Мещерская, Екатерина Александровна
Княжна Екатерина Александровна Мещерская (4 апреля 1901—23 декабря 1994) — писательница-мемуаристка из рода Мещерских.
Жизнь
Отец князь Александр Васильевич Мещерский (1822—1900) — офицер лейб-гвардии Гусарского полка, шталмейстер Императорского двора. Мать — Екатерина Прокофьевна Подборская (1870—1945) — дочь военного доктора, генерал-майора. Брат — Вячеслав Александрович Мещерский (1897—до 13 января 1952[1]). Три года училась в Московском дворянском институте. Здание, где располагался институт было перестроено в 1901—1906 гг. А. Ф. Мейснером при участии Н. Н. Чернецова из Запасного дворца у Красных Ворот; а в 1933—1936 гг. И. А. Фомин при участии Г. К. Олтаржевского перестроил его для Министерства путей сообщения (при этом появилась высокая часовая башня). Запасный же дворец строился ещё при Елизавете Петровне для продуктовых и вещевых припасов на месте прежнего Житного (фуражного) двора.
После революции советской властью были конфискованы все имения (два дворца в Подмосковье и один в Полтавской губернии) и квартира на Поварской улице, 22. Е. А. Мещерская и её мать были лишены права на труд и выселены из Москвы; подвергнуты 23 обыскам, 13 арестам, содержались в Таганской, Новинской и Бутырской тюрьмахК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2832 дня].
В конце 1919 года в Рублёво им была предоставлена работа — мать работала заведующей столовой водопроводной станции, а Екатерина Александровна спустя некоторое время стала преподавать музыку в местной школе. В 1920 году они вернулись в Москву; мать в Москве прошла экспертизу Рабиса (профсоюза работников искусств) и получила членский билет педагога-вокалиста. Мать и дочь поселили в их уже сильно уплотненной квартире на Поварской, 22.[2]
В 1933 году при первой паспортизации Е. А. Мещерской и её матери паспорта выданы не были как бывшим дворянам. Они были вновь арестованы и содержались в заключении на Лубянке.
Екатерина Александровна умерла в 1994 году и похоронена на Введенском (Немецком) кладбище в Москве, рядом с матерью Е. П. Мещерской и мужем И. С. Богдановичем.
Дом на Поварской, 22
В советское время жила в «бывшей дворницкой» (дом управляющего) по адресу Поварская, д. 22 (бывший доходный дом А. А. Милорадович).[2]
Семья
Первый муж (с 1920) — военный лётчик Н. А. Васильев (погиб в 1924)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3304 дня], второй — Д. З. Фокин, третий — композитор М. И. Лалинов (ученик Ипполитова-Иванова), четвёртый — И. С. Богданович (ум. 1978), сын расстрелянного царского генерала, бывший драматический актер, заведующий приемной канцелярией патриарха Пимена.
Мемуары
Е. А. Мещерская оставила живо написанные, но изобилующие неточностями воспоминания о своей жизни. Они были изданы во время перестройки в журнале «Новый мир» и отдельным изданием в 1997 г. под названием «Жизнь некрасивой женщины». Включают автобиографические повести и рассказы: «Отец и мать», «Детство золотое», «Годы учения», «Конец „Шахеразады“», «Рублево», «Змея», «История одного замужества», «История одной картины», «Однажды».
Переведены на английский язык, вышли в издательстве Doubleday в 1989 г. под названием A Russian Princess Remembers: The Journey from Tsars to Glasnost и в 1990 г. под названием Comrade Princess: Memoirs of an Aristocrat in Modern Russia.
Напишите отзыв о статье "Мещерская, Екатерина Александровна"
Примечания
- ↑ Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917—2001. — Москва: Пашков дом. — Т. 4. — С. 529.
- ↑ 1 2 Колодный Л. Е. Москва в улицах и лицах. Центр. — М.: Голос-Пресс, 2006. — 511 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-7117-0463-8.
Источник
- [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/author93d9.html?id=564 Биография на сайте Центра Сахарова (включая Воспоминания)]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Мещерская, Екатерина Александровна
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
