Метродор из Лампсака |
Μητροδωρος Λαμψακηνος |
Направление: |
досократики
|
Метродор из Лампсака (др.-греч. Μητροδωρος Λαμψακηνος; V в. до н. э.) — древнегреческий философ-досократик из города Лампсака на северо-восточном берегу Геллеспонта, был современником и другом Анаксагора. Он писал о Гомере, важной особенностью его системы интерперетации является объяснение, что боги и истории у Гомера рассматриваются как аллегории, представляющие природные силы и феномены. Он упомянут в платоновском диалоге «Ион». Умер в 464 г. до н. э.[1][2]
Напишите отзыв о статье "Метродор из Лампсака (старший)"
Примечания
- ↑ Платон, Ион
- ↑ Диоген Лаэртский, гл. 11
Отрывок, характеризующий Метродор из Лампсака (старший)
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.