Мимица, Ватрослав

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ватрослав Мимица
Vatroslav Mimica
Дата рождения:

25 июня 1923(1923-06-25) (100 лет)

Место рождения:

Омиш, Королевство Югославия

Гражданство:

Королевство Югославия Королевство Югославия
Югославия Югославия
Хорватия Хорватия

Профессия:

кинорежиссёр, сценарист

Карьера:

1950 - 1981

Награды:

Большая Золотая Арена кинофестиваля в Пуле

IMDb:

0590791

Ватрослав Мимица (хорв. Vatroslav Mimica; род. 25 июня 1923, Омиш, Королевство Югославия) — югославский, хорватский кинорежиссёр, сценарист игрового и анимационного кино. По мнению Петербургской федерации кинопрессы — крупнейший режиссёр-постановщик Хорватии[1].





Биография

Ватрослав Мимица родился в 1923 году в городе Омиш Королевства Югославия. Получив среднее образование, поступил на отделение медицины Загребского университета. В 1942 году вступил в Союз коммунистической молодёжи Югославии. С 1943 года воевал в отрядах югославских партизан. После войны Мимица продолжил обучение медицине, но в свободное время основал первую студенческую газету в Загребе, где публиковал свои критические статьи по литературе и кино[2]. В 1950 году началась его кинематографическая карьера, когда он, обладающий безукоризненной биографией (с точки зрения коммунистического руководства страны), был приглашён на студию Jadran Film в качестве одного из директоров. Однако через два года Мимица покинул компанию из-за несогласия с её творческими концепциями. Его дебютом в качестве независимого режиссёра и сценариста стал фильм «В бурю» (хорв. U oluji, 1952 год) с начинающими тогда актёрами Велько Булайичем и Миа Оремович. Во второй половине 1950-х годов Мимица увлёкся работой в мультипликации и стал одним из ведущих режиссёров Загребской школы анимационного кино.

В 1960 году Мимица отошёл от анимации (хотя его последней работой в мультипликации стал фильм «Пожарные», хорв. Vatrogasci, 1971 год) и обратился к производству полнометражного игрового кино. В 1961 году совместно с итальянскими коллегами он снимает историческую драму «Сулейман-завоеватель» (итал. Solimano il conquistatore). Его фильм «Прометей с острова Вишевице» (хорв. Prometej s otoka Viševice, 1964 год) получает главный приз «Большая Золотая Арена» за лучший фильм кинофестиваля в Пуле, а также специальный диплом IV Московского международного кинофестиваля[3]. Его следующий фильм «Понедельник или вторник» (англ. Ponedjeljak ili utorak, 1966 год) также выиграл «Большую Золотую Арену» за лучший фильм, а сам Мимица получил «Золотую Арену» за лучшую режиссуру. Эти его ленты нередко сравнивают с работами других восточноевропейских режиссёров аналогичного периода, на что сам Мимица отзывается следующим образом[2]:

Это было подобно общему воодушевлению. В Чешской республике были „Любовные похождения блондинкиМилоша Формана, а в Венгрии был Миклош Янчо. Трудно сказать, кто на кого повлиял. В самом воздухе витало общее настроение.

Сделав три фильма в стилистике «новой волны», Мимица вновь вернулся к более традиционным фильмам. Первый из них — «Случай» хорв. Događaj, 1969 год) о фермере и его внуке: мальчик, потеряв отца, живёт в постоянном страхе, что он может лишиться и деда. Следующая работа — лента «Откормленный» (хорв. Hranjenik, 1970 год) вновь возвращает зрителей к тематике Второй мировой войны. Отражая события в концентрационном лагере, Мимица отказался в ней от обвинений только фашизма как явления, а попытался проанализировать зло как одну из сторон человеческой натуры, природу тоталитаризма вне конкретной исторической ситуации. Подобную метафору власти коммунистической страны не приняли, фильм и его постановщик не были допущены ни на один последующий кинофестиваль[2]. Режиссёр стал снимать исторические костюмированные драмы: «Крестьянское восстание 1573 года» (хорв. Seljačka buna 1573, 1975 год) и телевизионный сериал «Anno Domini 1573» о народных волнениях в Хорватии, «Банович Страхиня» (хорв. Banovic Strahinja, 1981 год, в советском прокате назывался «Закон любви») об агрессии Османской империи против Сербии в конце XIV века. В 1981 году Мимица в возрасте 58 лет навсегда ушёл из кино, до настоящего времени отказываясь комментировать этот шаг.

В 2001 году на кинофестивале в Пуле Мимица получил награду за вклад в кинематограф на протяжении всей карьеры[2].

Избранная фильмография

Год Русское название Оригинальное название Роль
1952 ф В бурю U oluji режиссёр, сценарист
1954 мф Через 10 лет Poslije deset godina режиссёр, сценарист
1955 ф Юбилей господина Икла Jubilej gospodina Ikla режиссёр
1957 мф Ковбой Джимми Cowboy Jimmy режиссёр, сценарист
1959 мф Один Samac режиссёр
1959 мф Инспектор возвращается домой Inspektor se vratio kuci режиссёр, сценарист
1961 ф Сулейман-завоеватель Solimano il conquistatore режиссёр, сценарист
1964 ф Прометей с острова Вишевице Prometej s otoka Viševice режиссёр, сценарист
1966 ф Понедельник или вторник Ponedjeljak ili utorak режиссёр, сценарист
1967 ф Кая, я убью тебя! Kaja, ubit ću te! режиссёр, сценарист
1969 ф Случай Događaj режиссёр, сценарист
1970 ф Откормленный Hranjenik режиссёр
1971 ф Македонская часть ада Makedonskiot del od pekolot режиссёр, сценарист
1975 ф Крестьянское восстание 1573 года Seljačka buna 1573 режиссёр, сценарист
1978 ф Последний подвиг диверсанта Облака Posljednji podvig diverzanta Oblaka режиссёр, сценарист
1981 ф Банович Страхиня Banović Strahinja режиссёр, сценарист

Напишите отзыв о статье "Мимица, Ватрослав"

Примечания

  1. [www.pfkspb.ru/article_project/430/ Балканские фильмы в советском прокате] (рус.). ПФК (Петербургская федерация кинопрессы). Проверено 2 июня 2015.
  2. 1 2 3 4 Horton A. J. [www.kinoeye.org/01/05/horton05.php A spirit in the air] (хорв.). Kinoeye (29.10.2001). Проверено 2 июня 2015.
  3. [www.moscowfilmfestival.ru/about/archive/65.html Архив ММКФ]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Мимица, Ватрослав

– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.