Мечеть Ибн Тулуна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мечеть Ибн-Тулуна»)
Перейти к: навигация, поиск
Мечеть
Мечеть Ибн Тулуна
араб. مسجد أحمد بن طولون

Внутренний двор мечети Ибн Тулуна
Страна Египет Египет
Мухафаза Каир
Город Каир Каир
Течение, школа Сунниты
Тип мечети Джума-мечеть
Архитектурный стиль Исламская архитектура
Архитектор неизвестен
Инициатор строительства Ахмед ибн Тулун
Строительство 876879 годы
Количество минаретов 1
Материал обожённый кирпич
Состояние действующая
Таравих Y
Ифтар и сухур Y
Координаты: 30°01′44″ с. ш. 31°14′58″ в. д. / 30.02889° с. ш. 31.24944° в. д. / 30.02889; 31.24944 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=30.02889&mlon=31.24944&zoom=15 (O)] (Я)

Мечеть Ибн Тулуна (араб. مسجد أحمد بن طولون‎‎) расположена в Каире, столице Египта. Возможно, это самая старая мечеть Фустата, сохранившая свой первоначальный облик, восходящий к середине IX века.





История

Мечеть была построена наместником Аббасидов в Египте Ахмедом ибн Тулуном (868884), который был фактически независим от центрального правительства. Историк аль-Макризи датирует начало строительства мечети 876 годом[1], а на сохранившейся с тех времён плите в мечети приведена дата завершения — 265 г. х., или 879 нашей эры.

Мечеть была построена на маленьком холме, называемом Джабал Яшкур («Холм Благодарения»). Одна местная легенда гласит, что Ноев ковчег остановился после Всемирного потопа именно здесь, а не на горе Арарат. [2]

Великая церемониальная мечеть должна была стать центральным пунктом столицы Ибн Тулуна аль-Катаи, служившей административным центром династии Тулунидов. Мечеть первоначально соседствовала с дворцом Ибн Тулуна, и дверь, смежная с минбаром, позволяла ему входить прямо в мечеть. Аль-Катаи был разрушен в начале X века, и мечеть — единственная сохранившаяся постройка того времени.

Продолжительный период с конца Х — в 1-й половине 2-го тысячелетия мечеть Ибн Тулуна вместе с мечетями Аль-Азхар и аль-Хакима были главными каирскими мечетями, которые должны были вмещать всех правоверных во время пятничной молитвы[3].

За всю историю существования мечеть восстанавливалась несколько раз. Первая известная реконструкция была проведена в 1177 году по приказу фатимидского визиря Бадра аль-Джамали, который оставил плиту с надписью, примечательную тем, что содержит шиитскую версию шахады («Нет Бога, кроме Аллаха, Мухаммед — посланник Аллаха, Али — наместник Аллаха»). Во время реконструкции, проведённой по приказу султана Ладжина в 1296 году, мечеть была несколько перестроена.

Есть существенные разногласия в дате строительства минарета, особенность которого — внешняя спиральная лестница, подобная лестнице знаменитого минарета в Самарре. По легенде сам Ибн Тулун был ответственен за проект минарета. Многие из архитектурных особенностей, однако, указывают на более позднее строительство; в частности, минарет не вполне связан с главным зданием мечети, что не случилось бы, будь мечеть и минарет построены одновременно. Историк архитектуры Дорис Беренс-Абусейф утверждает, что султан Ладжин, который восстановил мечеть в 1296 году, был строителем и современного минарета [4].

В период средневековья напротив внешних стен мечети было возведено несколько зданий. Большинство было уничтожено в 1928 году Комитетом по Сохранению арабских Памятников, однако два из самых старых и наиболее сохранившихся домов остались неповреждёнными. Бейт аль-Критлийя («Дом критянки») и Бейт Амна бинт Салим («Дом Амны, дочери Салима») изначально были двумя отдельными зданиями, но мостик, позднее перекинутый на уровне четвёртого этажа, объединил их в единую структуру. Дом, находящийся за внешними стенами мечети, открыт для посетителей как музей Гейер-Андерсона (en); он носит имя британского генерала Р. Г. «Джона» Гейер-Андерсона, который жил в нём до 1942 г.

В последний раз мечеть реставрировалась египетским Верховным Советом по древностям в 2004 году.

Архитектура

По преданию, проект мечети был разработан архитектором-христианином, освобожден из темницы специально для этой цели[3]. Мечеть была возведена в стиле построек Саммары (минарет Малвия и Большая мечеть в Самарре), обычном для времён династии Аббасидов.[5] Её современный общий вид, в противопоставление преобладающему большинству мечетей Каира, несёт в себе черты влияния архитектурных традиций Багдадского халифата. Мечеть построена вокруг внутреннего двора, с каждой из четырёх сторон которого — крытый зал, причём больший — со стороны киблы. В пространстве между внутренними и внешними стенами мечети был фонтан для омовения (сабиль). Особый сабиль с высокой куполообразной крышей был возведён в центральном внутреннем дворике в конце XIII века султаном Ладжином.

C трёх сторон двор мечети окружён аркадами. Стрельчатые арки упираются на квадратные столбы. С четвёртой стороны к сахну примыкает молитвенная зала, где находится михраб, построенный ещё во времена Ибн Тулуна, но в дальнейшем значительно перестроенный. Четыре колонны с прекрасными капителями, которые украшают зал, представляют собой сполии из какой-то византийской церкви времён Юстиниана[6].

На западной стороне мечети возвышается минарет, что весьма необычно для Каира и выдаёт багдадские веяния. Эта постройка не соединена с основным помещением мечети. Минарет был построен в конце ХІІІ века.

Мечеть Ибн Тулуна сложена из обожённого кирпича и покрыта известковой обмазкой, что опять же является свидетельством оригинальности сооружения для Каира — так как в регионе достаточно камня, который используется как строительный материал. Этот факт также указывает на следование зодчими багдадской традиции.

Архивольты больших и малых арок, капители колон, карнизы и т. д. украшены стилизованными растительными узорами, традиционными для исламского искусства.

Интересные факты

  • Существует легенда, будто сам Ибн Тулун был ответственен за проект минарета: сидя со своими чиновниками, он рассеянно испачкал часть пергамента вокруг своего пальца. Когда сановники поинтересовались, что он делает, он ответил смущенно, что проектирует минарет.
  • Некоторые эпизоды фильма о Джеймсе Бонде «Шпион, который меня любил» снимались в мечети Ибн Тулуна и в музее Гейер-Андерсона.

Галерея

Напишите отзыв о статье "Мечеть Ибн Тулуна"

Примечания

  1. al-Maqrīzī, Khiţaţ, II, pp. 265 ff
  2. Gayer-Anderson R.G. [books.google.ru/books?id=TI2RUcgA9YQC&lpg=PP1&pg=PA33#v=onepage&q&f=false Legends of the House of the Cretan Woman]. — American Univercity in Cairo Press, 2001. — P. 33-34. — 107 p. — ISBN 9774246012.; Warner N. Guide to the Gayer-Anderson Museum in Cairo. Cairo: Press of the Supreme Council of Antiquities, 2003. p. 5.
  3. 1 2 Низовский А.Ю. [slovari.yandex.ru/~книги/Величайшие%20храмы%20мира/Мечеть%20Ибн-Тулуна%20в%20Каире/ Мечеть Ибн-Тулуна в Каире] // Величайшие храмы мира: Энциклопедический справочник. — М.: Вече, 2006. — 576 с.
  4. Behrens-Abouseif D. [books.google.ru/books?id=INsmT6zjAl8C&lpg=PP1&pg=PA55#v=onepage&q&f=false Islamic Architecture in Cairo: An Introduction]. — P. 55.
  5. Behrens-Abouseif, Doris. "Islamic architecture in Cairo: an introduction." — Cairo: American University in Cairo Press, 2005. — P. 51-57
  6. Ходжаш С. Каир. — М.: «Искусство», 1975. — С. 103 («Города и музеи мира») (рус.)

Литература

  • Низовский А.Ю. [slovari.yandex.ru/~книги/Величайшие%20храмы%20мира/Мечеть%20Ибн-Тулуна%20в%20Каире/ Мечеть Ибн-Тулуна в Каире] // Величайшие храмы мира: Энциклопедический справочник. — М.: Вече, 2006. — 576 с.
  • Behrens-Abouseif D. [books.google.ru/books?id=INsmT6zjAl8C&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false Islamic Architecture in Cairo: An Introduction]. — 2. — Brill, 1992. — 174 p. — (Muqarnas, Supplements Series). — ISBN 9004096264.
  • Warner N. [books.google.ru/books?id=eyhmQgAACAAJ&dq=The+monuments+of+historic+Cairo&hl=ru&ei=dPd8Ta7iFdKC4Qa4v9WMBg&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CC4Q6AEwAA The Monuments of Historic Cairo: a map and descriptive catalogue]. — Cairo: American University in Cairo Press, 2005. — 250 p. — (American Research Center in Egypt Conservation series). — ISBN 9774248414.

Ссылки

  • [archnet.org/library/sites/one-site.jsp?site_id=2070 Ibn Tulun Mosque]. ArchNet. Проверено 13 марта 2011. [www.webcitation.org/66LPA135i Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Мечеть Ибн Тулуна

– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.