Мещане (пьеса)
Поделись знанием:
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
| Мещане | |
 А. М. Горький среди исполнителей пьесы «Мещане» в Художественном театре. 1902 г. | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1901 |
|
[az.lib.ru/g/gorxkij_m/text_0170.shtml Электронная версия] | |
| Текст произведения в Викитеке | |
«Мещане» — пьеса Максима Горького, написанная в 1901 году. Первая пьеса М. Горького. Впервые была напечатана отдельной книгой издательством «Знание» в 1902 году, как «Мещане. Сцены в доме Бессеменова. Драматический эскиз в 4 актах». В течение года был распродан тираж в 60 000 экземпляров. В 1903 году пьеса получила Грибоедовскую премию.
Содержание
Действующие лица
- Бессемёнов, Василий Васильев, 58 лет, зажиточный мещанин, старшина малярного цеха.
- Акулина Ивановна, жена его, 52 года.
- Петр, бывший студент, 26 лет, его сын.
- Татьяна, школьная учительница, 28 лет, его дочь.
- Нил, воспитанник Бессеменова, машинист, 27 лет.
- Перчихин, дальний родственник Бессеменова, торговец певчими птицами, 50 лет.
- Поля, его дочь, швейка, работает в семьях поденно, 21 год.
- Елена Николаевна Кривцова, вдова смотрителя тюрьмы, живет на квартире у Бессеменовых, 24 года.
- Тетерев, певчий; Шишкин, студент, нахлебники у Бессеменовых.
- Цветаева, учительница, подруга Татьяны, 25 лет.
- Степанида, кухарка.
- Баба с улицы.
- Мальчишка, маляр.
- Доктор.
Место действия — маленький провинциальный город.
Сюжет
Значительные постановки
- 26 марта 1902 — Московский Художественный театр (на гастролях в Петербурге, в Панаевском театре). Реж. Станиславский и Лужский, худ. Симов; Бессеменов — Лужский, Акулина Ивановна — Муратова, Петр — Мейерхольд, Татьяна — Роксанова, Нил — Судьбинин, Перчихин — Артём, Поля — О. Алексеева, Елена — Книппер, Тетерев — Баранов, Шишкин — Тихомиров, Цветаева — Бутова. На московской сцене — 8 октября 1902 года.
- Центральный театр Красной Армии (1935, реж. Телешева; Бессеменов — Нечаев, ПетрАлександров, Шевкуненко, Татьяна — Харламова, Нил — Осипов, Перчихин — Константинов, Ратомский, Поля — Богданова, Елена — Зеркалова, Тетерев — Г. Васильев, Герага, Никандров)
- 1936 — Волгоградский театр (реж. Энгель-Крон); Смоленский теат (реж. А. Брянский)
- 1937 — Ленингр. драм. театр; Ленинградский Большой драматический театр им. М. Горького (реж. А. Дикий; Бессеменов — Г.П. Петровский, Акулина Ивановна — Александра Фомина, Нил — Николай Корн, Виталий Полицеймако, Перчихин — В. Софронов, Поля — В. Кибардина, Тетерев — А. Лариков, Елена — Ольга Казико); Театр им. ЛОСПС; Ростовский на Дону театр (реж. Завадский, Лишин)
- 1938 — Театр Артема, Юзовка (впервые — на укр. яз., пер. Гаккебуш, реж. Лазуренко); Театр им. Я. Коласа (Бессеменов — А. Ильинский, Перчихин — П. Молчанов)
- Днепропетровский театр им. Шевченко (1939)
- Театр «Ванемуйне» (1941, реж. Ирд, Бессеменов — Миккал, Петр — Ирд, Татьяна — Кайду, Нил — Салулат), Магнитогорский театр
- Саратовский театр (1944)
- Малый театр (1946, реж. Дикий, Бессеменов — Ковров, Татьяна — К. Тарасова, Нил — Анненков, Перчихин — П. Оленев, Елена — Зеркалова, Тетерев — Далматов, Дикий)
- 1946 — Ивановский, Калининский и Омский театры
- 1947 — Бакинский русский театр (реж. и исполнитель роли Тетерева — П. Юдин), Тбилисский театр им. А. С. Грибоедова
- 1948 — Пермский и Ульяновский театры (1948),
- 1949 — Харьковский русский театр (реж. и исполнитель роли Перчихина — Крамов)
- 1949 — МХАТ. Реж. Блинников, Раевский, под рук. Кедрова.
- Львовский театр им. Заньковецкой (1950, реж. Тягно)
- 1951 — Ижевский русский, Лиепайский театры (реж. Мурниек), Театр «Красный факел» (реж. Бейбутов), Театр им. Хамзы (реж. Гинзбург), Челябинский (реж. и худ. Люце), Шауляйский театры
- 1952 — Кишиневский, Новгородский театры; Грузинский театр в Сухуми (пер. А. Пагавы)
- 1953 — Душанбинский, Ереванский русский, Калининградский, Клайпедский театры
- 1954 — Казахский, Туркменский театры
- Чувашский (1956)
- Фрунзенский (1958)
- Курский (1962)
- Рижский ТЮЗ (1946), Куйбышевский ТЮЗ (1951), Казанский ТЮЗ (1953), Кировский ТЮЗ (1955), Владивостокский ТЮЗ, Горьковский ТЮЗ (1956), Московский областной ТЮЗ (1958), Саратовский ТЮЗ (1961)
- 1966 — Ленинградский Большой драматический театр им. М. Горького. Реж . Г. А. Товстоногов. (см. Мещане (спектакль, 1966))
- 2004 — МХТ. Реж. К. С. Серебренников.
- 2009 - Татарский академический театр имени Галиаскара Камала[1],г.Казань
Зарубежные театры
- 1902 — берлинский «Лессинг-театр», Бреслауский театр, венский «Раймунд театр», Краковский театр
- Гамбургский, Дармштадтский и Лейп-цигский театры (1902-03)
- 1903 — миланский театр «Фоссати», Мюнхенский театр, пражский Национальный театр, труппа Де Санктиса в Турине (Тетерев — Де Санктис)
- 1904 — Палермский театр Баллини, римский театр «Национале», софийский театр «Слеза и смех»
- 1906 — английское театральное объединение «Сирена» («Мермейд сосайети»; Лондон), финский театр «Суоми Лайметти» (Гельсингфорс)
- 1923 — «Централ-театр» (реж. Э. Пискатор, Берлин)
- Чехословацкое общество рабочего любительского театра, Прага (1936)
- миланский «Пикколо-театро» (1946)
- пражский Национальный театр (1948)
- Бургасский театр, Болгария (1949)
- римский Театр Пиранделло и театр в Генуе (1952)
- познаньский Новый театр и римский театр «Балле» (1953)
- сегедский Национальный театр, Венгрия (1955)
- берлинский Немецкий театр (Камерная сцена, 1957)
- 1959 — варшавский театр «Класычны», парижский театр «Эвр», «Фрай Мочо» в Буэнос-Айресе
См. также
- Мещане (спектакль БДТ им. Горького)
Напишите отзыв о статье "Мещане (пьеса)"
Литература
- Николаева Л. Ранняя драматургия М. Горького в историко-функциональном изучении: проблема интерпретации жанра пьес «Мещане», «На дне», «Дачники» — [dno2000.narod.ru/gl3.html Глава 3. «Мещане»]
- «Мещане». Материалы и исследования. М.: Изд-во ВТО, 1946.
- «Мещане» М.Горького. Литературная и сценическая история. Материалы и исследования / Общая редакция С. Балухатого. М.—Л.: ВТО, 1941.
- Анненский И. «Мещане» на советской сцене // Театр. 1938. № 3. С.75-82.
- Базилевская И. Н. «Мещане» М.Горького в постановке МХТ 1902 г. // Ежегодник МХТ 1949—1950. М.: Искусство, 1952. С. 233—277.
- Базилевская И. Н. «Мещане» М. Горького в постановке МХТ 1949 г. // Ежегодник МХТ 1949—1950. М.: Искусство, 1952. С. 323—354.
- И. [Игнатов И.] «Мещане», сцены в доме Бессеменова // Русские ведомости. 1902. 27 октября.
- Дурылин С. Горький на сцене // Горький и театр. Сб. статей. M.—Л., 1938.
- Данилов С. С. Горький на сцене. Л.- М., 1958.
Примечания
- ↑ [www.kamalteatr.ru/performances/kamalperform/52.html Сайт ТГАТ им Г. Камала]
Ссылки
В Викитеке есть полный текст пьесы «Мещане»
- [home.sinn.ru/~gorky/TEXTS/PIESES/PRIM/meshn_pr.htm А. М. Горький. Мещане]
- [home.mts-nn.ru/~gorky/TEXTS/PIESES/PRIM/meshn_pr.htm История создания пьесы «Мещане». Собрание сочинений в 30-ти томах. ГИХЛ, 1949-1956.]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мещане (пьеса)
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
