Минаков, Сергей Тимофеевич

Сергей Тимофеевич Минаков
Дата рождения:	23 октября 1946(1946-10-23) (77 лет)
Место рождения:	Балашов, Саратовская область, СССР
Страна:	СССР СССР→Россия Россия
Научная сфера:	история
Место работы:	Орловский государственный университет
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	истфак МГУ
Научный руководитель:	А. Р. Корсунский
Награды и премии:

Серге́й Тимофе́евич Минако́в (род. 23 октября 1946, Балашов, Саратовская область, СССР) — российский историк, доктор исторических наук, профессор. Декан исторического факультета Орловского государственного университета (1996—2012), заведующий кафедрой истории России. Автор большого количества научных публикаций, главным образом, по истории СССР, а также соавтор ряда школьных учебников по истории России.

Биография

С ранних лет будущий историк хорошо владел игрой на фортепиано, окончил музыкальное училище по соответствующему классу, и, по его собственному признанию, даже предпринял попытку поступления в МГК имени Чайковского. Однако, столкнувшись с «не очень честной конкуренцией и нескрываемой завистью» в консерватории, от этой идеи он отказался и в 1966 году стал студентом исторического факультета Московского государственного университета, так как с детства интересовался историей. В МГУ впервые определились научные интересы Минакова: Древняя Русь, средневековая Франция и Испания и история СССР, в первую очередь, военная. По завершении обучения в университете он — выпускник кафедры истории средних веков — продолжил учёбу в аспирантуре. Под руководством известного историка А. Р. Корсунского Минаков защитил кандидатскую диссертацию по истории средневековой Испании.

Дальнейшую научную работу Минаков продолжил, занимаясь исследованием военной истории СССР 20-х и 30-х годов XX века. Данной проблеме, а также её центральному персонажу — М. Н. Тухачевскому — он посвятил свою докторскую диссертацию и — впоследствии — несколько книг и статей. По окончании аспирантуры Минаков прошёл службу в рядах вооружённых сил СССР, а затем уехал работать в провинцию. По словам самого Минакова, на момент определения дальнейшего места работы им рассматривались три предложения: из Симферополя, из Иваново и из Орла. В связи с тем, что его супруга на тот момент обучалась в московской аспирантуре, Минаков выбрал последний. В Орёл он приехал в 1976 году, став преподавателем на историческом факультете Орловского государственного педагогического института (ОГПИ).

С 1996 года Сергей Тимофеевич Минаков является заведующим кафедрой истории России, до 2012 года также являлся деканом исторического факультета Орловского государственного университета (ОГУ; бывший ОГПИ). Его супруга, два сына и дочь по роду деятельности также являются историками. Минаков имеет почётные звания почётного работника высшего профессионального образования и отличника народного просвещения.

Среди известных учеников Минакова кандидаты исторических наук Р. М. Абинякин, А. Н. Гребёнкин, А. С. Минаков (сын), С. С. Минаков (сын), О. И. Павлова (невестка), А. А. Рогожин (зять), А. С. Рогожина (дочь), В. А. Холодов, Г. С. Чувардин. Также в их число входит В. В. Соколов, руководитель администрации губернатора и правительства Орловской области, готовивший под его руководством кандидатскую диссертацию по советской военной элите 1920-х годов.

Семья

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отец — Тимофей Лаврентьевич Минаков (1907—1980), советский военный лётчик, участник Великой Отечественной войны, подполковник авиации.

Мать — Надежда Павловна (1918—1999), учитель музыки по классу скрипки.

Жена — Элеонора Александровна (род. 1953), преподаватель Орловского государственного университета, кандидат исторических наук.

Старший сын — Андрей Минаков (род. 1977), российский историк, директор Орловского краеведческого музея, доктор исторических наук.

Младший сын — Сергей (род. 1981), кандидат исторических наук.

Дочь — Ангелина (род. 1988), кандидат исторических наук.

Библиография

Монографии

• Минаков С. Т. За отворотом маршальской шинели. — Орёл: Орёлиздат, 1999. — 358 с. — ISBN 5-87025-034-X.
• Минаков С. Т. Советская военная элита 20-х годов: состав, эволюция, социокультурные особенности и политическая роль. — Орёл: Орёлиздат, 2000. — 559 с. — ISBN 5-87025-052-8.
• Минаков С. Т. Сталин и его маршал. — М.: Яуза, 2004. — 635 с. — ISBN 5-699-05916-4.
• Минаков С. Т. Сталин и заговор генералов. — М.: Эксмо, 2005. — 717 с. — ISBN 5-699-09149-1.
• Минаков С. Т. 1937. Заговор был! — М.: Яуза, 2010. — 320 с. — ISBN 978-5-699-39223-0.

Учебники

• Загладин Н. В., Минаков С. Т., Козленко С. И., Петров Ю. А. История Отечества. ХХ век: Учебник для 9 класса общеобразовательных учреждений. — М.: Русское слово.
• Загладин Н. В., Минаков С. Т., Козленко С. И., Петров Ю. А. История России. XX — начало XXI века: Учебник для 11-го кл. общеобразовательных учреждений. — М.: Русское слово.

Ссылки

• [www.univ-orel.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=449&Itemid=41 Исторический факультет ОГУ. Деканат исторического факультета]. univ-orel.ru. Проверено 30 января 2012. [www.webcitation.org/67kgDDRxC Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• [www.vorle.ru/public/public_echo.php?id=515&page=&ofs=&id_razdel=78&id_pr=81 Орловское региональное отделение Всероссийской политической партии «Единая Россия». Список кандидатов в депутаты Орловского областного Совета народных депутатов]. vorle.ru. Проверено 30 января 2012. [www.webcitation.org/67kgDkSJl Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• Сергей Минаков. [www.worldhist.ru/News/347/1967/ Причины поражений СССР в 1941 году]. worldhist.ru. Проверено 30 января 2012. [www.webcitation.org/67kgFBYnY Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• [www.vestnik57.ru/page/sergej-minakov-orel-mozhet-stat-moshhnym-nauchno-obrazovatelnym-centrom Сергей Минаков: «Орёл может стать мощным научно-образовательным центром»]. vestnik57.ru. Проверено 30 января 2012. [www.webcitation.org/67kgGB3G7 Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
• [www.rg.ru/2013/02/28/reg-cfo/uchebnik.html Правда о прошлом: каким должен быть «объективный» учебник истории?]. rg.ru. Проверено 2 июля 2013.

Отрывок, характеризующий Минаков, Сергей Тимофеевич

– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.