Мешонник, Анри

Анри Мешонник
Henri Meschonnic
Анри Мешонник в июле 2003 года
Дата рождения:	18 сентября 1932(1932-09-18)
Место рождения:	Париж
Дата смерти:	8 апреля 2009(2009-04-08) (76 лет)
Место смерти:	Вильжюиф
Страна:	Франция Франция
Научная сфера:	лингвистика, стиховедение, переводоведение
Место работы:	Университет Париж VIII
Известен как:
Известна как:

Анри Мешонник (фр. Henri Meschonnic, 18 сентября 1932, Париж — 8 апреля 2009, Вильжюиф, Валь-де-Марн) — французский поэт, лингвист, стиховед, переводчик и теоретик перевода, автор оригинальной теории ритма.

Биография

Родился в еврейской семье Мешонжник, эмигрировавшей во Францию из Кишинёва (тогда в румынской Бессарабии) в 1924 году. Преподавал языкознание и литературу в Лилле (1963—1968), затем в университете Париж-VIII (1969—1997). Владел полутора десятком языков — как древних, так и новых.

Труды

Автор трудов по поэтике, теории языка, поэтической речи и перевода, основывающихся на факте и акте субъективного устного высказывания, организующим началом которого выступает ритм. Развивал идеи Гумбольдта, Соссюра, Бенвениста в полемике со структурализмом, с устоявшимися академическими представлениями о переводе.

Основной труд Мешонника как переводчика — перевод Библии, которым он был занят несколько десятилетий (полемизировал о принципах библейского перевода с Юджином Найдой). Кроме того, перевёл книгу Лотмана Структура художественного текста (опубл. 1973) и др., причем переводил не только на французский (например, поэзию Эзру Паунда), но и с французского (стихи Валери на английский). Отдельные работы Мешонника посвящены Риваролю, Флоберу, Малларме, Аполлинеру, Ингеборг Бахман, Мишелю Деги, Мандельштаму.

Его переводческий принцип — переводить не то, что слова говорят, а то, что они делают.

Избранные публикации

Стихотворения

• Dédicaces proverbes (1972)
• Dans nos recommencements (1976)
• Légendaire chaque jour (1979)
• Voyageurs de la voix (1985)
• Nous le passage (1990)
• Combien de noms (1999)
• Maintenant (2000)
• Je n’ai pas tout entendu (2000)
• Puisque je suis ce buisson (2001)
• Infiniment à venir (2004)
• Tout entier visage (2005)
• Et la terre coule (2006)
• La vie je cours (2008)
• Parole rencontre (2008)
• De monde en monde (2009)

Эссе

• Pour la poétique (1970)
• Pour la poétique II, Epistémologie de l’écriture, Poétique de la traduction (1973)
• Pour la poétique III, Une parole écriture (1973)
• Le signe et le poème (1975)
• Écrire Hugo, Pour la poétique IV (2 тт., 1977)
• Poésie sans réponse, Pour la poétique V (1978)
• Critique du rythme, Anthropologie historique du langage (1982)
• Les états de la poétique (1985)
• Modernité modernité (1988)
• Le langage Heidegger (1990)
• La rime et la vie (1990)
• Des mots et des mondes: dictionnaires, encyclopédies, grammaires, nomenclatures (1991)
• Politique du rythme, politique du sujet (1995)
• De la langue française, essai sur une clarté obscure (1997)
• Traité du rythme, des vers et des proses (1998)
• Poétique du traduire (1999)
• L’utopie du Juif (2001)
• Célébration de la poésie (2001)
• Hugo, la poésie contre le maintien de l’ordre (2002)
• Spinoza poème de la pensée (2002)
• Un coup de Bible dans la philosophie (2004)
• Vivre poème (2005)
• Le nom de notre ignorance, la dame d’Auxerre (2006)
• Heidegger ou le national-essentialisme (2007)
• Dans le bois de la langue (2008)

Публикации на русском языке

• Поэтика.../ Теоремы перевода// Логос, 2011, №5/6, с.72-91 (в соавторстве с Ж.-Р. Адмиралем)
• Анри Мешонник. Рифма и жизнь. — Москва: ОГИ, 2014. — 400 с. — ISBN 978-5-94282-738-0.

Признание

Труды Мешонника переведены на ряд языков, включая корейский и японский. Он был президентом Национального Центра литературы (с 1993 — Национальный Центр книги). Литературные премии Макса Жакоба (1972), Малларме (1986), Европейская премия Жана Арпа (2005, [www.prixeuropeendelitterature.eu/html/ficheauteur.asp?id=12#bloc3]), премия Натана Каца (2006), Международная поэтическая премия Гильвика (2007).

Библейские тексты в его переводе ставятся на сценах драматических и музыкальных театров; среди других их ставил Клод Режи.

Литература

• Bourassa L. Henri Meschonnic, Pour une poétique du rythme. Paris: Bertrand-Lacoste, 1997.
• La Force du langage, Rythme, discours, traduction, Autour de l’œuvre d’Henri Meschonnic/ Jean-Louis Chiss, Gérard Dessons (dir.). Paris: Honoré Champion, 2000
• Avec Henri Meschonnic les gestes dans la voix/ Pascal Michon (dir.). La Rochelle: Himeros/Rumeur des âges, 2003
• Henri Meschonnic, la pensée et le poème/ Gérard Dessons, Serge Martin, Pascal Michon (dir.). Paris: In’Press, 2005
• [magazines.russ.ru/voplit/2010/5/de22.html Дессон Ж. Поэтика ритма Анри Мешонника. Искусство и манера]

Ссылки

• [www.editions-verdier.fr/v3/auteur-meschonnic.html Биография, библиография, интервью]  (фр.)
• [isg.urv.es/library/papers/meschonnic.pdf Фрагменты работ о переводе]  (англ.)
• [temporel.fr/Se-in-Deo-esse-Le-poeme-et-l Интервью, 2008]  (фр.)

Отрывок, характеризующий Мешонник, Анри

В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…