Меркурий
Рождение


Моравия

Смерть

1239(1239)
Долгомостье близ Смоленска

Главная святыня

мощи в Успенском соборе Смоленска

День памяти

24 ноября (по юлианскому календарю)

Меркурий Смоленский (ум. 1239) — православный святой, почитаемый в лике мучеников. Память совершается 24 ноября (по юлианскому календарю).



Жизнеописание

Меркурий был славянином из Моравии и происходил из княжеского рода. В юном возрасте пришёл в Смоленск и поступил на службу к смоленскому князю. Согласно житию, Меркурий отличался набожностью и «благочестивой жизнью: подвизался в посте и целомудрии».

Мученичество принял в 1239 году во время нашествия хана Батыя на Смоленск. По преданию, когда татарские войска стояли в 25 верстах от города, на Долгомостье, молившемуся ночью в соборе перед иконой Божией Матери местному пономарю явилась Богородица, велевшая позвать Меркурия.

Святой Меркурий, вместе с пономарем, отправился в церковь Пресвятой Богородицы. В храме они нашли свечу, которая горела пред иконой Богородицы. Святой Меркурий, упав пред иконой, с слезами стал молиться, прося Пресвятую Госпожу о помощи и заступлении. Тогда вдруг раздался глас от иконы:

Раб мой Меркурий, я посылаю тебя, чтобы ты отразил врагов от града сего и защитил храм сей… В сей битве ты победишь врагов и сам получишь от Господа венец победы и вечного блаженства.

Димитрий Ростовский, Жития святых (24 ноября)

Меркурий послушался веления Богородицы и ночью пошёл во вражеский лагерь где, согласно житию, истребил множество врагов, включая некого исполина, наводившего на всех страх своей силою. В ходе сражения сын убитого исполина отсёк Меркурию голову, но татары в страхе бежали: «побросав оружие, гонимые какой-то неведомой силой, они бежали от города, под которым погибло так много из лучших бойцов, и удалились из пределов Смоленских».

Тело Меркурия было погребено жителями в Успенском соборе Смоленска. Церковное празднование в память святого Меркурия было установлено в конце XVI века, но уже с 1509 года жители Смоленска почитали его заступником города.

«Слово о Меркурии Смоленском» — памятник древнерусской письменности.

В литературе

У Ивана Бунина в «Суходоле» встречается следующее описание: «В углу лакейской чернел большой образ святого Меркурия Смоленского, того, чьи железные сандалии и шлем хранятся на солее в древнем соборе Смоленска. Мы слышали: был Меркурий муж знатный, призванный к спасению от татар Смоленского края гласом иконы Божьей Матери Одигитрии Путеводительницы. Разбив татар, святой уснул и был обезглавлен врагами. Тогда, взяв свою главу в руки, пришёл он к городским воротам, дабы поведать бывшее… И жутко было глядеть на суздальское изображение безглавого человека, держащего в одной руке мертвенно-синеватую голову в шлеме, а в другой икону Путеводительницы».

Напишите отзыв о статье "Меркурий Смоленский"

Ссылки

В Викитеке есть тексты по теме
Меркурий Смоленский
  • [days.pravoslavie.ru/Life/life3219.htm Мученик Меркурий Смоленский] // Православие.Ru
  • [www.varvar.ru/arhiv/gallery/ikona/mercury/mercury2.html Галерея изображений]
  • [www.russiancity.ru/books/b52.htm Слово о Меркурии Смоленском]
  • [admin-smolensk.ru/~websprav/history/mercury/index.htm Святой мученик, воин Меркурий Смоленский]

Отрывок, характеризующий Меркурий Смоленский

Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.