Миллионы Брюстера (фильм, 1985)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Миллионы Брюстера (фильм)»)
Перейти к: навигация, поиск
Миллионы Брюстера
Brewster's Millions
Жанр

комедия

Режиссёр

Уолтер Хилл

Продюсер

Лоуренс Гордон
Джин Леви
Джоэль Сильвер
Мэй Вудс

Автор
сценария

Джордж Барр Маккатчен
Хершел Уайнгрод
Тимоти Харрис

В главных
ролях

Ричард Прайор
Джон Кэнди
Лонетт Макки
Стивен Коллинз

Оператор

Рик Вейт

Композитор

Рай Кудер

Кинокомпания

Universal Pictures

Длительность

97 мин.

Бюджет

$ 20 млн

Сборы

$ 45 833 132

Страна

США США

Год

1985

IMDb

ID 0088850

К:Фильмы 1985 года

«Миллионы Брюстера» (англ. Brewster's Millions) — кинофильм. Экранизация произведения, автор которого — Джордж Барр Маккатчен. Фильм, принёсший значительный успех актёру Джону Кэнди.



Сюжет

Седьмая по счёту экранизация знаменитого романа и пьесы Джорджа Барра Маккатчена (впервые пьеса была перенесена на экран ещё в 1914 году).
Сюжет фильма строится на том, что игрок бейсбольной команды (чернокожий Прайор) получает от скончавшегося эксцентричного родственника (белого миллионера) наследство в сотни миллионов долларов.

Однако не всё так просто: в завещании есть коварный пункт. Старик указал в записанном на киноплёнку послании, что полностью сумму наследник получит лишь в том случае, если за месяц сможет потратить 30 миллионов долларов до последнего цента. При этом он не может покупать недвижимость, автомобили, дорогие украшения, предметы искусства и тому подобное — ничего, что можно обратить обратно в деньги; через месяц у него не должно остаться ничего. Нельзя уничтожать ничего, что имеет ценность для человечества.  

Множество условий, оговорённых в завещании, создают непростую задачу и заставляют главного героя недюжинно попотеть в поисках новых методов траты денег. Отсюда проистекает множество комичных ситуаций, из которых, собственно и состоит фильм.

В ролях

Напишите отзыв о статье "Миллионы Брюстера (фильм, 1985)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Миллионы Брюстера (фильм, 1985)

«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.