Микоян, Артём Иванович

Артём Иванович Микоян
арм. Արտեմ Հովհաննեսի Միկոյան
Дата рождения	23 июля (5 августа) 1905(1905-08-05)
Место рождения	с. Санаин, Борчалинский уезд, Тифлисская губерния, Российская империя
Дата смерти	9 декабря 1970(1970-12-09) (65 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1928—1970
Звание
Награды и премии

Артём Ива́нович Микоя́н (арм. Արտեմ Հովհաննեսի Միկոյան; имя при рождении Анушава́н Оване́сович Микоян (арм. Անուշավան Հովհաննեսի Միկոյան); 1905 — 1970) — советский авиаконструктор. Брат Анастаса Микояна.

Биография

Детство, юность

Родился 23 июля (5 августа) 1905 года в горном селении Санаин Борчалинского уезда Тифлисской губернии в бедной крестьянской семье. Помимо Анушавана в семье было еще четверо детей — двое сыновей (Ерванд и Анастас) и две дочери (Воскеат и Астхик). Его отец, Ованес Нерсесович Микоян (1856—1918), работал на медеплавильном заводе в Манесе. Его мать — Тамара (Талита) Отаровна Микоян (1867—1960), была домохозяйкой.

Начальное образование получил в сельской школе (два класса). После смерти отца в 1918 году мать отправила Анушавана в Тифлис, к двоюродной сестре Вергинии Туманян. Здесь он продолжил своё обучение в армянской школе. Летом 1921 года Микоян организовал в родном селе комсомольскую ячейку.

Зрелые годы

В 1923 году переехал к старшему брату Анастасу в Ростов-на-Дону. Днём — работал токарём на заводе сельскохозяйственных машин «Красный Аксай», а по вечерам посещал занятия в школе ФЗУ. В 1924 году в дни ленинского призыва Микояна приняли кандидатом в члены РКП(б), а год спустя, в июне 1925 года, он стал полноправным членом партии. В ноябре он прибыл в Москву, где первое время жил в доме Екатерины Сергеевны Шаумян, вдовы С. Г. Шаумяна, одного из 26 бакинских комиссаров. Первым делом Микоян устроился токарем на завод «Динамо», где проработал вплоть до 1928 года. Сначала снимал квартиру, позже перебрался жить к инженеру-конструктору Додеву. В декабре посетил XIV съезд ВКП(б). В 1928 году был рекомендован на должность секретаря парторга Октябрьского трамвайного парка. В декабре был призван в ряды РККА. Микоян был зачислен в пехоту, срочную службу проходил в войсковой части города Ливны Орловской области. В августе 1929 года был переведен в Иваново-Вознесенскую военную школу (впоследствии — первое советское танковое училище) в городе Орле.

После службы в армии работал секретарём парткома на московском заводе «Компрессор». В 1931 году Микоян попал в число парттысячников, направленных на учёбу в ВВА имени Н. Е. Жуковского. В числе преподавателей академии были основоположник аэродинамики Б. Н. Юрьев, математик В. В. Голубев, В. П. Ветчинкин, Б. С. Стечкин, В. Ф. Болховитинов, В. П. Глушко и мн. др.

В 1935 году Микоян был направлен на производственную практику в Харьков. Вместе с другими слушателями академии он построил свой первый самолёт — легкий «Октябрёнок», получивший высокую оценку Центрального аэроклуба. Весной 1936 года Микоян приступил к написанию дипломного проекта, работа над которым заняла больше года. 22 октября 1937 года он защитил дипломный проект, ему было присвоено звание военного инженера-механика ВВС РККА.

Работа в КБ Поликарпова

По окончании академии, Микоян был назначен военным представителем на Государственный авиазавод № 1 (ГАЗ № 1). В феврале 1939 г. на авиазавод № 1 с завода № 156 было переведено КБ Н. Н. Поликарпова, которого назначили Главным конструктором завода. Инженер Микоян зарекомендовал себя как первоклассный специалист и вскоре ему поручили контролировать разработку истребителя И-153.

В мае 1939 года на ГАЗ № 1 были переданы работы по скоростному истребителю И-180. Вскоре Н. Н. Поликарпов был направлен в командировку в Германию. В его отсутствие директор завода Воронин П.А. и главный инженер П. В. Дементьев выделили из состава КБ часть подразделений и лучших конструкторов (в том числе М. И. Гуревича) и организовали новый опытно-конструкторский отдел (ОКО), а по сути — новое КБ, руководителем которого и был назначен молодой авиаконструктор Микоян. Также Микояну передали проект нового истребителя И-200 (будущий МиГ-1), который Поликарпов направил в Наркомат авиационной промышленности (НКАП) на утверждение перед своей поездкой в Германию.

8 декабря 1939 года приказом НКАП Микоян был назначен начальником КБ-1 и заместителем главного конструктора ГАЗ № 1. Этот день считается днём образования КБ имени А. И. Микояна.

Член ВКП(б) c 1925 года. Депутат ВС СССР 3—8 созывов. Генерал-полковник инженерно-технической службы, глава ОКБ-155. Академик АН СССР (1968).

Скончался 9 декабря 1970 года. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище (участок № 1).

Личная жизнь

Со своей будущей женой, Зоей Ивановной Лисициной, Артем Микоян познакомился на её дне рождения, куда был приглашён Геворком Аветисяном. 23 февраля 1936 года они стали мужем и женой. После свадьбы молодожёны проживали в коммунальной квартире на улице Кирова. В декабре у них родилась дочь — Наташа.

Сын Артема Микояна — Ованес. Ныне является советником заместителя генерального директора РСК «МиГ».

Разработки

Под его руководством (совместно с М. И. Гуревичем и В. А. Ромодиным) созданы участвовавшие в Великой Отечественной войне самолёты-истребители МиГ-1 и МиГ-3. После войны в КБ Микояна были созданы истребители МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, МиГ-21, МиГ-23, МиГ-25, МиГ-27, МиГ-29, МиГ-31, МиГ-33, МиГ-35.

КБ Микояна автор разработки истребителей спутников космического базирования. В 1986 году конструкторское бюро им. Микояна начало доработку двух истребителей «МиГ-31» под иной состав вооружения. Модифицированный самолет получил обозначение «МиГ-31Д» («Изделие 07»). Самолету предстояло нести одну большую специализированную ракету, и система управления вооружением была полностью переделана под неё. Оба прототипа не имели радиолокационных станций (вместо неё был 200-килограммовый весовой макет), радиопрозрачный носовой обтекатель заменили на цельнометаллический, ниши узлов для управляемых ракет «Р-33» зашили, установив центральный выдвижной пилон для противоспутниковой ракеты. Кроме того, «МиГ-31Д» оснастили наплывами, как на «МиГ-31М», и большими треугольными плоскостями на концах крыла («ластами»), подобными тем, что стояли на прототипе «МиГ-25П». «Ласты» служили для увеличения устойчивости в полете при подвеске на внешнем пилоне большой ракеты.

Самолеты-прототипы получили бортовые номера «071» и «072». Они несли службу с 1978 по 1993 гг.

На самолётах КБ Микояна было установлено 55 мировых рекордов.

Память

• На знаменитом «доме на набережной», где он жил, в его честь установлена мемориальная доска.
• В Армении были выпущены почтовые марки, посвященные Микояну.
• В Москве и Улан-Удэ есть улица Авиаконструктора Микояна.
• Честь имени Артёма Микояна в Армении названа школа № 166

Награды и премии

• дважды Герой Социалистического Труда (1956, 1957):
  • Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 апреля 1956 года за выдающиеся заслуги в деле создания новой авиационной техники Артёму Ивановичу Микояну присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот»,
  • Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля 1957 года за выдающиеся вклад в деле создания новой реактивной авиационной техники Артёму Ивановичу Микояну присвоено звание дважды Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и второй золотой медали «Серп и Молот»,
• Ленинская премия (1962)
• Сталинская премия первой степени (1941) — за разработку новой конструкции самолёта (МиГ-3)
• Сталинская премия первой степени (1947) — за разработку конструкции нового образца боевого самолёта
• Сталинская премия первой степени (1948) — за создание нового типа боевого самолёта
• Сталинская премия второй степени (1949) — за создание нового самолётного агрегата
• Сталинская премия первой степени (1952) — за создание самолёта МиГ-17
• Сталинская премия (1953)
• шесть орденов Ленина,
• орден Красного Знамени,
• орден Отечественной войны I степени
• два ордена Красной Звезды,
• медали

Литература

1. Арлазоров М. С. Артём Микоян. — М. «Молодая гвардия», 1978. — 272 с. — (ЖЗЛ; Вып. 10). — 100000 экз.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9099 Артём Иванович Микоян]. Сайт «Герои Страны».
• Микоян Артём Иванович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.c-bios.com/index.php?cont=48 Биография на сайте c-bios.com]
• [zzl.lib.ru/catalog/12_m.shtml Арлазоров М. С. Артём Микоян. — М. «Молодая гвардия», 1978. — (ЖЗЛ; Вып. 10)]
• [www.mccme.ru/60let/464/konstr/Mikoyan.htm Биографические сведения на сайте mccme.ru] на сайте [historyam.ru/index/znamenitye_armjane/0-46 historyam.ru]
• [www.newarmenia.net/index.php?name=Pages&op=view&id=316 Биографическое эссе о Микояне]
• [www.youtube.com/watch?v=S55UBkZRy3g «Артём Микоян» Документальный фильм студии «Крылья России», 2011 год]
• [www.youtube.com/watch?v=5kdZhNwINEQ «Артём Микоян: есть только миг» Документальный фильм, «Арвекс-ДВ», 2007 год]

Отрывок, характеризующий Микоян, Артём Иванович

– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.