Мероэ

Мероэ
Династический период

Археологические памятники острова Мероэ*
Archaeological Sites of the Island of Meroe**
Всемирное наследие ЮНЕСКО
Страна
Тип	культурный
Критерии	ii, iii, vi, v
Ссылка	[whc.unesco.org/ru/list/1336 1336]
Регион***	Африка
Координаты	16°56′06″ с. ш. 33°45′02″ в. д.16.9351389° с. ш. 33.7507500° в. д. / 16.9351389; 33.7507500
Включение	2011  (35-я сессия)
* [whc.unesco.org/ru/list Название в официальном рус. списке] ** [whc.unesco.org/en/list Название в официальном англ. списке] *** [whc.unesco.org/en/list/?search=&search_by_country=&type=&media=&region=&order=region Регион по классификации ЮНЕСКО]

Мероэ — античный город на территории современного Судана, ставший столицей государства Куш после разорения Напаты фараоном Древнего Египта Псамметихом II в VI в. до н. э . Располагается на восточной стороне Нила между Асуаном и Хартумом. Языком государства Куш мероитского периода был мероитский язык. Культура Мероэ находилась под сильным влиянием Древнего Египта. В первых веках до н. э. — первых веках н. э. Мероэ успешно противостоял вторжениям римлян, но пал в связи с непрерывными рейдами аксумитов в первой четверти IV в. н. э..

История Мероэ

Первые поселения на месте Мероэ начали возникать, по-видимому, ещё в VIII в. до н. э. После завоевания Египта Ассирией в 671 до н. э. на территории исторической области Куш образовалось царство с центром в городе Напата.

Во второй половине VI в. до н. э. столица государства была перенесена в Мероэ (отсюда — Мероитское царство). После перенесения столицы Напата сохранила значение религиозного центра. Здесь располагались царские гробницы — пирамиды, проводилась коронация царей, избрание которых утверждалось жрецами.

Около середины III в. до н. э. царь Мероэ Эргамен (Ирк-Амон) положил конец политическому влиянию напатских жрецов, которые до того имели возможность низлагать неугодных им царей и выдвигать кандидатуры их преемников. Сохранились сведения о том, что царь эллинистического Египта Птолемей IV и царь Эргамен поддерживали постоянные дипломатические связи. С этого времени власть царя, как полагают, становится наследственной, Мероэ превращается также в религиозный и культурный центр.

В период персидского господства в Египте Мероитское царство утратило ряд своих северных территорий. Во II—I вв. до н. э. в связи с упадком политического могущества державы Птолемеев и обострением социальной борьбы внутри Египта Мероитское царство стало вмешиваться в египетские дела, поддерживая народные движения на юге Египта. Когда римляне в 30 г. до н. э. овладели Египтом и население Фиваиды пыталось организовать им отпор, поднимая восстания, отряды эфиопов под предводительством кандаки вторглись в Египет, но были отброшены, а египтяне усмирены. В 23 г. до н. э. войска римлян во главе с префектом Гаем Петронием овладели Напатой, присоединили северную Эфиопию к римской провинции Египет.

С III в. н. э. царство начало приходить в упадок. На территории Мероитского царства образовались государства Алва, Мукурра, Нобатия.

Современность

Первым из европейцев пирамиды Мероэ достиг Линан де Бельфон в 1821 году. В том же году они были впервые исследованы французским учёным и путешественником Фредериком Кайо. В 1834 году сюда предпринял экспедицию итальянский авантюрист Джузеппе Ферлини. В поисках сокровищ Ферлини разрушил порядка 40 пирамид, 5 из них были уничтожены до основания. Считается, что чтобы достигнуть своей цели, Ферлини использовал взрывчатку.

Раскопки Мероэ археологами начались в 1902 году. В 1909—1914 годах их вёл английский археолог Джон Гарстанг (однако их результаты никогда не были опубликованы), в 1920—1923 годах царские некрополи исследовал американский учёный Джордж Рейснер. Большое значение имели раскопки Мероэ английским археологом Питером Шинни.

В 2011 году Мероэ с расположенными неподалёку археологическими зонами Мусавварат-эс-Суфра и Нага было объявлено ЮНЕСКО памятником Всемирного наследия человечества.

Топография города

Пирамиды Мероэ

Захоронения времён царства Куш расположены в окрестностях Мероэ в трёх местах, называемые кладбищами Бегаравая (англ. Begarawiyah):

• Южное кладбище с девятью королевскими пирамидами (пять пирамид фараонов и четыре — королев). Кроме больших пирамид на этом кладбище также находятся сто девяносто пять захоронений меньших размеров.
• На Северном кладбище находятся сорок одна королевская пирамида: тридцать пирамид фараонов, шесть пирамид королев и пять пирамид членов королевских семей. Кроме пирамид, на этом кладбище расположены ещё три захоронения.
• Западное кладбище — некоролевские захоронения. Всего сто тринадцать могил.

Пирамиды Южного кладбища

Захоронения Южного кладбища датируются 720—300 гг. до н. е. Пирамиды Южного кладбища:

• Beg.S 1 — Пирамида королевы (имя неизвестно)
• Beg.S 2 — Пирамида королевы (имя неизвестно)
• Beg.S 3 — Пирамида королевы (имя неизвестно)
• Beg.S 4 — Сестра фараона, мать фараона Кенрет (Салеран (?), или Салува (?))
• Beg.S 5 — Фараон Анх-нефер-лб-ре Йешруваман (или Амонасрува, или Йешрува-мери-амон)
• Beg.S 6 — Фараон Аманисло, или фараон Аркамани I
• Beg.S 9 — Пирамида королевы (имя неизвестно)
• Beg.S 10 — Фараон Калка Калталиy
• Beg.S 20 — Принц Ветерикен (?), сын Аманиастабарка, или Сиаспика
• Beg.S 85 — Принцесса Мернуа, современница (родственница (?)) фараона Сиаспика — Аспелта
• Beg.S 500 — Принц Карлбен, сын фараона Сиаспика, или фараона Насахма
• Beg.S 503 — Королева Хенува (времён фараона Настасена)

Пирамиды Северного кладбища

Вероятно, когда на южном кладбище закончились свободные места, захоронения продолжились на северном кладбище. Королевские захоронения северного кладбища датируются 300 гг до н. э. —350 гг. н. е.:

• Beg. N1 — Царица Куша Аманиторе
• Beg. N2 — Фараон Аманихабале
• Beg. N3 — Пирамида королевы (имя неизвестно)
• Beg. N4 — Фараон Аманитека
• Beg. N5 — Принц Ариканкарер, сын царицы Аманиторе
• Beg. N6 — Царица Куша Аманишакете
• Beg. N7 — Фараон Аркамани II
• Beg. N8 — Нахирка (?) (Нехенсан-мери-Исис (?))
• Beg. N9 — Фараон Табрико (Адикаламани (?))
• Beg. N10 — Фараон Шеракарер (?)
• Beg. N11 — Королева Нахирка (?) Царица Шанакдакете (?)
• Beg. N12 — Царица Куша Шанакдакете
• Beg. N13 — Пирамида фараона (Накринсан (?))
• Beg. N14 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N15 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N16 — Фараон Ахестем (?)
• Beg. N17 — Фараон Аманитенмемиде, Небмаатре I
• Beg. N18 — Царица Аманикаташан, Фараон Аманханевел (?), Небмаатре II
• Beg. N19 — Фараон Терикенивал
• Beg. N20 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N21 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N22 — Фараон Натакамани
• Beg. N24 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N25 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N26 — Пирамида королевы (имя неизвестно)
• Beg. N27 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N28 — Фараон Такидеамани
• Beg. N29 — Фараон Такизермани
• Beg. N30 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N32 — Пирамида королевы (имя неизвестно)
• Beg. N34 — Фараон Артаниземе, Хепаркаре III
• Beg. N35 — Манитерара(зе), Терарамани
• Beg. N36 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N37 — неизвестно
• Beg. N38 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N40 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N41 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N51 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N52 — неизвестно
• Beg. N53 — Пирамида фараона (имя неизвестно)
• Beg. N55 — неизвестно
• Beg. N56 — Пирамида принца (имя неизвестно)

Галерея

• MeroeSouthcemetery.JPG
• Sudan Meroe Pyramids 30sep2005 2.jpg
• Sudan Meroe Pyramids 30sep2005 4.jpg
• Amanitore pyramid.jpg
• Sudan Meroe Pyramids 30sep2005 10.jpg

  пирамиды Мероэ,
  Судан

• MeroeRoyalcity.JPG

См. также

• Куш (царство)
• Нубийские пирамиды

Литература

На английском языке

• Dows Dunham: Royal Tombs at Meroe & Barkal. The Royal Cemeteries if Kush Volume IV, Boston, Museum of Fine Arts, 1957.
• Dows Dunham: The West and South Cemeteries At Meroë. The Royal Cemeteries if Kush Volume V, Boston, Museum of Fine Arts, 1963.
• J. Garstang — H. Sayce — F. Griffith. Meroe: the city of the Ethiopians. Oxford, 1911
• László Török: Meroe City, an Ancient African Capital. John Garstang’s Excavations in the Sudan. London, 1997
• László Török: The Kingdom of Kush. Handbook of the Napatan-Meroitic Civilization. Leiden-New York-Köln, 1997
• Peter L. Shinnie/Rebecca J. Bradley: The capital of Kush 1: Meroe excavations, 1965—1972. Berlin, 1980
• Peter L. Shinnie/Julie R. Anderson (ed.): The Capital of Kush 2: Meroe Excavations 1973—1984. Berlin 2004

На русском языке

• Мероэ: Проблемы истории и культурных связей. Выпуск 2 [ Сб. ] / Отв. ред. И. С. Кацнельсон. — М.: «Наука» (ГРВЛ), 1981. — 243 с. — 1550 экз.
• Мероэ. Выпуск 1 [ Сб. ]., М., 1987.
• Мероэ. Выпуск 2 [ Сб. ]., М., 1988.
• Мероэ. Выпуск 3 [ Сб. ]., М., 1989.
• Мероэ. Выпуск 4 [ Сб. ]., М., 1990.
• Мероэ. Выпуск 5. [ Сб. ]., М., 1993.
• Мероэ. Выпуск 6. [ Сб. ]., СПб., 1998.
• Мероэ. Выпуск 7. [ Сб. ]., СПб., 2000.
• Мероэ. Выпуск 8. [ Сб. ]., СПб., 2002.
• Мероэ. Выпуск 9. [ Сб. ]., М., 2009.

Ссылки

1. [www.africana.ru/science/davidson_basil/new_discovery03.htm Загадка Мероэ]

Отрывок, характеризующий Мероэ

Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.