Мильштейн, Цви
Поделись знанием:
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
| Цви Мильштейн |
Цви (Григорий) Мильштейн (фр. Zwy Milshtein, варианты имени: Zwi, Zvi, Zvy; род. 1934, Кишинёв, Бессарабия) — французский художник, гравёр и писатель.
Содержание
Биография
Цви Мильштейн родился в 1934 году в Кишинёве. После присоединения Бессарабии к СССР в 1940 году его отец был арестован и погиб в заключении. В 1941—1945 годах — с матерью и братом в эвакуации в Тбилиси (в 1943—1944 годах обучался рисованию во Дворце пионеров), в 1945 году как бывшие румынские подданные выехали в Румынию (брал уроки живописи у Штефанеску в Бухаресте), оттуда в 1947 году на Кипр (брал уроки ваяния у Зеева Бен-Цви).
С 1948 года — в Израиле (учился у Райтлера, Авни, Ардона и Мокади), где в 1954 году состоялась первая персональная выставка (Тель-Авив). С 1955 года Цви Мильштейн живёт во Франции (Париж).
Работает в стиле экспрессионизма. Цикл графических работ по мотивам «Мастера и Маргариты» М. А. Булгакова.
В 1997 году работы Мильштейна были отобраны для празднования двухсотлетия со дня рождения Г. Х. Андерсена в Дании. Выставки Цви Мильштейна прошли с 26 мая по 26 июня 2000 года в Музее русского искусства (живопись) и во Французском культурном центре (графика) в Киеве.[1]
Автор иллюстрированных детских книг (см. [archive.is/20130120131448/wysylkowa.pl/o/d2/9/134079.JPG здесь]), эссеистики, двух романов («Le rire du chat» и «Le Chant du chien») и пьесы «Le Chant du chien» (поставлена Валерием Дековским в парижском Espace Rachi в сезоне 2005—2006, см. [www.billetreduc.com/11431/evt.htm здесь]), переведённых на польский язык.
Галерея
- [www.milshtein.com/home.php?page=free Фотопортрет художника]
- [www.milshtein.com/home.php?page=Boites Видеопрезентация картин художника на советскую тематику (4 страницы)]
- [www.originalgallery.org/oeuvres.php?nLang=0&id_artista=10 Галерея из 40 работ (французская версия)]
- [www.originalgallery.org/oeuvres.php?nLang=1&id_artista=10 Галерея из 40 работ (английская версия)]
- [www.londonartsgroup.com/Artist-Detail.cfm?ArtistsID=401 Восемь работ художника (London Arts Group)]
- [www.artnet.com/artist/559595/zwi-milshtein.html Четыре работы на Artnet]
- [web.artprice.com/artistdetails.aspx?idarti=NTIyODcyMzAzMTMyMTQxLQ== Семь работ (Zvi Milshtein)]
- [www.askart.com/AskART/photos/ARC20071204_4779/486.jpg Le petit noeud rouge (Zvy Milshtein)]
- [www.originalgallery.org/biographie.php?nLang=0&id_artista=10 Биография, картины, выставки (французский)]
- [www.originalgallery.org/biographie.php?nLang=1&id_artista=10 Биография, картины, выставки (английский)]
- [www.artfacts.net/index.php/pageType/artistInfo/artist/11929/lang/4 Галерея на artfacts.net]
- [www.milshtein.com/home.php?page=actu Выставка в оранжерее Люксембургского сада (с видеопрезентацией работ, 2007)][2][3]
- [www.milshtein.com/home.php?page=cv Обзоры в прессе (с фотографиями, 3 страницы)]
- [www.lyonweb.net/a/1867_Milshtein.jpg Выставка в Лионе (2006)]
- [www.senat.fr/evenement/ete_du_senat/2007/milshtein.html Выставка в оранжерее Сената (2007)]
Издания
- Milshtein. Gallerie Katia Granoff. Париж, 1964.
- Dossier Louise. The Louse File. Текст и литографии Цви Мильштейна. Edité par Ferdinand roten galleries, 1969.
- 22 gravures originales au format timbre-poste. Париж: Edité par S. l, 1972.
- Le rire du chat (роман). Париж: Edité par Dauphin, 1978.
- Caillois debailleux Granoff… Париж, 1984.
- Zwy Milshtein. Париж: Edité par Avila, 1984.
- Milshtein. Passeport. Париж: Fragments, 1992.
- Koci chichot (на польском языке, см. [archive.is/20130120131448/wysylkowa.pl/o/d2/9/134079.JPG здесь]). Варшава: SIC!, 1997.
- Le Chant du chien (эпистолярный роман, см. [archive.is/20130119185332/www.cercledart.com/images/ouvrage/big/606_chant_chien.jpg здесь]). Париж: Editions Cercle d’Art, 2000.
- Milshtein: petites confidences (каталог выставки в Cergy-Pontoise, Hôtel d’agglomération). Париж: Area, 2000.
- Zwy Milshtein (каталог). Париж: Edité par Cercle d’art, 2001.
- Zwy Milshtein (каталог выставки в Польше, см. [www.bwa.olsztyn.pl/img/wyd_zwymilshtein.jpg здесь]). Państwowa Galeria Sztuki w Sopocie, 2001.
- Śpiew psa (перевод романа «Le Chant du chien» на польский язык). Варшава: TWÓJ STY, 2003.
Напишите отзыв о статье "Мильштейн, Цви"
Примечания
Отрывок, характеризующий Мильштейн, Цви
Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
