Миларепа

Миларепа Шепа Дордже རྗེ་བཙུན་མི་ལ་རས་པ<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Статуя Миларепы в монастыре Миларепа-гомпа в долине Хеламбу, Непал</td></tr>
Имя при рождении:	Мила Тхёпага
Рождение:	1052(1052) Тибет, Гунтханг, с. Кья Нгаца
Смерть:	1135(1135) Тибет, Чувар
Отец:	Мила Еше Гьялцен
Мать:	Ньянга Каргьен

Буддийские учителя, основатели школы кагью
Тилопа (928—1009)
Наропа (956—1040)
Майтрипа (1007—1077)
Куккурипа
Марпа (1012—1097)
Миларепа (1052—1135)
Речунг (1084—1161)
Гампопа (1079—1153)
Линия Кармап

Миларепа Шепа Дордже (тиб. རྗེ་བཙུན་མི་ལ་རས་པ, Вайли Rje-btsun Mi-la-ras-pa, кит. 蜜勒日波; 1052—1135) — учитель тибетского буддизма, знаменитый йог-практик, поэт, автор многих песен и баллад, до сих пор популярных на Тибете, один из основателей школы кагью. Его учителем был Марпа-переводчик.

Его биография имеется во многих источниках. Он родился в богатой тибетской семье, но его отец внезапно умер от болезни, и дом, поле и всё имущество забрал его дядя, который жестоко относился к Миларепе, к его матери и сестре. Мать Миларепы не в силах терпеть издевательства, настояла, чтобы он пошёл учиться магии, чтобы отомстить своему дяде. Прежде чем Миларепу приняли на учебу, мастера магии проверили, что его история правдива и он действительно нуждается в освоении их науки. После обучения, когда дядя устроил праздник, Миларепа вызвал с помощью колдовских сил обвал крыши, и погибло 35 человек, хотя дядя и тётя выжили. После этого жители деревни ещё более ожесточились против его семьи, и он вызвал ещё и грозу, чтобы уничтожить посевы.

Когда Миларепа понял, что такая месть была ошибкой, он стал искать буддийского учителя, чтобы избавиться от негативной кармы. Миларепу направили к Марпе переводчику. Марпа перед приходом Миларепы увидел сон, что к нему принесли большой твёрдый алмаз для огранки. Специально по отношению к Миларепе Марпа вёл себя чрезмерно строго и сурово, заставлял его делать тяжёлую работу и отказывался давать ему буддийские посвящения. Миларепа строил дома, к которым Марпа всё время придирался и заставлял их разрушать и строить заново.

Так как Марпа всё время отказывался учить Миларепу, он стал обращаться к его жене и ученикам, пытаясь повлиять на Марпу и получить учение. После нескольких жёстких отказов Марпа всё-таки взял Миларепу в ученики и дал наставления по медитации. Утверждается, что Марпа преднамеренно создавал поначалу для Миларепы тяжелые условия, чтобы помочь ему быстрее освободиться от негативной кармы. После двенадцати лет медитации Миларепа достиг состояния ваджрадхары (полного просветления). Про Миларепу говорят, что он — первый, кто достиг такого высокого уровня просветления за одну жизнь, не имея заслуг в предыдущих рождениях.

С сорока пяти лет он основался в пещере Дракар Тасо (Зуб лошади белой скалы), а также стал странствующим учителем. Миларепа освоил многочисленные практики медитации и йогические практики, которые передал своим ученикам.

Наиболее знаменитыми из его учеников были Речунг и Гампопа. Гампопа стал его основным преемником и развил его традицию.

Память о Миларепе

• Во Внешней Монголии существовала линия хубилганов Миларепы. В качестве его предпоследнего перерождения был опознан Н. Цэрэндондов, скончавшийся в 1996 году.
• В 2006 году в Бутане была снята первая часть двухсерийного фильма «Миларепа».

Ссылки

• [www.universalinternetlibrary.ru/book/tumanova2/ogl.shtml Великий йог Тибета Миларепа]. Перевод с английского О. Т. Тумановой. Самара, 1994.
• [ariom.ru/forum/t26826.html Сто тысяч песен Миларепы]
• [spiritual.ru/saint/milarepa.html Миларепа]
• [doc.pp.ru/readbook.php?id=11116&p=0 Золотая Гирлянда Ранние учителя Кагью в Индии и Тибете]
• Жизнь Миларепы // Великие Учителя Тибета (сборник). — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2003. — 464 с.
• [www.exoticindiaart.com/product/TG39/ Thangka Painting of Milarepa]  (англ.)
• The Life of Milarepa, translated by Lobsang P . Lhalungpa, Book faith India, 1997, ISBN 81-7303-046-4
• Milarepa, The Hundred Thousand Songs of Milarepa, transpated by Garma C.C. Chang, City Lights Books, 1999, ISBN 1-57062-476-3
• [www.samye.org/mila.htm biography on Kagyu website]  (англ.)
• [c-level.com/milarepa/ The Magic life of Milarepa]  (англ.) in comic book form.

Отрывок, характеризующий Миларепа

– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.