Метеорологический минимум

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Метеорологи́ческий ми́нимум (метеоми́нимум) в авиации — минимальные значения высоты нижней границы облаков и горизонтальной видимости, при которых возможно выполнение взлётов, посадок и полётов по маршруту.

Метеоминимум устанавливается раздельно для аэродрома, для типа воздушного судна, видов авиационных работ и для пилотов.

Для аэродрома метеоминимум может устанавливаться раздельно для разных взлетно-посадочных полос и для разных схем захода на посадку.

Для аэродрома и для типа воздушного судна могут быть одновременно установлены различные метеоминимумы в зависимости от исправности или неисправности используемых систем обеспечения полётов (связное и светосигнальное оборудование, радиомаяки, навигационные приборы и т. п.)

Для пилота метеоминимум устанавливается отдельно для каждого типа воздушного судна, к полётам на котором он допущен. Кроме того, метеоминимум пилота может быть установлен отдельно для полётов в качестве командира экипажа и для полётов в качестве второго пилота.

При принятии решения на вылет, полёте по маршруту, выполнении захода на посадку и в других случаях одновременно должны удовлетворяться все перечисленные минимумы, т.е. решение принимается по наивысшему из них.





Историческая трактовка

В российских нормативных документах метеоминимум обозначался как «высота в метрах х видимость в метрах». Для пилота может быть дополнительно указано «взлёт…» — минимум горизонтальной видимости (в метрах), при котором пилоту разрешается взлетать. Например, если в свидетельстве пилота написано «Допущен к полётам командиром ВС Ту-154 по метеоминимуму 80x1000 взлёт 400», это означает, что пилоту при управлении самолётом соответствующего типа разрешено заходить на посадку при высоте нижней границы облаков 80 м и видимости на ВПП 1000 м, если минимум аэродрома (и самолёта) не хуже указанных параметров, и, кроме того, разрешается взлетать с аэродрома, если видимость на ВПП составляет не менее 400 метров.

Имеются существенные различия в методике расчёта метеоминимумов аэродромов и порядке опубликования в России и за рубежом (в частности, в США).[1]

Современная трактовка

В России с 2009 года вместо термина «метеоминимум» используется термин «эксплуатационный минимум» (аэродрома, посадочной площадки). Отличие от метеоминимума в том, что элементом эксплуатационного минимума вместо высоты нижней границы облаков является высота принятия решения или минимальная высота снижения.

Эксплуатационный минимум утверждается эксплуатантом воздушного судна (владельцем, авиакомпанией) и указавается в его руководстве по производству полетов.

Эксплуатационный минимум аэродрома (вертодрома, посадочной площадки) – ограничения использования аэродрома для:
а) взлёта, выражаемые в величинах дальности видимости на ВПП и (или) видимости и, при необходимости, параметрами облачности;
б) посадки при выполнении точных заходов на посадку и посадок, выражаемые в величинах видимости и (или) дальности видимости на ВПП и абсолютной (относительной) высоты принятия решения (DA/H), соответствующих эксплуатационной категории;
в) посадки при выполнении заходов на посадку и посадок с вертикальным наведением, выражаемые в величинах видимости и (или) дальности видимости на ВПП и абсолютной (относительной) высоты принятия решения (DA/H);
г) посадки при выполнении неточных заходов на посадку и посадок, выражаемые в величинах видимости и (или) дальности видимости на ВПП, минимальной абсолютной (относительной) высоты снижения (МDA/H) и, при необходимости, параметрами облачности.

[2]

Минимумы категорий ИКАО для точного захода на посадку

Для упрощения формулировок требований к оборудованию самолётов и аэродромов ИКАО определила следующие категории минимумов при инструментальном заходе на посадку (категории обозначаются римскими цифрами и буквами латинского алфавита):

  • Категория I — допускается посадка при дальности видимости на ВПП не менее 550 метров (или метеорологической дальности видимости не менее 800 метров) и высоте принятия решения не менее 60 метров. Самолёт, претендующий на получение I категории, должен обеспечивать полуавтоматическое снижение до высоты 60 метров.
  • Категория II — допускается посадка при дальности видимости на ВПП не менее 300 метров и высоте принятия решения не менее 30 метров. Самолёт, претендующий на получение II категории, должен обеспечивать автоматическое снижение до высоты предпосадочного выравнивания.
  • Категория IIIA — допускается посадка при дальности видимости на ВПП не менее 200 метров и высоте принятия решения не менее 30 метров. Самолёт, претендующий на получение IIIA категории, должен обеспечивать автоматическое снижение и предпосадочное выравнивание.
  • Категория IIIB — допускается посадка при дальности видимости на ВПП не менее 50 метров и высоте принятия решения не менее 15 метров. Самолёт, претендующий на получение IIIB категории, должен обеспечивать автоматическое снижение, выравнивание и парирование сноса.
  • Категория IIIC — допускается посадка при любых условиях видимости без ограничений (вплоть до «ноль на ноль», т.е. полного отсутствия видимости по горизонтали и вертикали). Самолёт, претендующий на получение IIIC категории, должен обеспечивать автоматическое снижение, выравнивание, посадку и руление по ВПП.

Минимумы для неточного захода на посадку

Помимо инструментального захода на посадку, может выполняться также неточный заход на посадку; минимумы (аэродрома, воздушного судна, пилота) при этом более высокие. Такие минимумы рассчитываются по специальным методикам в зависимости от степени оборудованности аэродрома и воздушного судна радионавигационным оборудованием, наличия искусственных (телевышки, мачты, высокие здания и т. п.) и естественных (возвышенности) препятствий вблизи аэродрома, скорости захода воздушного судна на посадку.

Значения таких посадочных минимумов указываются в аэронавигационных сборниках для каждого конкретного аэродрома и конкретного класса воздушного судна. Типичные значения таковы:

  • неточный заход на посадку по приводным радиостанциям (ОСП) — видимость 1500—2000 м, высоте принятия решения 110—130 м;
  • визуальный заход на посадку для самолётов 4 класса (Ан-2 и им подобные) и вертолётов всех типов — видимость 2000—3000 м, высоте принятия решения 150—200 м;
  • визуальный заход на посадку для самолётов 1, 2, 3 класса — видимость 3000—5000 м, высоте принятия решения 200—600 м.

При расчёте минимума для визуального захода на посадку учитываются категории воздушных судов гражданской авиации в соответствии с правилами ИКАО. Воздушные суда подразделяются на категории в зависимости от классификационной скорости (скорость, в 1,3 раза превышающая скорость сваливания в посадочной конфигурации при максимальной сертифицированной посадочной массе).[3] Категории обозначаются латинскими буквами А, В, С, D:

См. также

Напишите отзыв о статье "Метеорологический минимум"

Примечания

  1. [www.aex.ru/docs/4/2011/3/21/1308/print/ Кому нужны минимумы?]
  2. [www.mtuvtcr.ru/all/FAP%20128.pdf Федеральные авиационные правила «Подготовка и выполнение полетов в гражданской авиации Российской Федерации»] (Утверждены приказом Минтранса России от 31 июля 2009 г. № 128. С изменениями и дополнениями по состоянию на 1 января 2012 г.)
  3. [law.rufox.ru/print/19/93003243.htm Приказ Министерства транспорт РФ от 28 декабря 1993 г. № ДВ-160 «ОБ УСТАНОВЛЕНИИ КАТЕГОРИЙ ДЛЯ ВОЗДУШНЫХ СУДОВ ГА РОССИИ СОГЛАСНО ПРАВИЛАМ ИКАО И О ВВЕДЕНИИ В ДЕЙСТВИЕ МЕТОДИКИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ МИНИМУМОВ АЭРОДРОМА ДЛЯ ВИЗУАЛЬНОГО ЗАХОДА НА ПОСАДКУ»]

Ссылки

  • (недоступная ссылка с 19-08-2016 (2778 дней))[training.unnt.ru/docs/files/meteomins.pdf Метеоминимумы (статья)]
    • [training.urrv.ru/wp-content/uploads/2015/12/weather_minimums.pdf ИНСТРУКТИВНЫЙ МАТЕРИАЛ ПО ТЕМЕ “МЕТЕОМИНИМУМЫ”] / А. Беляков, Д. Семенов. РПИ РОСТОВ-НА-ДОНУ (URRV), 15.10.2014
  • [letchikleha.livejournal.com/59515.html По фактической погоде…], статья в блоге Алексея Кочемасова, действующего пилота авиакомпании SkyExpress.

Отрывок, характеризующий Метеорологический минимум

– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.