Мизан-Тэфэри
Город
Показать/скрыть карты
|
Мизан-Тэфэри (англ. Mizan Teferi) — город на юго-западе Эфиопии, в Регионе наций и национальностей юга.
Географическое положение
Расположен в 160 км к юго-западу от города Джимма, на высоте 1451 м над уровнем моря[1]. Мизан-Тэфэри и соседний городок Аман образуют самостоятельную ворэду Мизан-Аман, со всех сторон окружённую ворэдой Дебуб-Бенч.
Население
По данным CSA на 2007 год население Мизан-Тэфэри составляет 34 080 человек, из них 18 138 мужчин и 15 942 женщины. 45,97 % населения являются приверженцами эфиопской православной церкви; 33,8 % — протестанты; 17,71 % — мусульмане и 1,05 % — последователи традиционных верований[2].
По данным переписи 1994 года население города насчитывало 10 652 человека.
Транспорт
Имеется грунтовая взлётно-посадочная полоса. Раньше Мизан-Тэфэри был связан единственной грунтовой дорогой с городом Горе; в 1966 году были значительно улучшены дороги до городов Бонга и Тепи[3]. 13 декабря 2006 года правительство Эфиопии заявило о выделении 98 млн $ из Африканского банка развития для строительства дороги от Джиммы до Мизан-Тэфэри и далее на юго-запад протяжённостью 227 км.
Напишите отзыв о статье "Мизан-Тэфэри"
Примечания
- ↑ [www.fallingrain.com/world/ET/54/Mizan_Teferi.html Mizan Teferi, Ethiopia Page] (англ.). Fallingrain Global Gazetteer. Проверено 2 сентября 2013.
- ↑ [www.csa.gov.et/index.php?option=com_rubberdoc&view=doc&id=273&format=raw&Itemid=521 Census 2007 Tables: Southern Peoples, Nations and Nationalities Region], Tables 2.1, and 3.4.
- ↑ [web.archive.org/web/20110528231111/130.238.24.99/library/resources/dossiers/local_history_of_ethiopia/m/ORTMI.pdf «Local History in Ethiopia»] The Nordic Africa Institute website (accessed 20 February 2008)
|
Это заготовка статьи по географии Эфиопии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мизан-Тэфэри
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
