Метони

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Город
Метони
греч. Μεθώνη
Страна
Греция
Периферия
Пелопоннес
Ном
Координаты
Димарх
Геркулес Михелис
Площадь
97 км²
Высота центра
2 м
Официальный язык
Население
2638 человек (2001)
Плотность
27 чел./км²
Национальный состав
греки
Конфессиональный состав
православные
Часовой пояс
Автомобильный код
KM
Официальный сайт
[www.methoni.gr/ honi.gr]
Показать/скрыть карты

Мето́ни (греч. Μεθώνη) — город в Греции, в номе Мессения на побережье Ионического моря. Важный курортный город Пелопоннеса.





История

После взятия Константинополя крестоносцами в 1204 году город попал в руки венецианцев, которые именовали его Модон. Венецианцы построили здесь крепость. Город-крепость стал оплотом венецианского, а затем турецкого контроля над полуостровом.

До греческой войны за освобождение был сильно укреплён и насчитывал около 7000 жителей.

29 марта 1821 года епископ Григорий Метонский поднял восстание и запер турок в крепости Модон[1].

30 апреля 1825 года флот восставшей Греции под командованием Миаулиса Андреас-Вокоса потопил здесь египетско-турецкую флотилию.

На начало XX века насчитывал около 1500 жителей.

Достопримечательности

Персоналии

Напишите отзыв о статье "Метони"

Примечания

  1. [www.minthi-alvena.gr/7-istorika-themata/7-02-o-ethnomartyras-kai-philikos-episkopos-methones-gregorios-papatheodorou 7.02. Ο Εθνομάρτυρας και Φιλικός επίσκοπος Μεθώνης Γρηγόριος Παπαθεοδώρου — Μίνθη]


Отрывок, характеризующий Метони

– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!