Мигель, Агнес

Агнес Мигель (нем. Agnes Miegel; 9 марта 1879, Кёнигсберг — 26 октября 1964, Бад-Зальцуфлен) — немецкая поэтесса и прозаик.

Отец Агнес, Адольф Мигель, был коренным немцем-пруссаком и занимался торговлей. Предки матери (Хелена Мигель, урождённая Хофер) происходили из Зальцбурга, но были вынуждены покинуть его и обосноваться в Пруссии в 1743 году из-за религиозных гонений (они были протестантами).

Агнес родилась и провела детство в Кнайпхофе — расположенном на острове районе Кёнигсберга. Позднее узкие улочки острова и доминирующая над ними громада кафедрального собора отозвались в её творчестве.

Литературный успех пришёл к поэтессе в 1907 году, с выходом её второй книги стихов «Баллады и песни». Основной темой творчества Агнес была Восточная Пруссия — её природа, быт, история, фольклор.

Поэтесса откликнулась на трагедию Первой мировой войны стихотворением «У садовой ограды». Возможно, две соседки, беседующие о своих погибших сыновьях символизируют Россию и Германию.

Наши юные мальчики
спят от весны до весны
на зелёных равнинах
между Волгой и Вислой.
Над твоею избою
не увидать конька,
чёрный дым от пожарищ
прямо в сад мой пригнало.
Свежим хлебом не пахнет,
не слышно, не видно стало
ни поющего сплавщика,
ни его огонька.
Ночью, когда петух кричит
“Ку-ка-ре-ку” - жизни ради,
слышу тебя я плачущей
и малышей твоих.
Делят сполохи небо

страшное на двоих.

В 1916 году Мигель получает литературную премию имени Генриха Клейста. В 1924 году она стала почётным доктором Кёнигсбергского университета.

В 1933 году Мигель вместе с 87 другими германскими литераторами подписала так называемую «Клятву верности» (нем. Gelöbnis treuester Gefolgschaft) пришедшему к власти в Германии Адольфу Гитлеру и в дальнейшем поддерживала нацистское руководство страной. В 1939 году Мигель вступила в НСДАП; в том же году ей было присвоено звание почётного гражданина Кёнигсберга с пожизненным правом бесплатного проживания в городе.

27 февраля 1945 года она, вместе со многими другими беженцами, покинула прусскую родину — как оказалось, навсегда.

И после войны творчество поэтессы оставалось посвящено Пруссии. О горечи потери родины говорят написанные ею строки: «Остров… Герб мой… Судьба… Начало… Все имела — и потеряла».

Агнес Мигель скончалась 26 октября 1964 года. В последний путь её пришли проводить более тысячи человек.

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мигель, Агнес

– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.