Мецнер, Карл-Хайнц

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карл-Хайнц Мецнер
Общая информация
Прозвище Гала
Родился
Кассель
Гражданство
Позиция Полузащитник
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
1932—1938 Туспо 89/09
1938—1943 ш Боруссия Фульда
Клубная карьера*
1943—1944 Боруссия Фульда
1949—1961 Гессен-Кассель 620 (?)
Национальная сборная**
1952—1954 ФРГ 2 (0)
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото Швейцария 1954

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Карл-Хайнц Мецнер (нем. Karl-Heinz Metzner; 9 января 1923 — 25 октября 1994) — немецкий футболист, полузащитник сборной ФРГ, чемпион мира 1954 года.





Биография

Мецнер начал заниматься футболом в возрасте 9 лет в юношеской академии клуба «Туспо 89/09» из Кирхдитмольда-Касселя. В 1938 году стал игроком команды «Боруссия» (Фульда). В 1940 году Карла-Хайнца даже привлекли в тренировочный лагерь сборной Германии. Однако дальнейшему развитию карьеры помешала Вторая мировая война, в ходе которой он получил серьёзную травму правой руки.

После окончания войны, Карл-Хайнц решил выучиться на архитектора. Его чертежи использовались для строительства некоторых федеральных автобанов.

В 1949 году Мецнер всё же вернулся в футбол, в команду «Гессен-Кассель», в которой играл до самого конца карьеры в 1961 году. Мецнер стал единственным игроком этого клуба, который вызывался в национальную сборную ФРГ.

В 1952—1953 годах провёл два матча за сборную ФРГ. Дебютировал в товарищеском матче против Испании в Мадриде. В 1953—1954 годах провёл ещё две игры за вторую сборную ФРГ. Был включён в заявку сборной ФРГ на чемпионат мира 1954 года и стал чемпионом мира, хотя не сыграл там ни одного матча. На тех позициях, где мог бы сыграть Мецнер, была слишком высокая конкуренция — с халф-бэками Хорстом Эккелем и Карлом Маем и инсайд-форвардами Максом Морлоком и Фрицом Вальтером соперничать было крайне сложно.

Завершил карьеру Карл-Хайнц Мецнер 5 августа 1961 года. Тогда в товарищеской игре в Белграде «Гессен-Кассель» сыграл с «Радничками».

Награждён золотой медалью города Кассель. Был женат с 1948 года, с будущей женой Брунгильдой познакомился в 1946 году. У них была дочь Илона.

Мецнер умер 25 октября 1994 года от инфаркта.

Достижения

Напишите отзыв о статье "Мецнер, Карл-Хайнц"

Ссылки

  • [www.fussballdaten.de/spieler/metznerkarlheinz/ Профиль игрока на сайте fussballdaten.de]  (нем.)
  • [worldfootball.net/player_summary/karl-heinz-metzner Профиль на сайте worldfootball.net(англ.)
  • [www.dieheldenvonbern.de/chronik.phtml?q=B120 Биография Мецнера]

Литература

  • Jürgen Bitter. Deutschlands Fußball Nationalspieler. — Berlin: Sportverlag Berlin, 1997. — С. 314. — ISBN 3328007490.


Отрывок, характеризующий Мецнер, Карл-Хайнц

Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.