Мечеть Салах ад-Дин
| Мечеть | |
Мечеть Салах ад-Дин
| |
 минарет мечети Салах ад-Дин | |
| Страна |  Йемен
|
| Город | Сана |
| Адрес | Старый город |
| Архитектурный стиль | сочетание османского и йеменского архитектурных стилей |
| Дата постройки | XIII или XIV век, минарет конца XVI в. |
| Состояние | действующая |
Мечеть Салах ад-Дин, датируемая XIII[1] или XIV веком[2], находится в столице Йемена Санаа, восточной части Старого города. Минарет мечети построен в конце XVI века оттоманским пашой Синаном, во времена первой османской оккупации.[1]
Описание мечети
Минарет относится к достаточно распространённому типу минаретов Старого города столицы Санаа, для которых характерно строительство из обожжённого глиняного кирпича (так называемого ajurr) и декорирование плинфой. Еще одна отличительная черта минаретов столицы Санаа - это визуальное расчленение конструкции.[1]
База-основание минарета Салах аль-Дин кубической формы. Следующая секция имеет 8 граней с вертикальными линиями. Ромбовидный узор из плинфы покрывает уже гладкую плоскость минарета, при этом опять же деля участок на две части. Причем нижняя часть этого декоративного пояса кажется более насыщенной и более интересной, - ромбики плавно переходят в стилистические зигзаги, которые придают некий объем рисунку, резко обрываясь контрастом сплошного зубчатого пояса. Выше располагаются 5 "поясков" из ромбов, которые дополнительно как бы вытягивают в длину минарет. Балкон отделяет 8-гранный "ярус", увенчанный ребристым куполом. Минарет при своей достаточной толщине кажется легким и воздушным, устремленным, как и положено, ввысь.[1]
В мечети Салах ад-Дин в 1391 году похоронен имам Аль-Насир Мухаммед Салах аль-Дин. Мечеть была построена по его инициативе[2] (значит построена в XIV веке?).
Недалеко от мечети Салах аль-Дин (Восточная часть Старого города) находится мечеть аль-Мадраса с минаретом немного старше - начала XVI века (1519-1520). Эти минареты весьма схожи узором. Например, вместо 5-ти поясов из ромбов - 2 и 2 половинчатых. И минарет аль-Мадрасы ниже. Поэтому кажется более толстым.[1]
Напишите отзыв о статье "Мечеть Салах ад-Дин"
Примечания
| В Википедии есть портал «Йемен» |
Отрывок, характеризующий Мечеть Салах ад-Дин
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
