Минаев, Сергей Юрьевич

Не следует путать с писателем Минаевым Сергеем Сергеевичем.

Сергей Минаев
2015 год
Основная информация
Дата рождения	12 января 1962(1962-01-12) (62 года)
Место рождения	Москва, СССР
Страна	СССР, Россия
Профессии	певец, диск-жокей, музыкант, актёр, шоумен
Жанры	евродиско, синтипоп, музыкальная пародия, камеди-поп, рок (раннее творчество)
[www.sergeyminaev.ru/ sergeyminaev.ru]

Серге́й Ю́рьевич Мина́ев (12 января 1962, Москва) — советский и российский певец и музыкант, автор кавер-версий популярных хитов 1980-х и 1990-х, телеведущий. Называет себя «первым поющим советским диск-жокеем».

Биография

Родился в Москве. Окончил Государственное училище циркового и эстрадного искусства (1983, эстрадное отделение), ГИТИС (1987, актёрский эстрадный факультет). В училище преподавателями Сергея Минаева были Илья Григорьевич Рутберг (пантомима), Алексей Андреевич Быстров (степ), в институте — Сергей Михайлович Дитятев (мастерство актёра, специализация), руководителем курса — народный артист СССР И. Г. Шароев.

Музыкальная карьера

Закончил музыкальную школу по классу скрипки. На втором курсе училища стал вокалистом местной группы «Город». Коллектив репетировал в подвале Дома Культуры «Красный Пролетарий» (там же, где некогда репетировала группа Воскресение) и на тот момент был чисто инструментальным; впоследствии Минаев стал исполнять собственные песни на стихи Сергея Мирова. Источники вдохновения коллектива были весьма разнообразны — Earth, Wind & Fire, Стиви Уандер, Queen, Boney M, The Police, Воскресение, Машина Времени. Группа «Город» приняла участие в рок-фестивале МФТИ в Долгопрудном в 1981-м году и снялась в эпизоде фильма «Не могу сказать прощай». При участии группы Минаевым был написан и записан гимн подводников Подводречстроя СССР.

Начиная с 1979-го года, Минаев начал пробовать себя в роли дискжокея, проводя дискотеки в МАИ, с 1983-го — в гостинице «Молодёжная», с 1985-го — в гостинице «Интурист». В 1984 году выступал в качестве дискжокея в студенческом лагере МЭИ возле Алушты, где познакомился со своим предшественником Сергеем Лисовским, впоследствии ставшим его директором.

На профессиональной сцене дебютировал в 1987 во Дворце спорта «Лужники» в Москве в одном из первых танцевальных шоу СПМ «Рекорд». Исполнял пародии на «Modern Talking», песни Юрия Чернавского. Тогда же стал одним из исполнителей песни «Замыкая круг».

Важнейшим альбомом в творчестве Сергея Минаева стал альбом Радио «Абракадабра» (записанный в 1987 году на студии Муслима Магомаева). В него вошли зарубежные танцевальные хиты, записанные в режиме «нон-стоп» и спетые с русскими текстами, сочинёнными самим исполнителем в откровенно пародийном ключе. В том же году (в период массовой легализации дискотек) Минаев начинает активно гастролировать по всему Советскому Союзу. В октябре 1988 года в телепередаче «Прожектор перестройки» его обвинили в чрезмерных заработках, что на деле оказалось хотя и скандальной, но рекламой. В 1989 году стал победителем популярной передачи «Музыкальный ринг».

На рубеже 1980—1990-х годов Сергей Минаев во многом определял наиболее модные стилистические тенденции на советско-российской поп-сцене, прежде всего в области популярной танцевальной музыки, музыкальной пародии.

В 1990 году фирма «Мелодия» выпускает первую долгоиграющую пластинку Минаева Сергей Минаев. В процессе издания LP автор был вызван на худсовет, где старшие по возрасту и по званию коллеги обсуждали возможность издания пластинки. В состав коллегии входил Михаил Танич, покритиковавший Сергея за непрофессиональные тексты песен.

Осенью 1991 года записал для Центрального телевидения русский вариант песни-заставки мультсериала «Утиные истории».

В 1992 году записал партию Иуды в российской версии рок-оперы «Иисус Христос — суперзвезда», придя в восторг от русскоязычной версии текста. Минаева «творчески раздражало» схематичное прочтение образа Иуды как предателя: «Та миссия, которая была ему уготовлена, ещё долго будет мучить мыслителей, поэтов и философов. Мучить одним и тем же вопросом: предатель или исполнитель ЕГО воли?». Впоследствии отказался исполнять русский перевод песен The Beatles, так как посчитал, что «это уже слишком», тем более что, по его мнению, в русском переводе «воздушные, бесшабашные „битловские“ песенки как-то слишком „поумнели“ и погрузнели». Тем не менее клип на его песню «Смычок и скрипка» (Неподражаемый) является римейком The Beatles «Strawberry Fields Forever».

Начиная с 1993 года, Минаев больше пробует себя в роли композитора, поэта и аранжировщика; количество «перепевок» в его репертуаре существенно снижается: «Понятно, что для дискжокея это губительно, но в то время я об этом не думал». Творческий тандем с Сергеем Лисовским фактически разваливается. Также с 1993 года Минаев начинает выступать в футбольной команде звёзд российской эстрады «Старко».

Гастролировал в Венгрии (1989), Израиле (1994), Ирландии (1995), Германии (1992-95), Франции (1995-97), выступая преимущественно для русскоязычной аудитории.

В 1996 году принимал активное участие в концертном туре «Голосуй или проиграешь» в поддержку президента Б. Ельцина.

В 2006 году выходит сборник Пират ХХ века , включающий в себя новые танцевальные версии наиболее известных песен Минаева. Паралелльно вышел одноимённый DVD с видеоклипами.

31 марта 2013 года после долгого перерыва в выпуске новых дисков проходит концерт-презентация Сергея Минаева «В джазе только М…» в столичном клубе Метелица. Целью данного мероприятия является презентация нового джазового альбома Сергея Джаст.

Для песенных текстов Минаева характерен так называемый «стёб» — пародийное использование стандартной песенной и бытовой лексики, поданной в откровенно абсурдистском духе. Некоторые произведения носят откровенно сатирический характер — как, например, «Мундиаль» и «Музыка поп». Среди наиболее известных песенных пародий Сергея Минаева: «Ты — мой хлеб, моя соль» (на Modern Talking), «Вояж» (на Desireless), «Белые козы» (на Ласковый май), «Лом-баба» (на Kaoma), «Минаки-Да» (на Yaki-Da), «Макарена» (на Los Del Rio), «Музыка Поп» (на Aqua) и ряд других.

Кино и телевидение

Снимался в фильмах «Не могу сказать прощай» (1982, эпизодическая роль певца на танцплощадке (вместе с собственной группой «Город»)), «Наш человек в Сан-Ремо» (1989, эпизодическая роль певца-мафиози), записал несколько песен для телефильма «Остров погибших кораблей» (1987, в фильме эти песни «исполняет» Константин Райкин). Принимал участие в пародийном телесериале-викторине «Игра в детектив» в роли певицы, исполнявшей песню «Братец Луи» (кавер-версия на песню Brother Louie группы Modern Talking), а также в мюзикле «Улица» (вместе с Владимиром Пресняковым-младшим), где сыграл роль Рокера.

Был сменным ведущим таких телевизионных музыкальных программ, как «50х50» (1989—1991, 1998—1999), «Хит-парад Останкино» (1992—1995), «Утренняя почта» (1996—1997), «Сиреневый туман» (1998—1999), «Два Рояля» (1998—2002, 2004—2005), «Караоке-стрит» (2003—2004) и «Чемпионат анекдотов» (2007—2008). Периодически ведёт фестивали «Дискотека 80-х». В 2009 году был ведущим развлекательной программы «Дискотека 80-х по нашему» на СТС (из развлекательного цикла «Всё по-нашему»)

С 2010 по 2012 год вёл некоторые сюжеты в программе «Хочу знать». С 2011 по 2013 год вёл некоторые выпуски программы «Колба времени» на канале «Ностальгия».

В 2013 году был автором сатирического интернет-проекта «Посредыш», в котором подавал актуальные события в песнях в сатирической форме. Вышло 7 выпусков

Дискография

Магнитоальбомы

• Группа «Город» (1983)
• Алушта (1984)
• Первые опыты (1984)
• Коллаж (1986)
• Радио «Абракадабра» (1987)
• Вы готовы пойти за мной? (1996)
• Да! (1999)

LP

• Сергей Минаев (1990)
• Ломбаба (1990, миньон)
• Иисус Христос — суперзвезда (1992)

CD

• Коллекция (1993)
• Радио «Абракадабра» (1994)
• Лучшая песня (1994)
• А почему бы и нет? (1994)
• Неподражаемый (1997)
• Назад в будущее (2002)
• Пират ХХ века (2006)
• Ничего особенного (2013)
• Джаст (2014)

DVD

• Пират ХХ века (2006)

Кавер-версии и пародии

Название кавер-версии/пародии	Название оригинала и год выхода	Исполнитель оригинала
Абракадабра	Abracadabra (1982)	Steve Miller Band
Бангкок	One Night In Bangkok (1984, мюзикл «Шахматы») Использована минусовка кавер-версии певицы Robey (1984)	Murray Head
Братец Луи	Brother Louie (1986)	Modern Talking
В Москву идти далёко	Me estoy volviendo loco (1981)	Azul y Negro
ВДНХ	USSR (1986)	Eddy Huntington
Вояж	Voyage Voyage (1987)	Desireless
Вы готовы?	Are You Ready? (1990)	Sugar Daddy
Джулиет	Romeo & Juliet (1992)	Blue System
Дискотека	Say You’ll Never (1985)	Lian Ross
Дорога	Good-Bye Bad Times (1985)	Philip Oakey & Giorgio Moroder
Дым над водой	Smoke on the Water (1972)	Deep Purple
Дядя Петя (Дворник)	I’ve Been Losing You (1986) Использована аранжировка и частично мелодия оригинала	A-ha
Карина	Boom Boom (Let’s Go Back To My Room) (1986) Использована только минусовая аранжировка к песне, написанной Сергеем Минаевым	Paul Lekakis
Карнавал	Stars de la Pub (1982)	Movie Music
Край стай	Cry Wolf (1986)	A-ha
Ксива	Fever (1976)	Boney M
Кто стучится на мой «Хаус»?	Something In My House (1986)	Dead Or Alive
Ламбада (4 варианта)	Lambada (1989)	Kaoma
Майкл Джексон (Универсальный артист)	Billie Jean (1982)	Michael Jackson
Макарена	Macarena (1994)	Los Del Rio
Минаки-да	I Saw You Dancing (1995)	Yaki-Da
Мини-макси	Disco Lady (1985) Использована только минусовая аранжировка к песне, написанной Сергеем Минаевым	Rocky M
Мне мой мир сегодня тесен	We Don’t Need Another Hero (Beyond Thunderdome) (1985)	Tina Turner
Музыка-поп	Roses are Red (1996)	Aqua
Мундиаль	Alejandro (2010)	Lady Gaga
Навсегда (Так навсегда)	History (1993)	Blue System
Пацаны	Angels Crying (1997)	E-Type
Пиковый король	Deja Vu (1991)	Blue System
Родная речь (Русский мат)	Black or White (1991)	Michael Jackson
Рэп диск-жокея (Худсовет)	Holiday Rap (1986)	MC Miker 'G' & DeeJay Sven
Секс-бомб	Sex Bomb (2000)	Том Джонс
Сиреневый кадиллак	Geronimo’s Cadillac (1986)	Modern Talking
Скрипка	Careless Whisper (1984)	George Michael
Сова	Comment ça va (1983)	The Shorts
Тарзан-бой	Tarzan Boy (1985)	Baltimora
Ты	You (1992)	Ten Sharp
Ты мой хлеб, моя соль	You're My Heart, You're My Soul (1984)	Modern Talking
Тяжёлый день	In the Army Now (1986)	Status Quo Bolland & Bolland
Фарцовщик	Midnight Sun (1983)	Mezzoforte
Шери-бренди	Cheri, Cheri Lady (1985)	Modern Talking
Шопен	I Like Chopin (1983)	Gazebo
Юра — вумен, Вася — мен	You’re A Woman (1985)	Bad Boys Blue
Я люблю проснуться летним утром рано	Part Time Lover (1985)	Stevie Wonder
Я слышу твой голос	Atlantis Is Calling (S.O.S. for Love) (1986)	Modern Talking

Фильмография

Роли

• 1982 — Не могу сказать «прощай» — певец на танцевальной площадке
• 1988 — Игра в детектив — певица на концертной сцене
• 1990 — Наш человек в Сан-Ремо — певец
• 1996 — Умереть от счастья и любви
• 1996 — Карнавальная ночь-2
• 1997 — Новейшие приключения Буратино
• 2004 — 33 квадратных метра — Владимир Станиславович, начальник Светы (4-й сезон)

Вокал

• 1987 — Остров погибших кораблей — Шолом-Трепач
• 1994 — Простодушный

Ссылки

• [www.sergeyminaev.ru/ Официальный сайт]
• [www.disco80.ru/?an=minaev Страница на сайте Disco 80]
• [minaevshow.rpod.ru/ Подкаст Сергея Минаева]
• [kudryats.journalisti.ru/?p=16392 Сергей Минаев: «Жёлтая пресса пишет о персонажах, которые с ней тесно сотрудничают!»](Интервью газете «Кругозор плюс», ФРГ)
• [top4top.ru/minaev/posts Сергей Минаев] на сайте «[Top4top.ru Топфотоп]»
• [fcstarco.ru/team/sergey-minaev/ Профиль на сайте футбольного клуба звёзд эстрады «Старко»]

Отрывок, характеризующий Минаев, Сергей Юрьевич

Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.