Мерло (Буэнос-Айрес)
| Город
Мерло Merlo 
|
Мерло (исп. Merlo) — город, расположенный в одноимённом округе, в провинции Буэнос-Айрес (Аргентина). Мерло формирует часть агломерации Большой Буэнос-Айрес.
Мерло граничит на севере с городами Итусайнго и Сан-Антонио-де-Падуа, на юге и востоке с Парке-Сан-Мартином, на западе с округом Морено по реке Рио-Реконкиста, на юге с городом Мариано-Акоста.
История
Земли, где сейчас находится город Мерло, в начале XVIII века принадлежали испанцу Франсиско де Мерло. Сначала он построил здесь свой дом, а в 1727 году — капеллу Непорочного зачатия Девы Марии. 23 октября 1730 года она была отнесена к приходу Ла-Матанса. В 1738 году Франсиско де Мерло запросил разрешение у короля на основание поселения вокруг своего имения. Разрешение было получено 28 августа 1755 года. Город получил название Сан-Антонио-дель-Камино и герб самого Мерло, хотя в народе он был известен как Поселение Мерло или Часовня Мерло.
Согласно данным первой переписи населения, проведённой 10 июня 1742 года, в городе насчитывалось 75 жителей без учета семьи и рабочих Франсиско де Мерло. В 1755 году население достигло 111 человек.
В 1749 году в Мерло была открыта начальная школа.
В 1758 году после смерти Франсиско де Мерло земли вокруг поселения отошли к монахам-мерседарийцам, которые отрыли здесь обитель.
В 1761 году в сообщении Королевской аудиенсии Чаркаса говорилось, что Мерло не может называться городом из-за малого количества жителей. В 1765 году епископ Буэнос-Айреса назвал город призрачным. В 1773 году был построен новый мост, из-за которого Мерло оказался вдали от торговых путей и окончательно запустел. В 1776 году из Мерло в Морон была перенесена приходская церковь. В 1823 году было закрыта мерседарийская обитель, а в 1826 году город покинул последний священник.
В 1840 году на месте современной центральной площади Мерло был лагерь генерала Хуана Лавалье, который возглавлял борьбу против Хуана Мануэля де Росаса.
В 1838—1852-х годах мировым судьёй Морона был Томас Фернандес де Сьеса, который находился в оппозиции к Росасу. У него было в Мерло имение, откуда он осуществлял руководство борьбой против Росаса. Когда Росас был побежден войсками Уркисы, его силы разместились в Мерло, убив Фернандеса де Сьесу.
- Juan Dillon.JPG
Хуан Дильон
- Pedro Benoit.JPG
Педро Бенуа
- Anthony Dominic Fahy.jpg
Энтони Доминик Фахи
- Patrick Joseph Dillon.JPG
Патрик Джозеф Дильён
В 1852 году правительство продало земли, где находилось поселение Мерло, ирландцу Томасу Гибсону Пирсону. В 1859 году благодаря усилиям пасынка Пирсона Хуана Дильона город Мерло было возрождён. Педро Бенуа разработал новый план города. Испанский архитектор Антонио Аербе построил новую церковь на месте старой, которая к тому времени уже была разрушена. Также в окрестностях города была построена железнодорожная станция.
- Merlo 1880.JPG
Дома вблизи железнодорожной станции (1880)
- Estación Merlo.jpg
Железнодорожная станция (1880)
- Iglesia de la Merced.jpg
Церковь (І пол. XX века)
- Societa Italiana XX Settembre 01.jpg
«Societa Italiana XX Settembre» (1920)
В 1862 году город начал менять свой облик. Начали возводить дома в соответствии с планом Бенуа, была открыта школа. В 1864 году была построена новая церковь, но архиепископ отказался отправлять туда священника, поскольку первые лица города были масонами. Тогда власти города обратилась к главе ирландской общины Энтони Доминику Фахи, который предоставил им священника — Патрика Джозефа Дильона.
В 1864 году Мерло получил статус отдельного города и право образовать муниципалитет.
В 1870 году в Буэнос-Айресе разаразилась эпидемия холеры, в результате чего значительное количество его жителей бежало в окрестные сёла и городки, в частности в Мерло. Многие из них умерли в городе, поэтому властям пришлось открыть новое кладбище, поскольку старое было переполнено.
В 1870-х годах в Мерло было установлено уличное освещение.
В 1894 году итальянская община Мерло, которая к тому времени превысила по численности ирландскую, основала организацию взаимопомощи Societa Italiana XX Settembre, которая должна была защищать интересы местных итальянцев. В 1904 году эта организация построила особняк в неоклассическом стиле, где в 1915 году с появлением электричества в городе открылся первый кинотеатр.
- Viejo Palacio Municipal de Merlo.jpg
Муниципалитет (1919)
- Avenida Ituzaingó 1919.jpg
Центральная улица (1919)
- Merlo 70.jpg
Больница (1930)
- Plaza de Merlo 1930.jpg
Центральная площадь (1930)
В 1906 году жившие вблизи железнодорожной станции организовали спортивный клуб «Архентино», где играли в футбол, теннис и крикет. В 1911 году богатые жители Мерло основали спортивный клуб «Насьональ», который впоследствии был переименован в «Индепендьенте».
В 1913 году была положена мостовая на главную улицу города, а в 1938 году она была заасфальтирована.
В 1928 году в Мерло начал работу общественный транспорт.
8 сентября 1929 года была открыта первая больница в городе.
В первой половине XX века город был местом отдыха для жителей столицы, здесь также находился крупный санаторий для больных туберкулезом . В 1940-х годах Мерло стал частью городской агломерации Большой Буэнос-Айрес. В последующие годы его население стремительно увеличивалось благодаря миграции из отдалённых провинций страны.
19 августа 1955 года Мерло официально получил статус города.
В 1950—1960-х годах из-за увеличения населения города появилась потребность в учебных заведениях. Был основан Колледж им. Бернардо Усая и Национальный колледж им. Мануэля Бельграно, а также две технические школы и несколько частных учебных заведений.
- Vista aérea de Merlo primera mitad del siglo 20.jpg
Мерло с воздуха (І пол. XX века)
- Merlo 17.JPG
Мерло с воздуха (1950)
- Merlo 18.JPG
Центральная улица (1950)
- Colegio Nacional Manuel Belgrano Merlo.jpg
Колледж им. Бельграно (1960)
В 1980 году в Мерло был построен новый мост имени героев Мальвин[уточнить]. В 1988 году был перестроен местный госпиталь.
В 2009 году в Мерло был открыт Национальный университет Запада.
Административно-территориальное деление
Мерло подразделяется на следующие районы:
- Мерло-Сентро — респектабельнейший район
- Мерло-Норте
- Баррио-Архентино
- Лос-Вьолетас
- Санта-Лусия
- Лаго-дель-Боске
- Лос-Патос
- Ла-Хосефина
- Лос-Параисос
- Эль-Мирадор
- Помпея
- Реконкиста
- Парке-дель-Соль
- Аманди
- Сан-Эдуардо
- Габото
- Арко-Ирис
- Альбатрос
Напишите отзыв о статье "Мерло (Буэнос-Айрес)"
Ссылки
- [www.merlo.gov.ar Официальный сайт округа Мерло] (исп.)
- [www.uno.edu.ar/ Официальный сайт Национального университета Запада в Мерло] (исп.)
- [www.argentinodemerlo.com.ar/ Официальный сайт СК «Архентино» (Мерло)] (исп.)
- [www.mininterior.gov.ar/municipios/masinfo.php?municipio=BUE082 Статистические данные по округу Мерло] (исп.)
- [www.google.ru/maps/place/%D0%9C%D0%B5%D1%80%D0%BB%D0%BE,+%D0%91%D1%83%D1%8D%D0%BD%D0%BE%D1%81-%D0%90%D0%B9%D1%80%D0%B5%D1%81,+%D0%90%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%B0/@-34.6824636,-58.7280575,13z/data=!4m2!3m1!1s0x95bc95434093dd6b:0x58d832f755e4a278 Город и его границы на картах google] (исп.)
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мерло (Буэнос-Айрес)
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
