Мессалианство

Мессалиа́не или Массалиа́не (др.-евр. ןיילצמ‎; сир. ܡܨܠܝ̈ܢܐ; др.-греч. μεσσαλιανοί, μασσαλιανοί; лат. messaliani, massaliani — «молитвенники» от др.-евр. אלצ‎ — «просить, молиться»), встречается калька: Евхи́ты или Эвхи́ты (др.-греч. εὐχῖται; лат. euchitae от др.-греч. εὐχή — «молитва») — последователи религиозного течения в христианстве, ереси, которая, имела место в Сирии и Малой Азии в IV—VI веках, а в сироязычной Персии — в VII веке. Массалиане имеют ещё одно название — Энтузиа́сты или Ентузиа́сты (др.-греч. ἐνθουσιασταί; лат. enthusistae от др.-греч. ἐνθουσίασις — «(божественное) вдохновение, воодушевление, восторг, исступление»), это название они получили, как объясняет Иоанн Дамаскин, потому что эти люди принимают в себя действие какого-то демона и это действие принимают за действие Святого Духа.

История

Под именем массалиан в разные периоды истории назывались различные религиозные течения.

Впервые о «плохих молитвенниках» упомянул в мадраше (гимне) о ересях Ефрем Сирин «Мадраши против ересей» («Hymni contra Haereses» 22, 4-5). Слово, употребленное там, не имеет того смысла («развращенные»), которые ему позже приписали. Следующим автором, который упоминает о массалианах — Епифаний Кипрский в «Анкорате», и более подробно он описал их в последней 80-ой главе книги «Панарион». Епифаний разделяет массалиан на две группы. Первая группа массалиан — евфими́ты (др.-греч. εὐφημῖται от др.-греч. εὔ-φημος — «воздерживающийся от неподобающих слов») вышли из язычников, не принадлежали к иудейству и не были христианами, не происходили и от самарян, они воздают честь только одному Богу, называя его Вседержителем. По мнению Епифания евфимиты имеют древнее происхождение. Евфимиты для своих молитвенных собраний приспосабливали некоторые дома, или обширные помещения, наподобие форумов, и называли их молельнями. Вторая группа массалиан, о которой писали большинство христианских греческих писателей 4-8 века, появились при императоре Констанции и были христианами.

Более поздним автором, писавшим о мессалианах в сочинениях «Церковная история» и «Басни еретиков, или история ересей, изложенная в пяти книгах», является Феодорит Кирский.В них Феодорит сообщает исторические сведения, учение мессалиан широко распространилось во многих монастырях. Он также называет имена евхитских учителей: Дадой (др.-греч. Δαδώης), Сава (др.-греч. Σάβας), Адельфий (др.-греч. Ἀδέλφιος), Герма (др.-греч. Ἑρμᾶς) и Симеон (др.-греч. Συμεώνης). Особенно среди них выделялся Адельфий, который не был ни монахом, ни священником, но одним из непосвященных. По имени Адельфия евхиты назывались — адельфиане.

Феодорит сообщает о том, что мессалиан было очень трудно изобличить в ереси, они постоянно отпирались. Церковные иерархи вели постоянную войну против евхитов. Литой, епископ Мелетинский, сжег многие монастыри, зараженные евхитианством, и изгнал евхитов из своей епархии. Митрополит Ликаонский Амфилохий очистил свою церковную область от мессалианства. Патриарх Фотий в 52 кодексе «Мириобиблиона» сообщает о соборе в Сиде в 383 году против мессалиан. Собор в Сиде возглавил епископ Иконийский Амфилохий, кроме него, в соборе участвовали 25 епископов. На соборе в Сиде было прочитано письмо от собора Флавиану, епископу Антиохийскому, давая ему отчёт по слушаниям. Феодорит сообщает о хитрости архиепископа Антиохийского Флавиана. Флавиан узнал о том, что в Эдессе живут люди, разделяющие учение. Мессалиан поддерживали в Осроене три епископа: Виз (др.-греч. Βίζου) Селевкийский , Маруфа (др.-греч. Μαρουθᾶ) Суфаренский и Сам (др.-греч. Σάμου). Флавиан созвал в Антиохии собор, на который пригласил множество монахов, отказывающих признать своё еретичество. Он обличил их следующим образом: он сказал, что обвинители их — клеветники, а свидетели против них лжецы, ласково подозвав к себе Адельфия, который был уже в глубокой старости, предложил ему сесть возле себя и при помощи ласковым речей смог узнать учение, которое изложил ему Адельфий. После этого Флавиан обвинил Адельфия в еретичности, и выгнал мессалиан из Сирии, мессалиане удалились в Памфилию. Флавиан написал письмо осроэнцам, в котором сообщил им о том, что было сделано и давая отчёт о наказании и отлучении от Церкви еретиков. В ответном послании епископы Осроены благодарили его, и выражали своё одобрение. Литой, епископ Армении, также написал письмо против мессалиан. Флавиан также написал другому армянскому епископу; в этом письме он обвинял епископа в симпатии к мессалианам. Архиепископ Константинопольский Аттик написал епископам Памфилии, предлагая им удалить мессалиан отовсюду; в другом письме епископу Сидскому Амфилохию Аттик предлагал изгнать евхитов.

28 февраля 426 года император Феодосий II созвал собор в Константинополе собор. На соборе председательствовал архиепископ Антиохийский Феодот. Собор поставил архиепископом Константинопольским Сисиния. На этом же соборе массалиане были осуждены. Сисинний Константинопольский и Феодот Антиохийский послали письмо Вериниану, Амфилохию и остальной части епископов Памфилии. Письмо написал по поручению предстоятелей епископ Неон. В письме было написано о том, что после отлучения от Церкви мессалиан, если будет обнаружено, что кто-либо из клириков говорит или делает что-нибудь в следовании этой ереси, то он должен быть извержен из сана. Архиепископ Антиохийский Иоанн также написал письмо Несторию о мессалианах.

В 431 году состоялся Эфесский собор. На седьмом заседании этого собора епископ Иконийский Валериан и епископ Сидский Амфилохий предложили рассмотреть в общем собрании вопрос о мессалианах, которые встречаются в Памфилии. На заседании было прочитано решение Константинопольского собора 426 года о осуждении ереси мессалиан, составленное при Сисинии. Участники Эфесского собора одобрили и подтвердили его правильность. Все подозреваемые в причастности к этой ереси должны были анафематствовать мессалианство, если кто-либо из клириков не хотел это делать, то таких необходимо извергать из сана; монахов причастных к ереси надо изгонять из монастырей; а все мессалиане должны быть отлучены отт Церкви и прокляты. Валериан принёс на заседание собора книгу мессалиан, называемую «Аскетикон» (лат. «Asceticon»), книга была анафематствована, как составленная еретиками. Собор определил, что если у кого-либо найдется что-нибудь согласное с нечестием евхитов, и то будет проклято. Архелай, епископ Кесарии Каппадокийской, также написал 24 анафематизма против евхитов. Гераклид, епископ Ниссы, также написал два письма против них. Патриарх Фотий Мириобиблионе сообщает о Лампетии, который возглавлял мессалиан. Этот человек собирал сведения о нечестии духовенства. Геронтий, старший пресвитер монастыре в Глитисе, написал Алипию, архиепископу Кесарии Каппадокийскому о Лампетии, жалуясь на него. Алипий Кесарийский, который был введен в заблуждение, сделал перед этим Лампетия пресвитером. Алипий приказал Гормизу (др.-греч. Ὁρμίζου), епископу Коман, исследовать обвинения против Лампетия. Лампетий попросил пресвитера Геронтия быть его обвинителем, а епископа Гормизу быть его судьёй, и был признан виновным частично на основании показаний свидетелей и частично из его собственных уст, и был единодушно лишен духовного сана. Лампетий написал книгу «Завещание» (др.-греч. «Διαθήκη»), в которой изложил некоторые аспекты мессалианства. Опровержение против этой книги написал Севир Антиохийский. Алфей, епископ Риноколуры (др.-греч. Ῥινοκόλουρα) защищал Лампетия как невиновного в своей изданной работе, но был лишен архиерейства как сторонник Лампетия. Другой Алфей — пресвитер, поставленный Тимофеем, был извергнут из священства за принадлежность к евхитам, об этом сообщает Птолемей, епископ Риноколуры, в письме Тимофею.

Тимофей Константинопольский в своей книге «Тимофея пресвитера, пресвятые и великие Церкви Константинополя: Иоанну пресвитеру святой, божественной, кафолической церкви и скевофилаксу святой Богородицы в Халкопатрии. О различии приходящих к непорочной нашей вере» пишет о том, что мессалиан надо принимать в Церковь не через крещение и не через миропомазание, а через проклятия ими своих заблуждений.

О мессалианах изложено в книге Иоанна Дамаскина «О ста ересях вкратце» под № 80, сведения взяты Дамскиным из сочинений Епифания и Феодорита. От шестого века сохранились туманные свидетельства Аксенойо. В седьмом веке Баввай Большой развернул борьбу с мессалианами на Изле, в то время как их поддерживал католикос. В восьмом веке «мессалианами» были объявлены аскетико-мистические писатели Иосиф Хаззайя, Иоанн Дальятский и Иоанн Апамейский. В Византии «мессалианами» называли богомилов. В приверженности мессалианству обвиняли Григория Паламу и других исихастов.

Учение

Согласно Иоанну Дамаскину, еретическое учение выглядит так:

1. Сатана пребывает внутри человека (и во всем господствует над ним). Сатана и бесы владеют человеческим умом, и природа людей вступает в общение с природой духов злобы. При этом Сатана и Дух Святой сообитают в человеке.

2. Ни крещение, ни причастие божественных тайн не очищает душу, но одна только молитва

3. Человек и после крещения осквернен грехом. Не через крещение получает верный нетленное и божественное одеяние, но через молитву.

4. Должно хранить бесстрастие, и причастие Святого Духа будет во всяком чувстве и полноте.

5. Душа должна чувствовать такое общение с небесным женихом сексуального характера.

6. «Духовные» видят грех внутри и извне, равно и благодать действующую и производящую.

7. Зло существует по природе.

8. Адам и до преступления бесстрастно вступал в сексуальное общение с Евой.

9. Семя и Слово упали в Марию.

10. Человек имеет две души: одну человеческую, а другую небесную.

11. Для человека возможно чувственно воспринимать ипостась Святого Духа во всякой полноте и всяком действии.

12. Молящимся может явиться во свете крест. В одно время найден был человек, стоящий у алтаря жертвенного, и Ему принесли три хлеба, замешенные на елее.

13. Ручной труд неприличен для христиан.

Список ересиархов

Феодорит Кирский, Иоанн Дамаскин называют ересиархов-мессалиан: Дадой (Δαδώης), Сава (Σάβας), Адельфий (Ἀδέλφιος), Герма (Ἑρμᾶς) и Симеон (Συμεώνης).

Мнения ученых

Исследователи «мессалианства» Ж. Грибомон и К. Фитшен утверждали, что сказать о содержании этой «ереси» по сути нечего. По мнению М. Кмошко и А. Гийомона, такой ереси вообще не было.

Литература

• Мессалиане // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [en.wikisource.org/wiki/Catholic_Encyclopedia_(1913)/Messalians Catholic Encyclopedia (1913)/Messalians]
• [books.google.co.uk/books?id=mqOsKw3G_PcC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Sancti Ephraem Syri. «Opera omnia quae exstant, Graece, Syria ac Latine», Assemaniex typographia Vaticana, 1740. р. 485]
• Н. Д. Тальберг. [lib.pravmir.ru/library/readbook/2187#part_27825 История христианской Церкви. Часть 1. Евхиты (мессалиане)]
• А. П. Лебедев [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File:06_Очерки_внутренней_истории_Византийско-восточной_церкви_в_IX,_X_и_XI_веках._(Том_VI)_1902_г..pdf&page=256 Очерки внутренней истории Византийско-восточной церкви в IX, X и XI веках. (Том VI) 1902 г. стр. 247]
• [azbyka.ru/otechnik/pravila/dejanija-vselenskikh-soborov-tom2/1_1_5 Деяния Вселенских Соборов, Том 2. III. Собор Ефесский Вселенский Третий. Деяние VII. Определение святого и вселенского собора против нечестивых мессалиан, которые называются также евхитами и ентузиастами.]
• Иоанн Дамаскин. [azbyka.ru/otechnik/Ioann_Damaskin/o_100_eresyax/ «О ста ересях вкратце»]
• Епифаний Кипрский. [www.odinblago.ru/epifaniy5/7 «На восемьдесят ересей Панарий, или Ковчег». Против Массалиан]
• [www.documentacatholicaomnia.eu/02m/0354-0430,_Augustinus,_De_Haeresibus,_MLT.pdf Augustinus. «De Haeresibus ad Quodvultdeum Liber Unus». 57.]
• Феодорит Кирский [azbyka.ru/otechnik/Feodorit_Kirskij/cerkovnaya_istoriya/4_11 Церковная история. Книга 4. Глава 11. О ереси мессалиан.]
• Фотий I (патриарх Константинопольский) [www.ccel.org/ccel/pearse/morefathers/files/photius_03bibliotheca.htm#52 Мириобиблион. 52. Acts of the synod of Side against the Messalians (Деяния Сидского собора 383 года против мессалиан)]
• Фотий I (патриарх Константинопольский). Мириобиблион. [simposium.ru/ru/node/10548#_ftn7 Cod. 52. Постановления собора в Сиде против мессалиан]
• [remacle.org/bloodwolf/erudits/photius/synode.htm Actes du Synode de Side contre les Messaliens.]
• Феодорит Кирский «Басни еретиков, или история ересей, изложенная в пяти книгах», IV, 11. [books.google.ru/books?id=JmDGmXJHWjsC&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 84 col. 429]
• Иероним Стридонский [azbyka.ru/otechnik/assets/uploads/books/13166/Разговор%20против%20пелагиан.pdf Разговор против пелагиан.]
• Тимофея пресвитера, пресвятые и великие Церкви Константинополя. «О различии приходящих к непорочной нашей вере» в книге [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File%3ADrevneslavyanskaya_kormchaya_xiv_titulov_bez_tolkovanii_t_1.pdf&page=759 Бенешевич В. Н. Древлеславянская Кормчая. том 1, Издание 1906 год. стр. 733]
• Jean-Baptiste Cotelier. [books.google.ru/books?id=0fQsAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false Ecclesiæ græcæ monumenta, Том 3. Apud Franciscum Muguet, 1686 p. 400]
• «Кормчая» [commons.wikimedia.org/w/index.php?title=File%3AКормчая_1650.pdf&page=1379 1650 года. стр. 1384]
• Beck, E. Des heiligen Ephraem des Syrers Hymnen contra Haereses. Т. 170/Scriprores syri 77. Louvain: CSCO, 1957.
• Fitschen, K. Messalianismus und Antimessalianismus: ein Beispiel ostkirchlicher Ketzergeschichte. Göttingen, 1996.
• Guillaumont. «Messaliens.» DSAM 10, 1980: 1074—1083.
• Gribomont, J. Le monachisme au IVme siècle en Asie Mineure : de Gangrs au mssalianisme // L’Orient syrien 2, 1957. 419—432
• Gribomont, J. Le dossier des origines du messalianisme // Epektasis. Mélangs J. Daniélou. Paris, 1972. 611—625.
• Видео Интернета: Алексей Муравьёв: [www.bogoslov.ru/text/1709486/ несуществующие мессалиане]

Отрывок, характеризующий Мессалианство

– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.