Мерфи, Питер (футболист)
 Питер Мерфи
| ||
| Общая информация | ||
| Полное имя | Peter Murphy | |
| Родился | 7 марта 1922 Хартлпул,Северо-Восточная Англия, Англия | |
| Умер | 7 апреля 1975 (53 года) Хартлпул,Северо-Восточная Англия, Англия | |
| Гражданство |  Англия
| |
| Позиция | Центральный нападающий | |
| Карьера | ||
| Молодёжные клубы | ||
| Ковентри Сити
| ||
| Бирмингем Сити
| ||
| Клубная карьера* | ||
| 1946—1950 | Ковентри Сити
|
113 (36) |
| 1950—1952 | Тоттенхэм Хотспур
|
38 (14) |
| 1952—1960 | Бирмингем Сити
|
245 (107) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.
| ||
Питер Мерфи[1] (англ. Peter Murphy; 7 марта 1922, Хартлпул, Северо-Восточная Англия, Англия — 7 апреля 1975, Хартлпул, Англия) — английский футболист, центральный нападающий. Выступал за клубы «Ковентри Сити», «Тоттенхэм Хотспур» и «Бирмингем Сити».
Карьера
Мерфи родился в городе Хартлпуле, Северо-Восточной Англии, но когда ему было четыре года переехал в Ковентри со своей семьей. Он начал играть в молодёжных командах клубов «Ковентри Сити» и «Бирмингем Сити», затем его карьера была прервана в связи с началом Второй мировой войны. Он стал играть в основном составе «Ковентри Сити» с мая 1946 года в возрасте 24 лет. За четыре сезона проведённых в команде, он сыграл более 100 матчей и забил более 30 голов.
Менеджер «Тоттенхэм Хотспур» Артур Роу взял его в команду, в июне 1950 года где он начал играть на позиции центрального нападающего. В составе «шпор» Мерфи сыграл 38 матчей и забил 14 голов, а также стал победителем Первой лиги Англии в сезоне 1950/51.
В «Бирмингеме» он был одним из лидеров команды. Трижды был лучшим бомбардиром команды в сезонах 1952/53, 1954/55 и 1957/58. Так же в 7 матчах в розыгрыше Кубка УЕФА, Мерфи забил четыре гола. В сезоне 1954/55 стал чемпионом Второй лиги Англии, а также вместе с командой становился финалистом Кубка Англии в сезоне 1955/56, и Кубка ярмарок в сезоне 1959/60.[2] Всего в составе «синих» Мерфи сыграл более 200 матчей и забил чуть больше 105 мячей.
За свою профессиональную карьеру он забил 158 голов в 400 матчах. Для «Бирмингема» его рекорд был 127 голов в 278 играх во всех соревнованиях, тем самым он занимает третье место в истории команды[3], опережают его Джо Брэдфорд и Тревор Фрэнсис.
Мерфи умер в 1975 году в возрасте 53 лет.
Достижения
Клубные
- Чемпион Первой лиги Англии (1951)
- Чемпион Второй лиги Англии (1955)
- Финалист Кубка Англии (1956)
- Финалист Кубка ярмарок (1960)
Личные
- Лучший бомбардир Кубка УЕФА (4 гола, 1957/58)[4]
Напишите отзыв о статье "Мерфи, Питер (футболист)"
Литература
- Тони Мэтьюс. «Бирмингем Сити: полные записи рекордов».
Примечания
|
Это заготовка статьи о футболе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мерфи, Питер (футболист)
Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
