Методология истории

Методоло́гия истори́ческой нау́ки (исто́рии) — специальная историческая дисциплина, которая определяет предмет и объект исторической науки, цель научного исторического познания, изучает научный и социальный статус исторической науки, её дисциплинарное строение, разрабатывает теорию исторического познания (включая общефилософские, гносеологические и эпистемологические основы, принципы, уровни, виды, этапы, методы исторического познания и методы изложения результатов исторического познания, а также формы исторических знаний). Кроме того, методология истории изучает специфику основных теоретико-методологических направлений в исторической науке, различных научных школ. В целом она формирует научно-познавательные предпосылки для проведения конкретно-исторических исследований.

Определение исторической науки

Историческая наука — это система научных социальных институтов, исследователей-профессионалов, видов научно-познавательной деятельности, имеющих главную цель получить истинные конкретные знания о конкретных обществах и их развитии в прошлом и настоящем, а также научные конкретно-исторические и вспомогательные знания, полученные в этой познавательной деятельности, а также необходимые для её проведения.

Предмет и объект исторической науки

Объект исторической науки — это совокупность обществ, составляющих человечество.
Предмет исторической науки — это изучение закономерностей развития общества (а также её отдельных сегментов, явлений).

Главная цель исторической науки и исторического познания

Главная цель исторического познания — получение исторической истины — объективного, системного, верифицируемого конкретного знания исторического процесса развития конкретного общества.

Социальные функции исторической науки

Историческая наука выполняет следующие социальные функции:
— функция социальной памяти. Социальная память — это накопление и сохранение в памяти человечества опыта всех прошлых поколений. Такая память обладает свойствами:
— коллективная
— избирательная и фрагментарная
— организованная и удостоверенная
— социально ориентированная
— примирительная
— справедливая
— научно-познавательная функция;
— воспитательная функция;
— идейно-политическая функция. Данная функция истории признается не всеми, но социальный заказ историкам со стороны общества и власти присутствует, важно только, чтобы он стимулировал появление самих исторических работ, связанных с определенной, интересующей общество, тематикой, но не предопределял выводы исследователя, труд которого в таком случае из исторического превращается в идеологический. В этом контексте следует учитывать, что историческая наука и историография являются лишь одним из источников формирования массового исторического сознания и исторической памяти и, сами в свою очередь, испытывают от них постоянную зависимость.
Историческая наука, достигая своей главной цели, создаёт научные предпосылки для:
— формирования позитивного общественного самосознания,
— прогнозирования развития конкретного общества,
— управления развитием общества и его отдельными сферами и процессами.

Историческая наука в соотношении с другими общественными науками и философией

Социальные (общественные) науки имеют общий объект исследования и различаются предметами своего изучения. Каждая социальная наука изучает общее, присущее определённой сфере общественной жизни, в то время как историческая наука изучает конкретное общество как в развитии в целом, так и всех сфер общественной жизни, на всех их уровнях строения, вплоть до жизни конкретного человека:
— экономика — общее в экономической сфере жизни современного общества (которая понимается как сфера материального производства или совокупность экономических отношений во всех сферах общественной жизни;
— политология — общее в политической сфере жизни современного общества;
— теория государства и права — общее в развитии государства;
— культурология — общее, особенное и конкретное в существовании, функционировании и развитии сферы культуры;
— науковедение — общее, особенное и конкретное в развитии науки, в том числе и исторической;
— социология — общее в строении и функционировании современного общества; социальные группы в обществе; содержание общественного сознания и его изменения.
Философия и философские науки образуют философско-мировоззренческую и гносеологическую основу исторической науки в её основных теоретико-методологических направлениях:
— онтология вырабатывает философскую картину мира с помощью категорий, отражающих всеобщие свойства мира, в том числе и общества в его конкретном историческом развитии;
— гносеология обосновывает возможность и границы познания мира, в том числе и исторического процесса;
— логика выделяет и обосновывает правильное применение форм и операций мышления, необходимых для научного исторического познания;
— эпистемология изучает общее в научном познании, вырабатывает теорию научного познания, в том числе и научного исторического познания;
— социальная философия изучает общее в строении и функционировании современного общества и создаёт теоретическую основу для объяснения новой и новейшей истории;
— философия истории изучает всеобщую логику и смысл всемирно-исторического процесса, создаёт мировоззренческую основу для теории исторического процесса

Историческая наука и другие формы исторического сознания (знания)

Научное историческое знание — это объективное, систематизированное, верифицированное конкретное знание исторического процесса развития конкретного общества или их совокупности.
Обыденное историческое сознание, в отличие от научного исторического знания, имеет фрагментарную, несистематизированную форму, оно не верифицировано, содержит субъективные оценки, отражает исторический процесс лишь на уровне явлений, не отражает существенные причинно-следственные связи.
Дидактическое историческое знание, в отличие от научного, в изложении разворачивается от простого к сложному и по степени сложности соответствует возрастным познавательно-психологическим возможностям учащихся и задачам их обучения.
Научно-популярное историческое знание — упрощённая форма исторического научного знания, предназначенного для неспециалистов.
Публицистическое историческое знание имеет своей целью тенденциозное и субъективное искажение описания и объяснения исторического процесса для обоснования политики какого-либо государства и политической партии.
Художественное историческое сознание (литература, живопись, скульптура, театр, кино) ставит своей целью в конкретно-образной форме отразить социальный опыт эмоционально-психологического отношения, нравственной оценки, фиксации и объяснения конкретных исторических событий.

Строение исторической науки

Организационное строение

В организационном или институциональном строении историческая наука делится в России на:
— академическую, состоящую из НИИ РАН;
— вузовскую (исторические факультеты, кафедры и научные исторические подразделения);
— общественные научные центры и организации.

Квалификационное строение

В российской исторической науке присваиваются две учёные степени, которые характеризуют уровень научно-исследовательской квалификации историка-исследователя:
— кандидат исторических наук — историк-исследователь, способный самостоятельно проводить научные исторические исследования путём применения традиционных методов для решения недостаточно изученного, но типичного класса научно-познавательных задач;
— доктор исторических наук — высшая квалификация историка-исследователя, способного самостоятельно ставить и решать принципиально новые историко-познавательные задачи или проблемы по предмету или по методам их решения.

Отраслевое (дисциплинарное) строение

Историческая наука делится на две группы отраслей или на две группы исторических наук по предмету и по их функциям в историческом научном познании — на вспомогательные и основные:
Вспомогательные исторические науки — не изучают исторический процесс, они создают научно-познавательные предпосылки и условия для основных исторических наук — для осуществления научных конкретно-исторических исследований. Вспомогательные исторические науки делятся на общие и специальные.

Общие вспомогательные исторические науки:

— методология исторической науки,
— историческая библиография,
— историография (общая — изучает историю исторической науки и проблемная или специальная — изучает историю изучения научной проблемы и определяет степень её изученности);
— источниковедение, которое делится на общее и специальное:

 — общее источниковедение изучает сущность, функции и виды исторических источников, а также методы их изучения;

 — специальные источниковедеческие дисциплины изучают отдельные виды исторических источников. К ним относятся:

 — сфрагистика — изучает печати,

 — геральдика — изучает гербы,

 — нумизматика — изучает монеты и другие науки специального источниковедения.

Основные исторические науки традиционно выделяются по ряду критериев:

по историческим эпохам делятся на:

 — историю первобытного общества,

 — историю древнего мира,

 — историю средних веков (медиевистику),

 — историю нового времени,

 — новейшую историю,

 — историю современности;

по территориальному признаку делятся на:

историю континентов:

 — историю Европы,

 — историю Азии и Африки,

 — историю Америки,

 — историю Австралии и Океании;

историю стран:

 — история России,

 — история Англии,

 — история Германии и т. д.;

по сферам общественной жизни:

 — история политики,

 — история экономики,

 — история культуры,

 — история социальной сферы,

 — история социальных групп,

 — история науки и техники;

по типам исторических событий:

 — история войн (военная история),

 — история революций,

 — история классовой борьбы.

Теория исторического познания

Принципы исторической науки

Принципами исторической науки, познания и исследования признаются следующие требования:
— принцип истины — высшей целью и ценностью исторического познания признается истина;
— принцип конкретности — любой предмет исторического исследования должен изучаться в его конкретности, с учётом неповторимости его содержания, определённости места и времени развития;
— принцип историзма — всякий предмет исторического исследования должен рассматриваться в развитии;
— принцип объективности — историк-исследователь в процессе исследования должен стремиться к объективности, преодолению субъективных ошибок и влияния интересов, не связанных с достижением научной истины;
— принцип всесторонности — историческое познание должно стремится всесторонне познать предмет своего исследования;
— принцип системности — всякий предмет исторического исследования должен рассматриваться во взаимосвязи всех его элементов и в его внешних связях;
— принцип опоры на исторические источники — информацию об историческом процессе историк-исследователь должен извлекать из источников исторической информации (исторических источников);
— принцип историографической традиции — изучение всякого предмета исторического исследования должно осуществляться с учётом результатов его предшествующего научного изучения.

Методы исторического исследования

К традиционным специальным историческим методам исследования относятся:

• историко-генетический метод,
• историко-сравнительный метод,
• историко-типологический метод,
• историко-системный метод,
• метод диахронического анализа,
• метод исторической периодизации,
• ретроспективный метод.

Кроме того, в советской историографии активно использовался метод классового анализа.

К нетрадиционным специальным историческим методам относят:

• количественные (математические) методы;
• социально-психологические методы;
• лингвистические методы;
• методы семиотики;
• метод искусствоведческого анализа.

Также в историческом исследовании применяются общенаучные методы и специальные методы других гуманитарных наук.

Этапы монографического конкретно-исторического исследования

Основной формой конкретно-исторического исследования является монографическое исследование, в проведении которого выделяют следующие основные этапы:
1) определение теоретико-методологического направления, в рамках которого предполагается проводить конкретно-историческое исследование;
2) определение перспективной области исследования,
3) выбор объекта и предмета исторического исследования,
4) выработка первого варианта строения текста исследования (оглавления);
5) формирование теоретической основы современного научного объяснения объекта и предмета исследования, опираясь на научные теории той сферы общественной жизни, к которым относятся объект и предмет исследования;
6) проведение историко-библиографического исследования по избранному объекту;
7) проведение историографического исследования по избранному объекту исследования;
8) уточнение предмета конкретно-исторического исследования (его содержательных, хронологических и территориальных рамок, исходя из результатов историографического исследования);
9) определение главной проблемы исследования;
10) определение цели и научно-познавательных задач исследования;
11) оценка источниковой базы исследования;
12) анализ историографической базы исследования и осуществление эксцерптов, составление историографической характеристики исследований;
13) выявление и анализ опубликованных источников, осуществление эксцерптов, составление источниковедческой характеристики опубликованных источников;
14) выявление и анализ неопубликованных источников, осуществление эксцерптов, составление источниковедческой характеристики опубликованных источников;
15) уточнения научно-познавательных задач и строения текста исследования (оглавения);
16) структурное позиционирование эксцерптов из научной литературы и источников в соответствие с избранным делением текста исследования на главы и параграфы и выделением в последних сюжетов, а при необходимости, подсюжетов и эпизодов;
17) написание основы текста исследования (введения, включающего постановку проблемы, цели и научно-познавательных задач исследования, а также изложение и обоснование научных основ исследования, включая библиографическую, историографическую, источниковую и теоретико-методологическую основы; основной части исследования, содержащего анализ избранных сторон или частей предмета исследования и предварительные выводы; синтетической части исследования — заключения, содержащего предварительные обобщения по главной проблеме исследования);
18) аналитическое редактирование основы текста (критический анализ и уточнение текста введения, последовательное и логически непротиворечивое изложение анализа предмета исследования, критический анализ и уточнение обоснования или доказательство выводов по главным разделам исследования; решения главной проблемы исследования, выявление и устранение всех содержательных противоречий);
19) стилистическое редактирование текста и вычитка;
20) подготовка текста исследования к публикации (техническое форматирование текста рукописи в соответствии с требованиями, предъявляемым к рукописям в редакции соответствующего издательства, включая уточнение оформления научно-справочного аппарата, указателей, оглавления, подготовку фотографий, схем, карт, приложений, научное рецензирование).

Исследования по методологии исторической науки

Зарубежные исследования

• [www.ksu.ru/f4/index.php?id=8 Дройзен И. Г. Историка. Пер. с нем. СПб., 2004. 584 с.] (Разработан в 1858—1883 гг., впервые частично опубликована в 1858 г.: [books.google.ru/books?id=kE0-AAAAYAAJ&printsec=frontcover&dq=Grundriss+Der+Historik&source=bl&ots=lTrFrxoMWH&sig=2rYEaJWAtyiOsJjXiho_MqIrLFE&hl=ru&ei=_ZhhTaOXJsntOcDl0K4N&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&sqi=2&ved=0CCMQ6AEwAQ#v=onepage&q&f=false Grundriss Der Historik. Jena, 1858. 27 S.] Полностью опубликована в 1936 г.)
• Фримен Э. Методы изучения истории: Пер. с англ. М., 1886. 338 с.
• Блок М. Апология истории, или Ремесло историка / Пер. Е. М. Лысенко. 2-е изд., доп. М., 1986.
• [www.ksu.ru/f4/index.php?id=8 Кроче, Бенедетто. Теория и история историографии. Пер. с ит. М., 1998. 192 с.]
• [www.ksu.ru/f4/index.php?id=8 Про, Антуан. Двенадцать уроков по истории / Пер. с фр. Ю. В. Ткаченко. М.: РГГУ, 2000. 336 с.]
• [www.ksu.ru/f4/index.php?id=8 Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. Пер. с англ. М., 2000. 296 с.] (Впервые опубликована в 1986 г.)

Отечественные исследования

• Боряз В. Н., Астапова О. Д. Философско-методологические вопросы исторической науки. Основная советская литература (1960—1979) / АН СССР. — М., 1981. — 56 с.
• Библиография по философским и методологическим проблема истории (1956—1981) // Методологические и философские проблемы истории. Сб. Новосибирск, 1983. — С. 305—350.
• Королев А. А. Теория и методология современных исторических исследований. Библиограф. сб. М., 1995.
• [www.scahi.ru/viewpage.php?page_id=7 Астахов М. В. Методология исторической науки. Историко-библиографическое исследование отечественной литературы 80-х — 90-х гг. XX в. Том I. Библиография. Историография. Общая и специальная методология исторической науки / СЦАИ. — Самара, 2006—289 с.]
• [runivers.ru/philosophy/lib/book6199/138461/ Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. Мысль, 1974] на сайте Руниверс
• Грановский Т. Н. О современном состоянии и значении всеобщей истории. М., 1852.
• Ключевский В. О. Методология русской истории, 1884/1885 г. // Соч. В 9 т. Т.VI. — М.: Мысль, 1989. С. 5-93.
• Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. — М., 2006. — 622 с. (Впервые опубликовано: Вып. 1-2. СПб., 1910—1913.)
• Виппер Р. Ю. Очерки теории исторического познания. — М., 1911. — 292 с.
• [www.ksu.ru/f4/index.php?id=8 Кареев Н. Теория исторического знания. СПб., 1913. 320 с.]
• Хвостов В. М. Лекции по методологии и философии истории. Казань, 1913.
• Петрушевский Д. М. К вопросу о логическом стиле исторической науки. — Пг., 1915.
• Грушин Б. А. Очерки логики исторического исследования / Б. В. Грушин. — М., 1961.
• [klio.tsu.ru/MIVIN.htm Методологические и историографические вопросы исторической науки / Томский гос. ун-т. Сборники. Томск, 1963—2007.]
• Дьяков В. А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974. — 190 с.
• [elib.bsu.by/handle/123456789/4111 Сидорцов, В. Н. Методология истории : курс лекций / В. Н. Сидорцов. — Минск : БГУ, 2010. — 207 с.]
• Скворцов Л. В. О методологии истории как науки // Скворцов Л. В. История и антиистория. К критике методологии буржуазной философии истории. М., 1976. С. 5-25.
• Косолапов В. В. Методология и логика исторического исследования. — Киев, 1977.
• Могильницкий Б. Г. О природе исторического познания. М., 1978.
• Дербов Л. А. Введение в изучение истории. — М., 1981. — 184 с.
• Ракитов А. И. Историческое познание. Системно-гносеологический подход. — М., 1982. — 303 с.
• Унпелев А. Г., Унпелев Г. А. Историографические очерки к проблемам методологии исторической науки. Владивосток, 1983. 139 с.
• Барг М. А. Категории и методы исторической науки. — М.: Наука, 1984. — 342с.
• Иванов В. В. Методология исторической науки. М., 1985. — 168 с.
• Дорошенко Н. М. Методология истории как система. — Калинин, 1985. — 88 с.
• Пронштейн А. П. Вопросы теории и методики исторического исследования / А. П. Пронштейн, И. Н. Данилевский.- М., 1986.
• Жуков Е. М. Очерки методологии истории. 2-е изд. М., 1987. — 256 с.
• Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. — М.: Наука, 1987. — 439 с.
• Зевелев А. И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М.: Высш. шк., 1987. 161 с.
• Могильницкий Б. Г. Введение в методологию истории. — М., 1989. — 175 с.
• Ельчанинов В. А. Методологические проблемы исторической науки. — Барнаул, 1990. — 118 с.
• Ковальченко И. Д. Некоторые вопросы методологии истории // Новая и новейшая история. — 1991. — № 5. — С. 3-9.
• Хвостова К. В., Финн В. К. Гносеологические и логические проблемы исторической науки. М., 1995. — 176 с.
• Гречко П. К. Концептуальные модели истории: Пособие для студентов. М.,1995.
• Журов Ю. В. Проблемы методологии истории. — Брянск, 1996. — 144 с.
• Медушевская О. М., Румянцева М. Ф. Методология истории. М., 1997. — 72 с.
• Иванов Г. М., Коршунов А. М., Перов Ю. В. Методологические проблемы исторического познания. М., 1998
• Коломийцев В. Ф. Методология истории (От источника к исследованию). М., 2001. — 191 с.
• [www.ksu.ru/f4/index.php?id=8 Копосов Н. Е. Как думают историки. М., 2001. 326 с.]
• Могильницкий Б. Г. Методология истории в системе университетского образования // Новая и новейшая история. 2003. № 6. С. 3-17.
• Репина Л. П., Зверева В. В., Парамонова М. Ю. История исторического знания. М.: Дрофа, 2004. 288 с.
• Методологические проблемы истории / Под ред. В. Н. Сидорцова. — Мн.: ТетраСистемс, 2006. — 352 с.
• Лаптева М. П. Теория и методология истории: курс лекций / М. П. Лаптева; Перм. гос. ун-т. — Пермь, 2006. — 254 с.
• Биск И. Я. Методология истории: курс лекций. Иваново: Изд-во Ивановского госуниверситета, 2007. 236 с.
• Медушевская О. М. Теория и методология когнитивной истории /О. М. Медушевская. — М., 2008
• Смоленский Н. И. Теория и методология истории. М., 2008. — 272 с.

Ссылки

• [ukkppis.ucoz.kz/news/b_g_mogilnickij_vvedenie_v_metodologiju_istorii/2010-05-28-28 Могильниций Б. Г. Введение в методологию истории. М., 1989. — 175 с.]
• [scepsis.ru/tags/id_127.html Библиотека журнала «Скепсис»]
• [abuss.narod.ru/Biblio/kolomijtzev.htm Коломийцев В. Ф. Методология истории (От источника к исследованию). М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 191 с.]
• [www.bsu.by/ru/main.aspx?guid=57601&map=62071 Сидорцов, В. Н. Методология истории. Полнотекстовые публикации для скачивания]
• [klio.org.ua/Klio-Istorichniy-portal/Smertelna-zagroza-chi-novi-perspektivi-Pro-postmodernizm-v-istoriografiyi.html Смертельна загроза чи нові перспективи? (Про постмодернізм в історіографії) // Український гумінатрний огляд. — № 13. — 2008.]

Отрывок, характеризующий Методология истории

Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.