Дин, Миллвина
| Миллвина Дин | |
| Millvina Dean | |
 | |
| Миллвина Дин на конференции, посвящённой «Титанику», в Саутгемптоне (1999) | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Элизабет Глэдис Миллвина Дин |
| Род деятельности: |
картограф, секретарь, ассистент |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Эшурст, Хэмпшир, Великобритания |
| Отец: |
Бертрам Фрэнк Дин |
| Мать: |
Жоржетта Эва Лайт |
Элизабет Глэдис Миллвина Дин (англ. Elizabeth Gladys Millvina Dean; 2 февраля 1912, Лондон — 31 мая 2009, Эшурст, Хэмпшир) — англичанка, которая была последней из выживших пассажиров «Титаника», затонувшего 15 апреля 1912 года и его самой юной пассажиркой. На момент гибели лайнера ей было два с половиной месяца и, соответственно, никаких воспоминаний о трагедии у неё не было.
Содержание
Биография
Миллвина родилась 2 февраля 1912 года в Бранскомбе в семье Бертрама Фрэнка Дина (30 июня 1886 — 15 апреля 1912) и Жоржетты Эвы Лайт (18 мая 1879 — 13 сентября 1975). Мать была на семь лет старше отца и они вдвоём управляли трактиром в Лондоне. У Миллвины был брат Бертрам Вер Дин (21 мая 1910 — 14 апреля 1992). Её родители решили покинуть Англию и перебраться в Уичито, где у её отца были родственники и друзья, и где он намеревался открыть табачный магазин[1]. Продав трактир Дины, как и некоторые пассажиры, покупали билеты не на «Титаник», а на другой корабль (вероятно это был «Адриатик»), но из-за разразившейся в том году забастовки угольщиков, в конечном итоге попали на борт злополучного лайнера в качестве пассажиров 3-го класса.
Титаник
Во время катастрофы Миллвине было 2 месяца, брату — год, матери — 32, отцу — 25. В день отплытия 10 апреля 1912 года бабушка и дедушка Миллвины — родители Жоржетты, — пришли проводить их на пристань в Саутгемптоне. Когда «Титаник» остановился в Куинстауне, Жоржетта послала родителям открытку с текстом «Дорогая мама, пишу только чтобы сказать, что у нас до сих пор всё прекрасно. Малышка была очень беспокойной. С лучшей любовью, Этти.»
Когда ночью 15 апреля корабль столкнулся с айсбергом, Бертрам вышел из каюты, чтобы узнать, что случилось, а затем вернулся, помог жене одеть детей и вывел семью на палубу и усадил в спасательную шлюпку, пообещав сесть в одну из последующих. Спустя годы Миллвина пришла к выводу, что им удалось спастись исключительно из-за того, что, благодаря отцу, они были в числе самых первых пассажиров, оказавшихся на шлюпочной палубе[2]. Осталось неизвестным, в какой именно шлюпке спаслись Жоржетта с Миллвиной. Установлено лишь то, что по времени они были в числе первых пассажиров 3-го класса, которые успели сесть в шлюпки. Первым был сириец Фахим Леени (Филип Зенни), который спасся на шлюпке № 6, но Динов там не было и поэтому можно предположить, что они спаслись на шлюпках № 10 или 13 или на складной шлюпке C. Сама Миллвина, которая не запомнила самой катастрофы, а знала со слов матери, что в их шлюпке был «китаец», к которому очень неодобрительно отнеслись многие тамошние женщины. Как она вспоминала, они даже хотели столкнуть его за борт, но потом передумали. Ещё она помнила, что в шлюпке была истеричная пассажирка, которая оплакивала утонувшую перину. Бертрам Фрэнк Дин не выжил, и его тело если и было найдено, то оказалось в числе неопознаных. Бертрам-младший при посадке был отделён от матери и сестры в суматохе и оказался в другой шлюпке, которая, предположительно, была шлюпкой № 13. Оказавшись на «Карпатии», Жоржетта разыскала сына. По прибытии в Нью-Йорк все трое были госпитализированы для выздоровления.
Возвращение в Англию
Изначально Жоржетта хотела выполнить желание покойного мужа и отправиться в Канзас, однако, потеряв мужа и имея на руках двух маленьких детей, она вынуждена была распрощаться с попыткой начать в Америке новую жизнь и поэтому, сев на «Адриатик», вернулась в Англию. На борту Жоржетта, будучи спасённой с «Титаника», привлекла к себе внимание, из-за чего 12 мая «The Daily Mirror» написала про неё: «[Она] была любимцем лайнера во время рейса, и так велико было соперничество между женщинами ухаживать за этой скромной долей человечества, что один из офицеров объявил, что пассажиры первого и второго классов могут общаться с ней не более чем десять минут.» Приехав в Англию, Жоржетта с детьми поселилась у её родителей в Нью-Форесте. Вплоть до того, как Миллвине и Бертраму исполнилось 18, их мать каждую неделю получала 40 фунтов стерлингов от «Фонда чрезвычайной помощи» и пенсию в 23 шиллинга.
Образование и карьера
Здесь же в школах Саунтгемптона Миллвина и Бертарм получили образование. Только в 8 лет в 1920 году, когда Жоржетта решила выйти за ветеринара фермы её родителей Леонарда Бардена, Миллвина узнала, что была на «Титанике». Жоржетта Барден прожила остаток жизни в счастливом браке с новым мужем и умерла 13 сентября 1975 года в возрасте 96 лет (по другим источникам она умерла 16-го).
Миллвина так и не вышла замуж. Во время Второй мировой войны она работала картографом на британское правительство. После служила в отделе закупок инженерной фирмы Саутгемптона, а также ассистентом в табачной фирме. Бертрам, став взрослым, начал работать на саутгемптонской верфи Хазбондс, где подружился с инженером Джорджем Уилльямом Бишампом, который тоже плыл на «Титанике» в тот роковой рейс. Бишамп, которому во время катастрофы было 28 лет, спасся на шлюпке № 13 и, повспоминав тех людей, что были вокруг него, предположил, что Бертрам спасся именно на ней. В отличие от Миллвины он женился на Дороти Синклер, чей отец, по совпадению, в своё время купил в Саутгемптоне магазин нот, который раннее принадлежал погибшему пассажиру 2-го класса Генри Прайсу Ходжесу.
Известность к Миллвине и Бертраму пришла только когда обоим было уже по семьдесят. Они давали много интервью в документальных фильмах и на радио и посещали множество выставок, посвящённых катастрофе. В 80-х часто посещали в Городской Офис Наследия Саутгемптона. Бертрам скончался в 80-ю годовщину катастрофы 14 апреля 1992 года в возрасте 81 года. После этого в апреле 1996 Миллвина впервые посетила Белфаст, как почётный гость, по приглашению «Titanic Historical Society», которая узаконила свои права на останки судна. Спустя год она получила приглашение отправиться на борту «Куин Элизабет 2» в США, чтобы завершить путешествие её семьи в Уичито.
Последние годы и смерть
В своё время Миллвина посмотрела фильм «Гибель „Титаника“», который произвёл на неё настолько болезненное впечатление, что в 1997 году она отказалась посетить премьеру фильма Джеймса Кэмерона.
В октябре 2007 года, после смерти Барбары Уэст Дейнтон, Миллвина стала последней выжившей пассажиркой «Титаника». В последние годы жизни Миллвина проживала в Англии и постепенно распродавала различные семейные ценности, связанные с легендарным лайнером, чтобы оплачивать своё лечение и частный медицинский уход[3]. За несколько недель до смерти получила материальную помощь от Кейт Уинслет, Леонардо Ди Каприо и Джеймса Кэмерона на оплату услуг дома престарелых[4].
Миллвина Дин умерла 31 мая 2009 года в возрасте 97 лет в доме престарелых в хэмпширском Эшурсте в 98-ю годовщину спуска «Титаника» на воду. Её прах был развеян по ветру 24 октября 2009 года в порту Саутгемптона[5], откуда «Титаник» начал свой единственный рейс.
См. также
Список последних пассажиров «Титаника»
Напишите отзыв о статье "Дин, Миллвина"
Примечания
- ↑ [www.encyclopedia-titanica.org/biography/769/ Encyclopedia Titanica Biography of Bertram Frank Dean]
- ↑ Peter Jackson. [news.bbc.co.uk/2/hi/7960933.stm The last Titanic survivor, rescued aged nine weeks] (англ.). BBC News (15 апреля 2009). Проверено 25 января 2012. [www.webcitation.org/66Ujlv1iQ Архивировано из первоисточника 28 марта 2012].
- ↑ [www.belfasttelegraph.co.uk/news/local-national/titanic-sale-survivor-sells-memorabilia-14176716.html Titanic sale survivor sells memorabilia — Local & National, News — Belfasttelegraph.co.uk]
- ↑ [www.runewsweek.ru/society/28399/ Помощь. Отдали должное] // «Русский Newsweek» : журнал. — М., 2009. — № 21 (242).
- ↑ [web.archive.org/web/20091028174818/hosted.ap.org/dynamic/stories/E/EU_BRITAIN_TITANIC_SURVIVOR?SITE=AP&SECTION=HOME&TEMPLATE=DEFAULT&CTIME=2009-10-24-10-35-30 Last Titanic survivor’s ashes scattered in England] (англ.)
Ссылки
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=14083607 Бертрам Вер Дин] (англ.) на сайте Find a Grave (англ.)
- [www.obrienmedia.com/archives/Titanic_Milvina.mp3 Интервью с Миллвиной Дин] Courtesy of KYKY-FM, St. Louis, MO 1997.
Отрывок, характеризующий Дин, Миллвина
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
