Мижирицкий, Моисей Ефимович

Мижирицкий, Моисей Ефимович
Портрет Моисея Мижирицкого, 1949
Имя при рождении:	Мойше бен Хаим-Бэр
Место рождения:	Полесск, Радомысльского уезда, Киевской губернии.

Моисей Ефимович Мижирицкий (Мойше бен Хаим-Бэр, литературный псевдоним Мойше Либес), (22 мая 1891, г. Хабно, ныне Полесск, Радомысльского уезда, Киевской губернии — 18 декабря 1951) — литературный критик, кандидат филологических наук (1943).

Биография

Отец, Хаим-Бэр Мижирицкий — прасол (торговец скотом), умер в 36 лет, мать, Либа Мижирицкая (урожденная Бородянская) — домохозяйка (убита в Бабьем Яру).

Закончил хедере и иешиву, после революции работал учителем в еврейских школах Киева, учился на рабфаке. После его окончания поступил на литературно-лингвистическое отделение 2-го МГУ. Вернувшись в Киев, работал научным сотрудником в Институте еврейской культуры и его наследнике — Кабинете еврейской культуры при ВУАН (в 1921—1936 гг. — Всеукраинская академия наук).

Первые литературно-критические статьи появились в еврейской прессе в 1924. Писал на идиш, печатался в газетах «Пролетарише фон», «Дер штерн», в журнале «Фармест», «Советише литератур».

В 1930-х гг. работал над составлением учебников литературы и языка идиш для еврейской школы. Первый из них (совм. с А.Абчуком и И.Родаком) — для 5-го класса — вышел в 1932. Автор книг «Давид Бергельсон» (1935), «Литерариш-критише этюдн» («Литературно-критические этюды», 1940), в которые вошли статьи о творчестве Д. Н. Гофштейна, И. С. Фефера, М. М. Даниэля и других еврейских писателей.

По некоторым данным, был членом ЕАК (Еврейского Антифашистского Комитета). После войны собирал материалы для «Чёрной книги» И. Г. Эренбурга и В. С. Гроссмана, работал над монографией «Начало еврейской советской прозы» и материалами об участии евреев в партизанском движении. Арестован 16 июля 1951 года, присужден к десяти годам лишения свободы и умер в арестантском вагоне по пути в лагерь строгого режима.

Ссылки

• [newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=882]
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_literature/1784/%D0%95%D0%B2%D1%80%D0%B5%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F]
• [www.rujen.ru/index.php/%D0%9C%D0%98%D0%96%D0%98%D0%A0%D0%98%D0%A6%D0%9A%D0%98%D0%99_%D0%9C%D0%BE%D0%B9%D1%88%D0%B5]
• [www.berkovich-zametki.com/Forum/viewtopic.php?t=1083]
• [www.day.kiev.ua/ru/article/istoriya-i-ya/reshenie-evreyskogo-voprosa-po-stalinski]
• [www.vestnik.com/issues/2002/1002/win/mezhiritsky.htm]

Отрывок, характеризующий Мижирицкий, Моисей Ефимович

– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.