Меха (жанр)
 |
Эта страница требует существенной переработки. Возможно, её необходимо викифицировать, дополнить или переписать.
Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К улучшению/19 мая 2016. |
Ме́ха (яп. メカ мэка, от англ. mechanism — «механизм») — поджанр в аниме[1], манге[2] и в научной фантастике, основным атрибутом которого являются огромные боевые человекоподобные машины, шагоходы, а также общее наименование этих машин. Они могут быть как самостоятельными самоуправляемыми боевыми единицами, так и пилотируемыми роботами.[3] Название происходит от японского сленгового сокращения английского слова «механический» (яп. メカ мэка)[4].
Содержание
История жанра
Впервые гигантский человекообразный робот появился в манге 1958 года, а в 1963 году и в аниме-сериале, «Tetsujin 28-go» (буквально «Железный человек № 28»), которая стала родоначальником этого жанра аниме. Наибольшего развития этот жанр достиг в 1970-х годах под руководством Го Нагая, художника комиксов, создавшего сюжеты к некоторым сериалам из такой классики японского аниме, как «Mazinger Z» (1972), «Геттер Робо» (1974), «Грендайзер» (1975), «Комбаттлер Ви» (1976)[4]. Начиная с аниме Mazinger Z, сформировалась основная особенность жанра — гигантский человекоподобный робот пилотируемый человеком, находящимся внутри[5].
В меха-сериалах середины 70-х годов наблюдается устойчивая закономерность в сюжете с незначительными отклонениями: на Землю нападает инопланетная цивилизация, которая намерена уничтожить/поработить людей. Выдающийся профессор изобретает супер-роботов и ставит к нему пилота-подростка/группу, который, как главный герой (или с группой) сражается с врагами. В одном случае главный герой является сыном/внуком профессора, в другом случае у профессора есть дочь/внучка, которая верно следует за главным героем и развивает к нему близкие (любовные) отношения. Однако в некоторых сериалах есть отклонения в закономерности сюжета, например с сериале «Steel Jeeg» (1975-1976), главный герой уже совершеннолетний, или в «Goliath» (1976) главным персонажем-пилотом становится девушка. Конструкции гигантских роботов обычно приписывались инопланетным или древним цивилизациям[6].
В ранних меха-сериалах 70-х годов существовала чёткая грань между злом и добром. Враги (инопланетяне или реже монстры) представлялись чудовищами с чисто антагоническими качествами или вовсе лишённые разума. И главный герой ведёт против них жестокую борьбу, рано или поздно одерживая победу. В поздних сериалах 70-х годов, которые создавались уже для более взрослой аудитории, сюжет начинает усложнятся, и больше уделять внимание врагам (инопланетянам) наделяя их более культурными или вовсе человеческими качествами, понятие добра и зла постепенно стирается, особенно в сериалах: Chou Denji Machine Voltes V (1977) и Tousho Daimos (1979) в которых сюжет делает значительную опору на политику, а истинные антагонические роли сводятся к отдельным персонажам-саботажникам, ставшими главной причиной конфликта. В сериале Gordian Warrior появляется впервые постапокалиптическая концепция, где показан Земной мир, ранее почти уничтоженный инопланетной цивилизацией, сериал Uchu Senshi Baldios (1980) прибегает ещё к более радикальному подходу: здесь «зло побеждает добро»: инопланетяне одерживают победу, устраивая глобальную катастрофу на Земле.
Выпущенный в 1979 году аниме-сериал «Gundam» привнёс в жанр элементы реалистичности, и далее меха оказалась разделена на два поджанра: «супер-роботы» и «реалистичные роботы»[4]. Жанр «реальных роботов» стал рассматривать гигантские механизмы скорее как просто машины (в частности, дизайнеры начали приписывать мехам псевдореалистичные технические характеристики) и концентрирует фокус своего внимания на мыслях и чувствах людей (как, например в аниме Full Metal Panic). Одно из основных отличий Gundam от аналогичных мультсериалов заключалось в том, что роботы из данного аниме не являлись уникальными боевыми единицами, а производились массово. Управление роботами осуществлялось при помощи штурвалов, кнопок и педалей, тогда как в предыдущих меха-сериалах роботы управлялись при помощи условных выкриков[7].
Меха-сериалы в 80-е годы уже предназначены для более взрослой аудитории и концепция уникального супер-робота и пилотируемого его подростка уходит на задний план. Сюжет меха-сериалов по большей степени связан с неопределённом будущим, где уровень технологий человечества достигает достаточного уровня, чтобы производить серийно меха-роботов в военных целях. При этом в будущем человечество выходит за пределы космоса и заселяет другие планеты, в большинстве случаев в таких колониях наблюдаются тенденции к антиутопии. Главный герой, молодой человек имеет как правило тяжёлый опыт в прошлой жизни. Он является своеобразным изгоем общества и не имеет постоянного место проживания, тем самым постоянно путешествуя, вскоре вокруг него собираются новые союзники, которые в конечном счёте образуют своеобразную фракцию для борьбы со вражеской силой. Меха-робота главный герой получает случайно, найдя его как правило заброшенного. В другой ситуации главный герой может войти в некий военный альянс, работая в качестве полицейского/патрульного, в таком случае он также получает своего меха-робота.
В свою очередь «супер-роботы» с появлением в 1995 году аниме «Евангелион», также успешно эволюционировали от вариации кайдзю до отдельного самостоятельного жанра. Роботы в данном сериале сочетают в себе как биологические ткани, так и механические детали[8]. Акценты также сместились на персонажей, но мехи стали вплетаться в сюжет более тщательно, приобретая особые фантастические или мистические свойства и становясь вариантом персонажей-роботов, нередко демонстрирующих способность к самостоятельным действиям в более или менее ограниченных масштабах.
Напишите отзыв о статье "Меха (жанр)"
Ссылки
- [www.popmech.ru/part/?articleid=242&rubricid=4 «История гигантских роботов» Артем Хачатурянц, Популярная Механика Июль 2005]
- [mechanoid.ru/votom/index.html «Интересные находки создателей мехов в аниме, которые можно применить для реальных МЕХОВ»]
- [mecha.wikia.com Mechapedia]
- [www.gamesetwatch.com/column_robotochan/ GamesWatch.com // Ollie Barder серия статей «Roboto-Chan»]
- [www.mechadamashii.com/features/features-an-interview-with-junji-okubo/ Интервью с дизайнером меха Дзюндзи Окубо (на английском)]
См. также
Примечания
- ↑ [catalog.anime.dvdspecial.ru/genres.shtml Виды и жанры аниме] (рус.). Проверено 28 января 2011. [www.webcitation.org/619UoPPOV Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
- ↑ [www.manga.ru/glossary.html Манга - глоссарий]. manga.ru. [www.webcitation.org/619UmTx7M Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
- ↑ Thompson J. Manga: The Complete Guide. — New York: Del Rey Books, 2007. — P. 499. — 556 p. — ISBN 978-0-345-48590-8.
- ↑ 1 2 3 [www.popmech.ru/article/231-istoriya-gigantskih-robotov/ История гигантских роботов: О нарушении законов робототехники] (рус.). Проверено 28 января 2011. [www.webcitation.org/619UpJ2uz Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
- ↑ Bolton, Christopher. The Mecha's Blind Spot: "Patlabor 2" and the Phenomenology of Anime (англ.) // Science Fiction Studies : журнал. — 2002. — Vol. 29, no. 3. — P. 453—474.
- ↑ Иванов Б. А. Введение в японскую анимацию. — 2-е изд. — М.: Фонд развития кинематографии; РОФ «Эйзенштейновский центр исследований кинокультуры», 2001. — С. 72. — 396 с. — ISBN ISBN 5-901631-01-3.
- ↑ Иванов Б. А. Введение в японскую анимацию. — 2-е изд. — М.: Фонд развития кинематографии; РОФ «Эйзенштейновский центр исследований кинокультуры», 2001. — С. 75-76. — 396 с. — ISBN ISBN 5-901631-01-3.
- ↑ Gilson, Mark. A Brief History of Japanese Robophilia (англ.) // Leonardo : журнал. — The MIT Press, 1998. — Vol. 31, no. 5. — P. 367-369.
| В Википедии есть портал «Аниме и манга» |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Меха (жанр)
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
