Мецтли

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Мецтли (исп. Metztli) — «Луна», ацтекское божество луны, ночи и земледельцев, покровитель урожая, иногда отождествляемый с Тескатлипокой, а также с богом Тексистекатлем и с богинями Луны Койольшауки и Йоуалтиситль. Согласно распространённому у ацтеков мифу, первое время после своего появления на небе Луна светила так же ярко, как Солнце, пока один из богов раздражённо не бросил в неё кроликом. Мецтли символизировал чёрный диск или сосуд с водой, на котором находился кролик. Обычно изображался в виде молодого мужчины, но мог быть и женщиной.

Название страны «Мексика» и города Мехико, предположительно, происходит от слов metztli (Луна) и xictli (пупок, середина), таким образом, означая «середина луны».





См. также

Источники

Напишите отзыв о статье "Мецтли"

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20040722145253/mesoamerica.narod.ru/mifaztpant.html Древняя Мезоамерика]

Литература


Отрывок, характеризующий Мецтли

Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»