Микулин, Григорий Иванович

Григорий Иванович Микулин
Портрет Г.И.Микулина, неизвестный английский художник, 1600 год.
Род деятельности:	посол
Место рождения:	Русское царство

Григо́рий Ива́нович Мику́лин (XVI — начало XVII века) — русский дворянин, опричник, глава посольства в Англию 1600—1601 годов.

Биография

Сведений о происхождении Микулина не сохранилось. Летом 1571 и весной 1572 был поддатнем у рынды царевича Ивана Ивановича в опричном походе на Новгород в опричнине. В 1590 году служил под Нарвой с сотней черкесов. В 1591 г. голова у черемис и мордвы. Позднее был отправлен на Урал — в 1595 был товарищем воеводы Б. И. Полева в Пелыме, в 1596—1597 служил в Берёзове. Известно, что в это время у него были поместья в Вяземском уезде площадью 499 четвертей (при окладе 600). В 1600—1601 годах, при Борисе Годунове, возглавлял посольство в Англию. В 1604 г. — голова в Орле, перешел на сторону Лжедмитрия. В 1605 г. Микулин, будучи стрелецким головой, осуществлял в Ярославле карательные действия против открыто поносивших царя стрельцов. За ревность при искоренении измены среди стрельцов пожалован Лжедмитрием I в думные дворяне. Согласно «Новому летописцу» Микулин своими руками убил («рассек на части») стрельцов, заподозренных в измене, за это был пожалован в чин думного дворянина: «той же Рострига ево пожаловал и от головства ево оставил и даде ему думное дворянство». После убийства Лжедмитрия пытался бежать на Польшу, но был схвачен в селе Вяземы. В 1610 г. Микулин вместе с другими бывшими сторонниками Лжедмитрия I присягнули на верность Василию Шуйскому.

Посольство

Цели и итоги

Формальной целью было уведомление королевы Елизаветы о воцарении Бориса Годунова. Однако не менее важными были другие задачи, возложенные на посольство — уяснение международных связей между европейскими и ближневосточными государствами. В частности, необходимо было выяснить характер отношений между Англией и Турцией и обозначить интересы Русского царства, заключающиеся в союзе с европейскими государствами против Турции. Слухи о том, что Англия помогает Турции в войне с Австрией, были опровергнуты.^[кем?]

Другой задачей было выяснение позиции Англии по польско-шведской войне — до царя дошли слухи, что английский флот помогает полякам против шведов. Было выяснено, что, хотя перевозка польских войск английскими торговыми кораблями и имела место, она происходила без ведома королевы.

В 1599 году у берегов Кольского полуострова датские военные корабли ограбили 3 английских рыболовецких судна. К датскому королю были отправлены русские послы с требованием наказать виновных, а Микулину было велено посоветовать англичанам поступить также, а в дальнейшем ставить корабли близ русских острогов, которые могли защитить их в случае необходимости.

Русское правительство было заинтересовано в привлечении западноевропейских врачей, «мудрых и мастеровых людей». В результате посольства на Русь были привезены три иностранных специалиста, а, кроме того, после отъезда посольства королева отправила к царю аптекаря Джеймса Френчема (уже бывавшего в Москве в 1581 году).

Хронология

Посольство, возглавляемое Г. И. Микулиным и подьячим Иваном Зиновьевым, прибыло в Архангельск 9 июля 1600 года. Оно, помимо переводчика Андрея Грота, состояло из 21 человек, включая священника. 16 августа они, на 13 английских кораблях, отправились в Англию, куда прибыли на 33-й день. До Лондона добрались по Темзе. 14 октября состоялась аудиенция у королевы Елизаветы.

3 ноября 1600 года во дворце была проведена конференция с министрами, на которой обсуждались политические вопросы. Всего за время пребывания в Лондоне состоялось несколько личных встреч с английскими и шотландскими чиновниками, а также с австрийскими баронами.

16 мая 1601 года состоялась прощальная аудиенция, на следующий день после которой послам была вручена ответная грамота. 23 мая корабли с посольством отправились в Архангельск, куда прибыли 14 июля.

Микулиным и Зиновьевым был составлен статейный список. В нём, помимо обстоятельств посольства, описан также английский быт, в том числе упоминается восстание Эссекса, рыцарские турниры, служба в протестантской церкви.

Литература

• Чарыков Н. В. Посольство в Англию дворянина Григория Микулина в 1600 и 1601 годах (по документам Московского главного архива Министерства Иностранных Дел). — М.: Синодальная типография, 1878.
• Волгин В.П. Путешествия русских послов XVI—XVII вв. / Ответственный редактор Лихачёв Д.С.. — М.—Л.: издательство АН СССР, 1956. — 5000 экз.

См. также

• Российско-британские отношения

Ссылки

• Богатырев С. Н. [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-1620/Edward_Hoby/brief_mikulin_15_05_1602.htm Письмо английского государственного деятеля к русскому дипломату начала XVII в.] (рус.). Восточная литература (1995). Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/6Ar2HtEqA Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012].
• Соколова О.В. [chron.eduhmao.ru/page_8_16_0p.html 16 августа 1600 г. из Архангельска отправилось русское посольство в Англию во главе с Г.И.Микулиным] (рус.). Проверено 18 мая 2012. [www.webcitation.org/6Ar2IVoCy Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012].

Отрывок, характеризующий Микулин, Григорий Иванович

Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.