Мещеряков, Георгий Трофимович

Георгий Трофимович Мещеряков
Дата рождения	9 апреля 1917(1917-04-09)
Место рождения	с. Новотроицкая, Лабинский отдел, Кубанская область Российская республика; ныне Ставропольский край
Дата смерти	2 мая 1945(1945-05-02) (28 лет)
Место смерти	Чехословакия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1939—1945
Звание
Часть	137-й гвардейский артиллерийский полк 70-й гвардейской стрелковой дивизии
Командовал	артиллерийским дивизионом
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Георгий Трофимович Мещеряков (9 апреля 1917 — 2 мая 1945) — командир дивизиона 137-го гвардейского артиллерийского полка (70-я гвардейская стрелковая дивизия, 38-я армия, 4-й Украинский фронт), гвардии майор. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 9 апреля (28 марта — по старому стилю) 1917 года в станице Новотроицкая ныне Изобильненского района Ставропольского края.

В Красной Армии с 1939 года. В 1941 году окончил Тбилисское артиллерийское училище. В действующей армии с августа 1941 года. Участвовал в защите советско-турецкой границы, боях в Крыму и на подступах к Сталинграду, в Сталинградской битве.

30 апреля 1945 года в ходе Моравско-Остравской операции дивизион Мещерякова первым переправился через реку Опава и своевременно поддержал огнём стрелковые подразделения, что решило исход боя за плацдарм. Участвовал в уличных боях за город Моравска Острава.

Погиб в бою 2 мая 1945 года. Похоронен в Остраве (Чехия).

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за мужество, отвагу и героизм гвардии майору Мещерякову Георгию Трофимовичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Литература

• Венков Б. С. Герои Карпат. Ужгород, 1972.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Их имена никогда не забудутся. Книга 2. Ставрополь, 1969.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16281 Мещеряков, Георгий Трофимович]. Сайт «Герои Страны». Проверено 17 октября 2013.

Отрывок, характеризующий Мещеряков, Георгий Трофимович

В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»