Минаев, Борис Дорианович
Поделись знанием:
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
| Борис Минаев | |
 | |
| Имя при рождении: |
Борис Минаев |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Подданство: |
Россия |
| Отец: |
Дориан Михайлович Минаев |
| Мать: |
Тамара Матвеевна Минаева |
| Супруга: |
Анна Владимировна Друянова |
| Дети: |
Дмитрий, Александр |
| Награды и премии: |
«Заветная мечта» |
| Сайт: |
[medved-magazine.ru/?mode=about Сайт журнала] |
Борис Дориа́нович Мина́ев (24 мая 1959, Москва) — советский и российский журналист, писатель. Главный редактор журнала «Медведь»[1]. С детства мечтал о журналистской карьере; в одном из своих интервью отмечал[2]:
|
Журналистом... захотел стать после просмотра фильма «Журналист». И не потому, что там показана красивая журналистская жизнь, а потому что... представители этой профессии обладали бо́льшей независимостью, чем все остальные... В 15-16 лет хотел стать таким, как тогдашний Юрий Щекочихин... Это был мой кумир. | 
|
Содержание
Образование
- Окончил московскую школу номер 743, в ней учился последние три года, до этого — в 95-й и 96-й. Коренной москвич Минаев вспоминает[3]:
Я родился в районе старой Москвы, там, где теперь стоит памятник немецкому философу Энгельсу, в районе станции метро «Кропоткинская», названной в честь другого революционера... Вообще всё моё детство прошло в окружении книжек про революцию, фильмов про революцию, про гражданскую войну...; улицы, школы, дома культуры, вокзалы, станции метро, танковые дивизии, корабли — всё было названо в честь революционеров и большевиков. Потом я переехал с родителями на Красную Пресню, в самый, наверное, революционный район Москвы.
- Окончил факультет журналистики МГУ в 1981 году. Диплом назывался — «Гоголь в зеркале русской критики» — в нём Минаев использовал не публиковавшиеся при советской власти тексты Бердяева, Розанова, Мережковского и других русских философов, как он сам вспоминает, «не потому что такой умный, а потому что писал его на кафедре критики, где руководителем научным был выдающийся человек, главный редактор журнала „Континент“ И. И. Виноградов».
- Своим учителями в эссеистике и журналистике считает Юрия Щекочихина и Льва Аннинского.
Трудовая биография
- 1981—1984 — стажер, корреспондент газеты «Комсомольская правда» («Алый парус»)[3].
- 1984—1987 — член редколлегии журнала «Вожатый» (отдел эстетического воспитания).
- 1987—1991 — специальный корреспондент, заведующий отделом учащейся молодёжи газеты «Комсомольская правда».
- 1991—2005 — член редколлегии (отдел литературы, отдел культуры), с 1998 года — заместитель главного редактора журнала «Огонёк»[4].
- 2005—2006 — заместитель главного редактора журнала «Город женщин».
- 2007—2008 — заместитель главного редактора журнала «Story», созданного группой бывших «огоньковцев».
- 2008—2011 — заместитель главного редактора, с февраля 2010 года — главный редактор журнала «Медведь».
Деятельность
В 1982 году Минаев случайно («по горящей путевке») попал на семинар для молодых писателей, который вели Яков Аким и Сергей Иванов, к тому времени Минаев написал всего два небольших рассказа о школьниках. Это был семинар детской литературы, где к началу перестройки зародилось будущее общество детских писателей «Чёрная курица» (М. Москвина, М. Бородицкая, Тим Собакин, О. Кургузов, Лев Яковлев, Ю. Нечипоренко,/Пономарева Татьяна Дмитриевнаbibliogid.ru/pisateli/pisateli-o-sebe/661-ponomarjova-tatyana-dmitrievna// и другие).
В 1988—1990 году был написан первый корпус рассказов из «Детства Лёвы», по рукописи автор был принят в Союз писателей. Сама книга вышла только в 2001 году и стала (не считая биографии Ельцина) самой известной и цитируемой книгой автора, примеры из неё можно встретить в исследованиях по современному русскому языку и хрестоматиях по внеклассному чтению[5][6][7][8].
- Первая публикация — повесть «Друг по переписке» («Пионер», 1988)[9].
Рассказы и повести в детских журналах и литературных сборниках для детей и подростков — разные годы.
Библиография
| Год | Тип | Название |
|---|---|---|
| 2001 | повесть | «Детство Лёвы» |
| 2005 | повесть | «Гений дзюдо» |
| 2008 | психологическая драма | «Психолог, или Ошибка доктора Левина» |
| 2009 | роман | «Мужской день» |
| 2010 | серия ЖЗЛ | «Ельцин» |
| 2011 | рассказы | «Чужие ребята» |
| 2015 | исторический роман | «Мягкая ткань.Батист» |
| 2016 | исторический роман | «Мягкая ткань.Сукно» |
Награды и премии
Лауреат литературных премий:
- «Заветная мечта» (конкурс на лучшую детскую книгу, в 2006 году жюри под председательством Эдуарда Успенского присудило книге «Детство Лёвы» вторую главную премию)[10].
- Премия журнала «Октябрь» за лучшую публикацию года:
- Дважды (в 2006 и 2008 гг.) номинировался на премию «Большая книга» — за романы «Гений дзюдо» и «Психолог».
- В 2016 году получил премию "Писатель года 2016" по версии журнала GQ[11]
Заслуженный деятель культуры РФ (1999).
Семья
- Отец — Дориан Михайлович Минаев, инженер-текстильщик, главный инженер комбината «Трёхгорная мануфактура», директор Второй ткацко-отделочной фабрики, Семёновского красильного и отделочного комбината, умер в 1979 году, в возрасте 49 лет[3].
- Мать — Тамара Матвеевна Минаева, кандидат технических наук, главный специалист ВНИИ по переработке химических волокон.
- Супруга — Анна «Ася» Владимировна Друянова, журналист, редактор. Редактировала детские журналы, телевизионные программы («Ночной полёт с Андреем Максимовым»), племянница Льва Аннинского[3].
- Сыновья: Минаев Дмитрий, 1985 г.р., Минаев Александр, 1988 г.р.
Напишите отзыв о статье "Минаев, Борис Дорианович"
Примечания
- ↑ [medved-magazine.ru/?mode=news_view&id=22 Медведь | Новости | Новый главный редактор в журнале «Медведь»]
- ↑ [bibliogid.ru/articles/674 МИНАЕВ БОРИС ДОРИАНОВИЧ]
- ↑ 1 2 3 4 [www.epampa.narod.ru/minaev/index.html Электронные пампасы: АВТОРА!]
- ↑ [www.ogoniok.com/archive/2000/4667/40-32-38/ Огонек: МОЯ И НАША СВАДЬБА]
- ↑ [magazines.russ.ru/km/anons/club/230408/photo.html Журнальный зал | Библиотека журнала 'Критическая Масса']
- ↑ [os.colta.ru/literature/events/details/774/ «Психолог, или Ошибка доктора Левина» Бориса Минаева (рецензия) — Литература — OpenSpace.ru]
- ↑ [www.bankareferatov.ru/ru/news/?id=765 Новости - Отцы и тети // Лиза Биргер о романе Бориса Минаева «Психолог, или Ошибка доктора Левина»]
- ↑ [www.ng.ru/lit/2008-06-26/10_minaev.html Люди бредят друг о друге]
- ↑ [www.imobilco.ru/books/authors/-/253/ Борис Минаев — скачать книги автора]
- ↑ [magazines.russ.ru/continent/2006/129/mi4.html Журнальный зал | Континент, 2006 N129 | Борис МИНАЕВ - Сквозь вакуум]
- ↑ [www.gq.ru/moty/gq_chelovek_goda_2016/163742_pobediteli_gq_chelovek_goda_2016_i_ikh_nagrady.php Победители «GQ Человек года 2016» и их награды]
Ссылки
-
— Минаев, Борис Дорианович в «Живом Журнале» - [www.facebook.com/boris.minaev.12 Борис Минаев] в Фейсбуке
- [www.novayagazeta.ru/data/2008/45/25.html Интервью «Новой газете» (2008)]
- [www.peoples.ru/state/journalist/boris_minaev/ Интервью 2010 года]
- [www.gvardiya.ru/publishing/smi/pervyj_prezident_rossii_boris_elcin Интервью «Радио Би-Би-Си» (2010)]
- [sobesednik.ru/culture/sobes_34_10_minaev/ Интервью Дмитрию Быкову (2010)]
- [www.svobodanews.ru/content/transcript/2183912.html Интервью «Радио свобода» (2010)]
- [www.echo.msk.ru/programs/buntman-kid/772521-echo/ Интервью радио «Эхо Москвы» (2011)]
- [www.radiomayak.ru/tvp.html?id=165985 Интервью радио «Маяк» (2011)]
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Минаев, Борис Дорианович
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
