Мещеряков, Иван Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Васильевич Мещеряков
Дата рождения

1 сентября 1922(1922-09-01)

Место рождения

дер. Низовка, Нижнеломовский уезд, Пензенская губерния, РСФСР

Дата смерти

28 сентября 2012(2012-09-28) (90 лет)

Место смерти

Красково, Люберецкий район, Московская область, Россия

Принадлежность

СССР СССР

Годы службы

19411988

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

генерал-лейтенант
Командовал

начальник 50-го ЦНИИ МО

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

В отставке

профессор Военной академии им. Ф. Э. Дзержинского,
академик-секретарь Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского

Ива́н Васи́льевич Мещеряко́в (19222012) — советский конструктор космических систем связи и управления стратегическими силами, генерал-лейтенант, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР. Герой Социалистического Труда (1975). Лауреат Государственной премии СССР.





Биография

Родился 1 сентября 1922 года в деревне Низовка Нижнеломовского уезда Пензенской губернии (ныне Каменского района Пензенской области) в семье крестьян Василия Ивановича и Марии Степановны Мещеряковых. После окончания 7-летней школы и механического техникума в Пензе поступил в Пензенский аэроклуб. С 1938 года член ВЛКСМ.

На фронтах Великой Отечественной войны

Сразу после начала Великой Отечественной войны 18-летний Иван Мещеряков был призван Телегинским райвоенкоматом Пензенской области и направлен в Куйбышевское воздушно-десантное училище, где в октябре 1941 года ему было досрочно присвоено звание младшего лейтенанта.

Будучи зачислен в состав 7-го воздушно-десантного полка, участвовал в обороне Москвы, затем Сталинграда. В феврале 1943 года принимал участие в Демянской наступательной операции в составе 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Также являлся участником Курской битвы, форсирования Днепра, Корсунь-Шевченковской операции, боёв по освобождению Венгрии, Чехословакии. Закончил войну в районе города Пардубице.

За годы войны Иван Мещеряков был адъютантом старшим отдельного батальона, командиром стрелковой роты, офицером разведки, начальником разведки воздушно-десантного полка 2-й гвардейской воздушно-десантной Проскуровской дивизии. Четырежды был ранен в боях (в том числе один раз, на Курской дуге, тяжело), но каждый раз возвращался в строй. Неоднократно захватывал «языков» во вражеском тылу.

В одном из рейдов за линию фронта группа разведчиков под командованием Ивана Мещерякова случайно вышла в лесу на школу младших военных чинов вермахта. Разведчики приняли решение атаковать противника. В результате личный состав школы был разгромлен, а значительная часть курсантов была взята в плен и доставлена в расположение советских войск. За этот подвиг И. В. Мещеряков был представлен к званию Героя Советского Союза. Однако член Военного совета фронта Л. З. Мехлис наложил на представление резолюцию: «Подвиг Военному совету неизвестен», и награждение не состоялось.

Служба после войны

После Победы И. В. Мещеряков был направлен в Львовский (Прикарпатский) военный округ, где служил в различных военкоматах и штабе округа. Одновременно со службой окончил вечернюю школу с золотой медалью.

В 1951 году поступил в Военно-инженерную академию им. В. В. Куйбышева, факультет радиотелемеханики.

Научная деятельность

В 1956 году подполковник И. В. Мещеряков направлен в Институт Ракетных войск стратегического назначения на научную работу. Там он защитил кандидатскую диссертацию, прошёл должности старшего научного сотрудника, начальника отдела, заместителя начальника, начальника управления, заместителя начальника 4-го НИИ Минобороны СССР по космическому направлению. По долгу службы часто приходилось встречаться и работать с Генеральным конструктором Сергеем Павловичем Королёвым[1].

В 1967 году был организован филиал института, где И. В. Мещеряков стал заместителем начальника по космическим средствам филиала института, а с 1968 года — по научной работе. В 1972 году филиал преобразован в 50-й Центральный НИИ космических средств.

С 1969 года занимался разработкой системы космической связи управления стратегическими силами СССР, решением ЦК КПСС и Совета Минстров СССР был назначен её главным конструктором. В 1975 году система была поставлена на вооружение под кодовым названием «Корунд». В 1971 году защитил докторскую диссертацию, стал лауреатом Государственной премии СССР (1971). В 1974 году присвоено учёное звание профессора.

В 1983 году И. В. Мещеряков стал начальником 50-го ЦНИИ космических средств.

За годы службы в институте он участвовал во всех работах по созданию космического вооружения, определению новых направлений создания космических средств, в том числе командно-измерительных систем управления космическими средствами и боевыми группировками РВСН. Был одним из ведущих разработчиков первой отечественной навигационной космической системы ГЛОНАСС, председателем Госкомиссии при её испытаниях. Принимал участие в разработке и государственных испытаниях многоразового космического корабля «Буран». Последовательно защитил докторскую (1971) диссертации, стал лауреатом Государственной премии СССР (1971), профессором (1974), заслуженным деятелем науки и техники РСФСР (1988).

И. В. Мещеряков является автором многих изобретений и научных открытий в области информационно-вычислительной техники, системного анализа, технической кибернетики. Им разработана теория высокоточного управления движением межпланетных космических аппаратов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 октября 1975 году за выдающиеся заслуги в создании новейшей боевой техники и специальной системы связи И. В. Мещерякову присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

В 1984 году И. В. Мещерякову присвоено звание генерал-лейтенанта.

В отставке

В 1988 году генерал-лейтенант И. В. Мещеряков вышел в отставку с военной службы, но продолжил работать профессором на кафедре эксплуатации и боевого применения радиотехнических средств и связи в Военной академии имени Ф. Э. Дзержинского.

В 1991 году стал главным академиком-секретарём и руководителем отделения целевой эффективности в Российской академии космонавтики имени К. Э. Циолковского, позже — советником Президента РАКЦ.

Проживал в посёлке Малаховка Люберецкого района Московской области. Занимался живописью, писал книги, принимал участие в работе местного Музея истории и культуры, пополняя его фонды книгами по космической тематике[2].

Умер 28 сентября 2012 года в посёлке Красково Люберецкого района на 91-м году жизни[3]. Похоронен на Кунцевском кладбище Москвы.

Семья

  • 1-я жена — Наталья Яковлевна Мещерякова (дев. Золотарёва) (1926—1990), доктор педагогических наук, работала в Институте методов обучения Академии педагогических наук.
  • 2-я жена — Наталия Ивановна Кузнецова (род. 1946), кандидат филологических наук, заместитель декана литературного факультета МГПУ.
  • Дочь — Мария Ивановна Мещерякова (род. 1957), доктор филологических наук.

Награды

  • Герой Социалистического Труда (1975)
  • два ордена Ленина (1975, 1981)
  • орден Октябрьской Революции (1981)
  • орден Красного Знамени (1944)
  • орден Отечественной войны I степени (1985)
  • орден Отечественной войны II степени (1944)
  • два ордена Красной Звезды (1943, 1956)
  • орден «Знак Почёта» (1969)
  • две медали «За боевые заслуги»[4]
  • другие советские медали, три медали ЧССР, медаль ПНР
  • Государственная премия СССР (1970)
  • Заслуженный деятель науки и техники РСФСР (1988)
  • Почётный радист СССР (1964)
  • Почётный гражданин города Яремче Ивано-Франковской области.

Официальные представления о присвоении И. В. Мещерякову звания Героя Российской Федерации за совершённые в годы войны подвиги остались без ответа. В 1998 году от имени так называемого Постоянного Президиума Съезда народных депутатов СССР ему было присвоено звание «Героя Советского Союза», однако оно не является легитимным.

Интересные факты

И. В. Мещеряков стал прообразом младшего лейтенанта Мещерского, главного героя военной повести Э. Казакевича «Звезда»[5]. Кроме того, о его военных подвигах повествуется в книгах «Славе не меркнуть» и «Солдаты 20-го века»[1].

Напишите отзыв о статье "Мещеряков, Иван Васильевич"

Примечания

  1. 1 2 [malahovka.net/publ/kniga_pamjati/geroi_vov/meshherjakov_ivan_vasilevich/3-1-0-4 Сайт городского поселения Малаховка]
  2. [archives.avk-wellcom.ru/2010/%D0%9C%D0%B0%D0%BB%D0%B0%D1%85%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9%20%D0%B2%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%BD%D0%B8%D0%BA/913-10-19-03-2010.pdf Малаховка и её герои // Малаховский вестник. — № 10 (913). — 19.03.2010. — С. 2.]
  3. [www.luberpan.ru/news/5165.html Ушёл из жизни Иван Васильевич Мещеряков. — Люберецкая панорама. — 02.10.2012]
  4. [persones.ru/person-20194.html Знаменитые люди планеты]
  5. [www.luberadm.ru/index/left/online/news/news_1125.html Ушёл из жизни легендарный разведчик, Герой Социалистического Труда Иван Васильевич Мещеряков]

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14744 Мещеряков, Иван Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.biograph.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=768:mesheryakoviv&catid=13:armedforces&Itemid=29 И. В. Мещеряков на сайте Международного объединённого биографического центра]
  • [wwii-soldat.narod.ru/200/ARTICLES/BIO/mescheryakov_iv.htm И. В. Мещеряков на сайте wwii-soldat.narod.ru]
  • [iwolga.narod.ru/docs/mir/mir_3.htm Сенчуков Ю. Держава остаётся без короны. Интервью с И. В. Мещеряковым. 2001.]

Отрывок, характеризующий Мещеряков, Иван Васильевич

– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.