Мещеряков, Владимир Николаевич (политик)

Владимир Николаевич Мещеряков<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
народный комиссар земледелия Украинской ССР
1919

Мещеряков Владимир Николаевич (11(23) апреля 1885, деревня Рассказово Тамбовской губернии — 1946, Москва) — советский государственный деятель. Член РСДРП с 1905 года.

Образование

Окончил Тамбовское реальное училище, учился на механическом отделении Петербургского политехнического института

Послужной список

5(18).9.1908 осуждён к административной высылке на 3 года и 4 месяца
1912 бежал из ссылки
1913 эмигрировал во Францию
7.1917 вернулся в Россию
1917 председатель Союза грузчиков Выборгского района (Петроград)
1917 ответственный организатор Выборгского районного комитета РСДРП(б) (Петроград)
1918 секретарь и член коллегии Народного комиссариата земледелия РСФСР
1919 народный комиссар земледелия Украинской ССР
6.3.1919 — 17.3.1920 член ЦК КП(б) Украины
6.3 — 2.8.1919 член Политического бюро ЦК КП(б) Украины
2 — 24.8.1919 кандидат в члены Политического бюро ЦК КП(б) Украины
11.1919 — 7.1920 председатель Новгородского губернского комитета РКП(б)
11.1919 — 7.1920 председатель Исполнительного комитета Новгородского губернского Совета
5.1920 — 1.1921 председатель Тамбовского губернского комитета РКП(б)
1921 заместитель председателя Исполнительного комитета Тамбовского губернского Совета
11.1921 — 6.1922 ответственный секретарь Симбирского губернского комитета РКП(б)
6.1922 — 1928 заместитель начальника Главного управления политического просвещения Народного комиссариата просвещения РСФСР
8.1922 — член коллегии Народного комиссариата просвещения РСФСР
31.12.1925 — 2.12.1927 член Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б)
1928—1930 заместитель заведующего Отделом по работе в деревне ЦК ВКП(б)
1930 — в Полномочном представительстве СССР во Франции
5.1931 — 1936 1-й секретарь Миссии СССР в Норвегии
1936 — в ЦК ВКП(б)

Ссылки

[knowbysight.info/MMM/04743.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]

Отрывок, характеризующий Мещеряков, Владимир Николаевич (политик)

– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]