Мечеть Сяотаоюань
| Мечеть | |
| |
| Страна |  КНР
|
| Город | Шанхай |
| Район | Хуанпу |
| Течение, школа | суннитская |
| Вместимость | 500 |
| Количество куполов | 4 |
| Количество минаретов | 1 |
| Состояние | действующая |
Мечеть Сяотаоюань (кит. упр. 小桃园清真寺, пиньинь: Xiǎotáoyuán Qīngzhēnsì) — крупнейшая мечеть в Шанхае, КНР. Расположена в районе Хуанпу. Ранее называлась Шанхайская западная мечеть. Является резиденцией Шанхайской исламской ассоциации и Комитета по управлению мечетей в Шанхае.
История
Изначально построена в 1917 году Цзинь Цзыюнем, руководителем Шанхайского исламского совета директоров, купившим эту землю. Ранее здесь находилось Шанхайское исламское педагогическое училище[1]. В 1925 году началась перестройка мечети, завершенная два года спустя и придавшая зданию тот вид, в котором оно существует и по сей день. При мечети были основаны Исламское педагогическое училище, начальная школа для мусульман, начальные школы Минчэн и Чунбэнь, Шанхайский исламский приют для сирот и другие[2].
В 1920—1940-х годах месть принимала и обслуживала мусульман, планирующих совершить хадж в Мекку[2].
После образования Китайской Народной Республики 1 октября 1949 года, мэр Шанхая Чэнь И осмотрел мечеть и утвердил соответствующие средства на её содержание. 15 февраля 1994 года мечеть была включена в список архитектурного наследия правительством города Шанхая.
Архитектура
Мечеть была построена в традиционном исламском стиле Западной Азии, смешанным с китайской архитектурой. Имеет один минарет и четыре купола, расположенные по углам. Внешние стены выкрашены белым и зелёным цветом. Над входными воротами иероглифами написано слово «мечеть». Главный двухэтажный молитвенный зал может вместить свыше 500 человек[уточнить] при общей площади 500 кв. метров[1].
Здание окружено прямоугольным двором. На восточной стороне двора находится трехэтажное здание в китайском стиле, внутри которого расположены аудитории, офисы, библиотека, читальный зал, столовая, помещения для проповедей и омовения. На южной стороне двора находятся комната имама, приемная и ванная[2][3].
Выше по улице расположено здание мечети Сяотаоюань для женщин, построенное в 1920 году и обновленное в 1994[1].
Напишите отзыв о статье "Мечеть Сяотаоюань"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.idealshanghai.com/venues/10849/ Xiao Tao Yuan Masjid] (англ.). Shanghai Daily. Проверено 14 мая 2015.
- ↑ 1 2 3 [www.chinaculture.org/gb/en_aboutchina/2003-09/24/content_25304.htm Xiaotaoyuan Mosque] (англ.). Ministry of Culture, P.R.China (24 September 2003). Проверено 14 мая 2015.
- ↑ [www.tour-beijing.com/shanghai_attractions/shanghai_xiao_taoyuan_mosque.php Shanghai Xiao Taoyuan Mosque] (англ.). Tour-Beijing.com. Проверено 14 мая 2015.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Мечеть Сяотаоюань
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
