Мэрилин Миллер
Мэрилин Миллер | |
Marilyn Miller | |
Студийная фотография 1922 года | |
Место рождения: | |
---|---|
Место смерти: |
Нью-Йорк, США |
Профессия: | |
Карьера: |
1914—1934 |
Мэрилин Миллер (англ. Marilyn Miller, урождённая Мэри Энн Рейнолдс (англ. Mary Ellen Reynolds), 1 сентября 1898 — 7 апреля 1936) — американская актриса и танцовщица, одна из самых популярных звёзд Бродвея 1920-х годов.
Содержание
Карьера
Родилась в Эвансвилле, штат Индиана, в семье телефонного кабельщика Эдвина Д. Рейнолдса и его супруги Ады Линн Томпсон.[1][2] Свои первые выступления она стала демонстрировать в четырёхлетнем возрасте в составе музыкального трио, состоящего также из её старших сестёр. Их постановки водевилей были довольно популярны, и их детский коллектив в итоге объездил весь Средний Запад, а также проведя ряд выступлений в Европе. В качестве сценического имени она стала использовать фамилию отчима Оскара Каро Миллера, а также добавила к своему первому имени второе имя матери.[1][3]
В 1914 году она попала под внимание одного из театральных продюсеров, благодаря чему в 1914 году состоялся её бродвейский дебют. Спустя четыре года её заметил известный театральный конферансье Флоренз Зигфелд, пригласив юную Миллер в своё популярное ревю «Безумства Зигфелда». Её сотрудничество с Зигфелдом продлилось четыре года, за которые стала одной из самых ярких и популярных звёзд Бродвея. в середине 1920-х Миллер работала по контракту с другим театральным продюсером, Чарльзом Диллинэмом, работа у которого принесла её новые высоты популярности, а также сделала её одной из самых высокооплачиваемых бродвейских звёзд. Кинокарьера Миллер была недолгой и менее успешной, чем её сценическая деятельность. Она появилась всего в трёх кинолентах — «Салли» (1929), «Солнышко» (1930) и «Её величество, любовь» (1931). В начале 1930-х Миллер продолжала выступления на Бродвее, покинув сцену в 1934 году, после того как её будущий муж Чет О’Брайен был уволен из постановки с её участием.
Личная жизнь
Мэрилин Миллер была трижды замужем. Её первый супруг, актёр и танцор Фрэнк Картер,[4] погиб в автокатастрофе менее чем через год после свадьбы. В 1922 году она вышла замуж за актёра Джека Пикфорда, брата знаменитой Мэри Пикфорд. У Пикфорда были проблемы с наркотиками и алкоголем, и в 1926 году их брак распался.[5] В 1930 году у неё был короткий роман с актёром Майком Фармером, ставшим впоследствии мужем Глории Свенсон.[6] В 1932 году она объявила о своем намерении выйти замуж за актёра Дона Альварадо, но свадьба так и не состоялась.[7] В 1934 году Миллер вышла заумуж за танцора Честера Ли О’Брайена, который был на 12 лет её моложе.[8][9]
Многие годы Миллер страдала от синусита, что в итоге привело к её алкогольной зависимости. Последние годы жизни она также часто была подвержено депрессиям и нервным срывам, один из которых в марте 1936 году привёл к её госпитализации в одну из клиник Нью-Йорка.[10] Там её был проведена операция на носовой полости, после которой она неожиданно скончалась от осложнений. Церемония прощания прошла в епископальной церкви Святого Варфоломея на Парк-авеню, собрав более двух с половиной тысяч человек, среди которых были бывший мэр Нью-Йорка Джеймс Джон Уокер, Беатрис Лилли и Билли Бёрк. Мэрилин Миллер была похоронена в мавзолее рядом с мужем на кладбище Вудлон в Бронксе.
В 1946 году Джуди Гарленд сыграла Миллер в биографическом фильме Джерома Керна «Пока плывут облака». Джун Хэвер воплотила на экранах образ актрисы в 1949 году в биопике «Ища серебряную подкладку». В 1960 году на Голливудской аллее славы появилась именная звезда Мэрилин Миллер.
Напишите отзыв о статье "Мэрилин Миллер"
Примечания
- ↑ 1 2 «Marilyn Miller’s Mother Dies», The New York Times, 20 March 1942, page 19
- ↑ [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F40A1EFD345F167B93CAA9178FD85F428385F9 Marilyn Miller, Stage Star, Dies], The New York Times (April 8, 1936). Проверено 22 июля 2010.
- ↑ «Marilyn Miller, Stage Star, Dies», The New York Times, 8 April 1936
- ↑ «Marilynn [sic] Miller Married», The New York Times, 20 June 1919
- ↑ «Marilyn Miller Gets French Divorce», The New York Times, 3 November 1927
- ↑ «Marilyn Miller Engaged to Wed». The New York Times. 24 March 1930.
- ↑ «Marilyn Miller To Be Wife of Don Alvarado». The New York Times. 10 December 1932.
- ↑ «Marilyn Miller Wed to Chester L. O’Brien: Musical Comedy Star Bride of Dancer Who Was in Chorus», The New York Times, 4 October 1934
- ↑ «Charge of Support By Wife Irked O’Brien: Marilyn Miller’s Sister Says He Resented Talk — Neglect of Her Denied in Court», The New York Times, 20 April 1937
- ↑ «Marilyn Miller Worse», The New York Times, 31 March 1936
Ссылки
- Мэрилин Миллер (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ibdb.com/person.php?id=68326 Мэрилин Миллер] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=714 Мэрилин Миллер] (англ.) на сайте Find a Grave
Отрывок, характеризующий Мэрилин Миллер
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!