Мефодий (Кульман)
| Епископ Мефодий | ||
| ||
|---|---|---|
| 17 июня 1953 — 13 апреля 1974 | ||
| Имя при рождении: | Владимир Николаевич Кульман | |
| Рождение: | 12 (25) июля 1902 Санкт-Петербург | |
| Смерть: | 13 апреля 1974 (71 год) Аньер-сюр-Сен | |
Епи́скоп Мефо́дий (в миру Влади́мир Никола́евич Ку́льман; 12 (25) июля 1902, Санкт-Петербург — 13 апреля 1974, Аньер-сюр-Сен) — епископ Константинопольской православной церкви, епископ Кампанский, викарий Западноевропейского экзархата русских приходов Константинопольского патриархата.
Содержание
Биография
Родился в Петербурге 12 июля 1902 года в семье профессора-слависта Николая Карловича Кульмана и педагога Натальи Ивановны Кульман (урожд. Бокий)[1].
Учиться начинал в Петрограде. После Революции вместе с отцом покинул Россию. Плыли на речном катере, буксируемом пароходом. В Черном море из-за сильного шторма канаты оборвались. Гибель казалась неминуемой. Все горячо молились святителю Николаю, и утром катер выбросило на румынский берег. Но румыны не приняли беглецов и направили катер дальше — в Болгарию[2].
В 1922 приехал в Прагу и в том же году поступил на историко-филологический факультет Пражского университета[1]. В студенческие годы на него сильное влияние оказал епископ Пражский Сергий (Королёв), которому юноша часто прислуживал. В 1926 году окончил Приажский университет, где получил звание доктора философии[2]. Работал в Славянском институте.
По инициативе студентов Алексея Греве (будущего архиепископа Никона), Константина Струве (будущего архимандрита Саввы) и Владимира Кульмана (будущего епископа Мефодия) возникло Братство имени Преподобного Сергия Радонежского[3].
В 1930 году[1] во время обучения в Свято-Сергиевском богословском институте митрополитом Евлогием пострижен в монашество в честь преподобного Мефодия Пешношского, ученика преподобного Сергия Радонежского[2]. В том же году рукоположён в сан иеродиакона.
В 1931 году окончил Свято-Сергиевский Православный Богословский Институт с дипломом первой степени. В том же году рукоположён в сан иеромонаха[1] и назначен настоятелем прихода Христа Спасителя в городн Аньер (Франция) близ Парижа. Храма ещё не было и за его его постройку активно принялся иеромонах Мефодий со своими прихожанами. 13 марта (29 февраля) 1932 года новый храм был освящен митрополитом Евлогием. В этом храме иеромонах Мефодий служил 42 года[2].
Организовал при храме постоянную помощь нетрудоспособным и неимущим прихожанам (открыл трапезную, комнаты для призрения престарелых женщин), открыл Четверговую школу, различные кружки, проводил публичные лекции и беседы, организовал Курсы по вопросам православного мировоззрения, на которые приглашались профессора Богословского института, основал профессиональную библиотеку. Митрополит Евлогий считал Аньерский приход своей епархии одним из важнейших православных центров во Франции[2].
В 1947 году вошел в Координационный комитет Объединения благотворительных и гуманитарных организаций[1].
В 1948 году им был создан ежемесячный журнал «Вечное», который он сам составлял и редактировал[2]. Журнал распространялся по всем странам русского рассеяния журнал «Вечное». При его жизни вышло 316 номеров.
В 1951 году впервые посетил Палестину, поклонился святыням, был принят Иерусалимским Патриархом[2].
17 июня 1953 года был хиротонисан в епископа Кампанского. Являлся викарным архиереем при митрополите Владимире (Тихоницком), а затем архиепископе Георгие (Тарасове) — предстоятелях русского Экзархата в Западной Европе.
Благодаря его трудам и опеке сотни русских паломников из Зарубежья впервые после чуть ли полувекового перерыва снова смогли совершить поклонения Святым Местам; его заботами и стараниями значительные суммы каждый год пересылались обителям и храмам на Святой Земле. За двадцать лет (1952—1972) состоялось 18 паломничеств.
Скончался 13 апреля 1974 года после длительной и тяжёлой болезни. Отпевали Владыку Мефодия митрополит Мелетий (Карабинис), архиепископ Георгий (Тарасов), епископ Александр (Семёнов-Тян-Шанский), епископ Георгий (Вагнер) и епископ Иеремия (Каллийоргис). Погребен в склепе под церковью в Сент Женевьев де Буа[1].
Публикации
- Немногое о многом: Слова и поучения (1939—1973). — Париж, 1973. 187 с.
- Пастырские наставления. — М.: Изд-во Моск. Патриархии, 2000. − 190 с.
Напишите отзыв о статье "Мефодий (Кульман)"
Примечания
Ссылки
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_11680 Мефодий (Кульман)] на сайте «Русское православие»
- [www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/publications/articles/article0421.html БУДЬТЕ ПРОСТО ПАЛОМНИКИ…]
- диакон Александр Занемонец [www.bogoslov.ru/greek/text/510017.html Епископ Мефодий Кампанский (1902—1974): возобновитель русских паломничеств на Святую Землю] // bogoslov.ru, 23 ноября 2009
- [www.dommuseum.ru/index.php?m=dist&as=7144 МЕФОДИЙ (Кульман Владимир Николаевич)]
- [www.eparhia-saratov.ru/Articles/article_old_10090 Лепта чистой жизни] // «Православие и современность»
Отрывок, характеризующий Мефодий (Кульман)
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
