Миллар, Марк
Поделись знанием:
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
| Марк Миллар | |
| Mark Millar | |
 | |
| Род деятельности: |
автор комиксов |
|---|---|
| Дата рождения: |
24 декабря 1969 (54 года) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Сайт: |
[www.millarworld.tv larworld.tv] |
Марк Ми́ллар (англ. Mark Millar; род. 24 декабря 1969, Котбридж, Северный Ланаркшир, Шотландия) — шотландский автор комиксов с середины 1990-х годов работающий с крупнейшими американскими издательствами, в основном с Marvel Comics. Одной из его наиболее известных работ является комикс «Пипец», экранизированный в 2010 году Мэттью Воном.
Биография
Миллар с детства увлекался комиксами, на собственное творчество его воодушевил Алан Мур, с которым Миллар подростком познакомился на автограф-сессии. На последнем курсе университета он бросил учёбу и стал всё время уделять работе над комиксами. Первым профессиональным опытом Миллара была работа в лестерском издательстве Trident Comics, куда он устроился в 1989 году. Успех ему принёс комикс о супергерое Спасителе (англ. Saviour). В начале 1990-х Миллар работал над научно-фантастической серией «2000 год н. э.» (англ. 2000 AD) и сборником Sonic the Comic.
Британские работы Миллара привлекли к нему внимание гиганта индустрии DC Comics, и в 1994 году Миллара пригласили работать вместе с Грантом Моррисоном над комиксом под названием «Болотная тварь» (англ. Swamp Thing). До конца 1990-х Миллар продолжал совмещать работу над британской серией «2000 год н. э.» и комиксами DC, среди которых были «Приключения Супермена», «Флэш» и «Лига справедливости». Также в 1995 году он вместе с Моррисоном написал сценарий короткой серии Skrull Kill Krew для Marvel Comics.
В карьере Миллара случился прорыв, когда он в 2000 году заменил Уоррена Эллиса в качестве основного автора популярной серии «Власть» (англ. The Authority), издаваемой Wildstorm, дочерней компанией DC Comics. Этот комикс о команде супергероев считался ориентированным на взрослых читателей — в нём было много насилия, жестокости, затрагивалась серьёзные темы: секс, политика, терроризм, с приходом Миллара серия стала ещё более серьёзной. Если в привычных комиксах о супергероях сюжет, как правило, сводился к борьбе супергероев с суперзлодеями, то у Миллара борьба шла с социальной несправедливостью, поднимался вопрос о месте супергероев в обществе. Комикс регулярно редактировался цензорами DC Comics, которые вырезали, в частности, сцену поцелуя между двумя главными героями-геями, а после террористических атак 11 сентября очередной номер комикса был задержан и из него убраны многие эпизоды с критикой правительства, которые цензоры сочли антипатриотичными[1]. Из-за постоянного давления со стороны издателя Миллар в 2002 году покинул DC Comics. Уже после его ухода был издан комикс «Супермен: Красный сын» (англ. Superman: Red Son), в котором показывается альтернативная версия Супермена, выросшего в СССР.
В 2001 году Миллар начал работать вместе Брайаном Майклом Бендисом над новой альтернативной вселенной Marvel Comics, названной Ultimate. Вся серия являлась ремейком классических комиксов Marvel, созданных Стэном Ли, Стивом Дитко и Джеком Кирби в 1960-х годах. Во вселенной Ultimate истории Человека-Паука, Людей Икс, Фантастической Четвёрки и Мстителей заново начинались в реалиях XXI века и стали более серьёзными и зрелыми по сравнению с оригиналами. Работу начал Бендис с комикса о Человеке-пауке в 2000 году, Миллар взял на себя комикс о Людях Икс в 2001 году, затем о Алтимейтс (англ. Ultimates) в 2002 году и совместно с Бендисом создал первые 6 выпусков комикса о Фантастической Четвёрке. Новая инкарнация классических комиксов стала очень популярной у читателей и имела огромный финансовый успех.[2]
В 2004 году Миллар создал компанию MillarWorld, которая владеет правами на его авторские комиксы, такие как «Особо опасен», «Избранный», «Пипец» и «Герои войны». Публикацию своих работ Миллар предоставлял различным, не очень большим издательствам. В 2008 году был экранизирован «Особо опасен», в 2010 вышла экранизация «Kick-Ass», права на экранизацию «Избранного» и «Героев войны» приобрела компания Sony.
В 2006 году вышел кроссовер Миллара под названием «Гражданская война», коснувшийся всех основных серий и значительно изменивший вымышленную вселенную Marvel. В настоящее время Миллар работает над основными сериями комиксов о Фантастической Четвёрке и Росомахе.
Библиография
- Saviour (with Daniel Vallely and Nigel Kitching, Trident Comics, 6-issue mini-series, 1989—1990)
- «Her parents» (with John McCrea, in Crisis #31, 1989)
- Tharg’s Future Shocks:
- «The Foreign Model» (with Dave D’Antiquis, in 2000 AD #643, 1989)
- «Self Awareness» (with Keith Page, in 2000 AD #648, 1989)
- "Nightmare On Ses*me Street " (with Brian Williamson, in 2000 AD #785, 1992)
- «A Fete Worse Than Death» (with Brian Williamson, in 2000 AD #786, 1992)
- Silo (with Dave D’Antiquis, in 2000 AD #706-711, 1990)
- The Shadowmen (with Andrew Hope, Trident Comics, only 2 issues released before the firm went bankrupt, 1990)
- Insiders (with Paul Grist, in Crisis #54-59, 1991)
- Red Razors:
- «Red Razors» (with Steve Yeowell, in Judge Dredd Megazine (vol. 1) #8-15, 1991)
- «The Secret Origin of Comrade Ed» (with Steve Yeowell, in Judge Dredd Mega-Special #5, 1992)
- «Doctor’s Orders» (with Steve Yeowell, in Judge Dredd 1993 Yearbook, 1992)
- «Hunt For Red Razors» (with Nigel Dobbyn, in 2000 AD #908-917, 1994)
- «Rites of Passage» (with Nigel Dobbyn, in 2000 AD #971, 1995)
- Sonic the Hedgehog (in Sonic the Comic #2, #3, #5, #11-13, #15 & #16, 1993; #72 & #73, 1994)
- Streets of Rage (in Sonic the Comic #7-12, 1993; #25-30, 1994)
- A Day in the Life of Robotnik (in Sonic the Comic #42, 1994)
- Robo-Hunter:
- «Robo-Hunter» (with Jose Casanovas, in 2000 AD #723-734, 1991)
- «Return of the Puppet Master» (with Simon Jacob, in 2000 AD Sci-Fi Special 1991)
- «Killer Grannies» (with Graham Higgins, in 2000 AD Yearbook 1992, 1991)
- «Escape from Bisleyland» (with Anthony Williams, in 2000 AD #750-759, 1991)
- «Return to Verdus Prologue» (with Jose Casanovas, in 2000 AD #792, 1992)
- «Return to Verdus» (with Jose Casanovas, in 2000 AD #793-802, 1992)
- «The Succubus» (with Simon Jacob, in 2000 AD Yearbook 1993, 1992)
- «Aces of Slades» (with Anthony Williams, in 2000 AD #813-816, 1992—1993)
- «Serial Stunners» (with Jose Casanovas, in 2000 AD #819-822, 1993)
- «Keith the Killer Robot» (with Ron Smith, in 2000 AD #825-827, 1993)
- «Revenge of Dr Robotski» (with Simon Jacob, in 2000 AD #881-884, 1994)
- Tales from Beyond Science (with Rian Hughes):
- «The Men in Red» (in 2000 AD #774, 1992)
- «Long Distance Calls» (in 2000 AD #776, 1992)
- «The Secret Month Under the Stairs» (in 2000 AD Winter Special #4, 1992)
- «The Man Who Created Space» (in 2000 AD Sci-Fi Special, 1994)
- The Spider (with John Higgins/David Hine, in 2000 AD Action Special, 1992)
- Purgatory (with Carlos Ezquerra, in 2000 AD #834-841, 1993)
- Tharg’s Terror Tales:
- «The Tooth Fairy» (with Greg Staples, in 2000 AD #839, 1993)
- «The Uncanny Dr. Doctor» (with Shaky Kane, in 2000 AD #860, 1993)
- «Milk & Honey» (with Kevin Cullen, in 2000 AD #895, 1994)
- Maniac 5:
- «Maniac 5» (with Steve Yeowell, in 2000 AD #842-849, 1993)
- «War Journal» (with David Hine, in 2000 AD Sci-Fi Special 1993)
- «Maniac 6 Prologue» (with Richard Elson, in 2000 AD Winter Special 1993)
- «Maniac 6» (with Steve Yeowell, in 2000 AD #956-963, 1995)
- Big Dave (with co-author Grant Morrison):
- Target Baghdad (with Steve Parkhouse, in 2000 AD #842-845, 1993)
- Young Dave (with Steve Parkhouse, in 2000AD Yearbook 1994, 1993)
- Monarchy in the UK (with Steve Parkhouse, in 2000 AD #846-849, 1994)
- Costa del Chaos (with Anthony Williams, in 2000 AD #869-872, 1994)
- Wotta Lotta Balls (with Steve Parkhouse, in 2000 AD #904-907, 1994)
- Judge Dredd:
- «Book of the Dead» (with co-author Grant Morrison, and art by Dermot Power, in 2000 AD #859-866, 1993, reprinted, Hamlyn, 1996, ISBN 0-7493-9692-X)
- «Crime Prevention» (with artist, Nick Percival in 2000 AD #872, 1994)
- «Mr Bennet joins the Judges» (with Peter Doherty, in 2000 AD Sci-Fi Special 1994)
- «Crusade» (with co-author Grant Morrison, and art by Mick Austin, in 2000 AD #928-937, 1995)
- «Man Who Broke the Law» (with Steve Yeowell, in 2000 AD #968-969, 1995)
- Canon Fodder: «Canon Fodder» (with Chris Weston, in 2000 AD #861-867, 1993)
- The Grudge-Father (with Jim McCarthy, in 2000 AD #878-883, 1994)
- Babe Race 2000 (with Anthony Williams)
- «Babe Race 2000» (in 2000 AD #883-888, 1994)
- «Bounty Hunter Mom» (in 2000AD Yearbook 1995)
- Rogue Trooper (Friday): «G.I. Blues» (with Chris Weston, in 2000 AD #901-903, 1994)
- Janus: Psi-Division:
- «A New Star» (with Paul Johnson, in 2000 AD #980-984, 1996)
- «Faustus» (with co-author Grant Morrison, and art by Paul Johnson, in 2000 AD #1024-1031, 1997)
Работа в США
- Skrull Kill Krew (5-issue miniseries (co-written with Grant Morrison), Marvel, 1995, tpb, 2006 ISBN 0-7851-2120-X)
- Swamp Thing
- issues #140 — 143 (co-written with Grant Morrison)
- issues #144 — 171
- The Flash #130 — 138 (co-written with Grant Morrison)
- The Flash #139 — 141
- Superman Adventures # 16, 19, 22-38, 41 & 52.
- JLA — Paradise Lost (3-issue mini-series, DC Comics)
- JLA #27 (DC Comics)
- DC Tangent: The Superman
- The Authority #13-20, 22 & 27-29 (Wildstorm)
- Jenny Sparks (5-issue mini-series, Wildstorm, 2000)
- Ultimate X-Men #1-12, 15-33 & Ultimate War #1-4 (Marvel, 2000—2003) collected as:
- Volume 1: The Tomorrow People (#1 — 6)
- Volume 2: Return To Weapon X (#7 — 12)
- Volume 3: World Tour (#13 — 20)
- Volume 4: Hellfire & Brimstone (#21 — 25)
- Volume 5: Ultimate War (Ultimate War #1 — 4)
- Volume 6: Return Of The King (#26 — 33)
- The Ultimates #1-13 (with artist Bryan Hitch, Marvel, 2002—2004)
- The Ultimates, Volume 1 — Super Human
- The Ultimates, Volume 2 — Homeland Security
- Trouble (with Terry Dodson/Rachel Dodson, 5-issue mini-series, Marvel Comics 2003)
- Superman: Red Son (with Dave Johnson, 3-issue prestige mini-series, DC, 2003)
- Wanted (with artist J.G. Jones, 6-issue creator-owned limited series, Image/Top Cow, 2003—2004, hardcover, February 2009, ISBN 0-7851-2158-7)
- Chosen (with artist Peter Gross, 3-issue creator-owned miniseries, Dark Horse, 2004, tpb, Image Comics, 72 pages, December 2008, ISBN 160706006X)
- The Unfunnies (4-issue mini-series, Avatar Press, 2004 (1-2) & 2007 (3-4)
- Ultimate Fantastic Four #1-6 (2003—2004). 6-issue story arc initially co-written with Brian Michael Bendis, who wrote most of the later issues of the story. Collected in trade paperback, UFF: Volume 1: The Fantastic
- Marvel Knights Spider-Man #1-12 (with artists Terry Dodson (#1-4, 6-7 & 9-12) and Frank Cho (#5 & 8), Marvel, 2004—2005):
- Down Among the Dead Men (#1-4)
- Venomous (#5-8)
- The Last Stand (#9-12)
- Wolverine vol. 3 #20-32 (with artists John Romita Jr. (#20-31) & Kaare Andrews (#32), Marvel Comics, 2004—2005) collected as:
- Wolverine: Enemy of the State (hardcover)
- Wolverine: Enemy of the State Volumes 1 & 2 (paperback)
- The Ultimates 2 #1-13 (with artist Bryan Hitch, Marvel Comics, 2004—2007) collected as:
- The Ultimates 2, Volume 1 — Gods and Monsters
- The Ultimates 2, Volume 2 — Grand Theft America
- Ultimate Fantastic Four #21-32 (with artist Greg Land, Marvel Comics, 2005—2006) collected as:
- Volume 5 — Crossover
- Volume 6 — Frightful
- Civil War #1-7 (with artist Steve McNiven, Marvel Comics, 2006—2007)
- Fantastic Four #554-569 (with artist Bryan Hitch, Marvel Comics, 2008—2009)
- Kick-Ass #1-present (with artist John Romita Jr., Icon, 2008-present)
- Marvel 1985 (with artist Tommy Lee Edwards, 6-issue limited series, Marvel, 2008)
- Wolverine vol. 3 #66-72 + Wolverine: Old Man Logan Giant-Sized special (with artist Steve McNiven, Marvel, 2008—2009)
- War Heroes #1-present (with artist Tony Harris, Image Comics, 2008-present)
- Ultimate Comics: Avengers #1-present (with artist Carlos Pacheco, Marvel, 2009-present)
- Nemesis (with Steve McNiven, mini-series, Icon Comics, March 2010, forthcoming)
Напишите отзыв о статье "Миллар, Марк"
Примечания
Ссылки
- [www.millarworld.tv/index.html Официальный сайт Марка Миллара] (англ.)
- [comicbookdb.com/creator.php?ID=70 Марк Миллар в The Comic Book Database] (англ.)
- Миллар, Марк (англ.) на сайте Internet Movie Database
- Марк Миллар в «Твиттере»
- [facebook.com/pages/Mark-Millar/125354420812768 Официальная страница Марка Миллара] в социальной сети Facebook
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Миллар, Марк
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
