Минго (округ)

Минго
Mingo County

Страна	США
Статус	округ
Входит в	Зап. Виргинию
Административный центр	Уильямсон
Дата образования	1895 год
Население (2010)	26 834 человек
Плотность	26 чел./км²
Площадь	1098 км²
Часовой пояс	Восточное время: ВГМ-5/-4
Индекс FIPS	059
[www.mingocountywv.com/ Официальный сайт]

Ми́нго (англ. Mingo County) — один из 55 округов штата Западная Виргиния в США.

Описание

Округ расположен в юго-западной части штата. С севера и востока граничит с другими округами штата, с запада — с Кентукки, с юга — с Виргинией. Назван в честь ирокезского племени минго, издавна проживавшего на этой территории. Столица — Уильямсон (Williamson). Открытые водные пространства составляют 2,6 км² (0,2% от общей площади округа в 1098 км²).

История

Округ, самый молодой в штате, был создан в 1895 году путём отделения части (чуть менее половины) округа Логан. Разъединение произошло в связи с иском одного из частных производителей алкоголя, который потребовал признать неправомерным запрет своей деятельности окружным судом округа Логан, мотивируя это тем, что его производство находилось на территории другого округа. Были проведены земельные изыскания, которые подтвердили слова обвиняемого, и хотя в конечном итоге его обвинительный приговор остался без изменений, было принято решение о сокращении площади слишком крупного округа Логан.

Транспорт

Через округ проходят следующие крупные автодороги:

• федеральная трасса U.S. Route 52
• федеральная трасса U.S. Route 119
• трасса West Virginia Route 49
• трасса West Virginia Route 65
• трасса West Virginia Route 80

Население

По данным переписи населения 2000 года в округе проживает 28 253 жителей в составе 11 303 домашних хозяйств и 8 217 семей. Плотность населения составляет 26 человек на км². На территории округа насчитывается 12 898 жилых строений, при плотности застройки 12 строений на км².

В составе 33,50 % из общего числа домашних хозяйств проживают дети в возрасте до 18 лет, 56,20 % домашних хозяйств представляют собой супружеские пары проживающие вместе, 12,70 % домашних хозяйств представляют собой одиноких женщин без супруга, 27,30 % домашних хозяйств не имеют отношения к семьям, 25,20 % домашних хозяйств состоят из одного человека, 10,40 % домашних хозяйств состоят из престарелых (65 лет и старше), проживающих в одиночестве. Средний размер домашнего хозяйства составляет 2,49 человека, и средний размер семьи 2,98 человека.

Возрастной состав округа: 24,20 % моложе 18 лет, 9,20 % от 18 до 24, 29,10 % от 25 до 44, 25,00 % от 45 до 64 и 12,40 % от 65 и старше. Средний возраст жителя округа 37 лет. На каждые 100 женщин приходится 93,70 мужчин. На каждые 100 женщин старше 18 лет приходится 90,20 мужчин.

Средний доход на домохозяйство в округе составлял 21 347 USD, на семью — 26 581 USD. Среднестатистический заработок мужчины был 31 660 USD против 18 038 USD для женщины. Доход на душу населения составлял 12 445 USD. Около 25,90 % семей и 29,70 % общего населения находились ниже черты бедности, в том числе — 38,90 % молодежи (тех кому ещё не исполнилось 18 лет) и 18,60 % тех кому было уже больше 65 лет.

Историческая динамика численности

1900 год — 11 359 жителей 1910 — 19 431 (+71,1%) 1920 — 26 384 (+35,8%) 1930 — 38 319 (+45,2%) 1940 — 40 802 (+6,5%) 1950 — 47 409 (+16,2%) 1960 — 39 742 (-16,2%)

1970 — 32 780 (-17,5%) 1980 — 37 336 (+13,9%) 1990 — 33 739 (-9,6%) 2000 — 28 253 (-16,3%) 2010 — 26 834 (-5,0%) 2011 — 26 563 (оценка)

Расовый состав

• Белые — 96,4%
• Афроамериканцы — 2,3%
• Азиаты — 0,2%
• Коренные американцы — 0,2%
• Гавайцы или уроженцы Океании — 0,0%
• Две и более расы — 0,7%
• Прочие — 0,1%
• Латиноамериканцы (любой расы) — 0,5%

Достопримечательности

• Заповедники:
  • Laurel Lake Wildlife Management Area
  • Elk Creek Wildlife Management Area (частично)

См. также

• Список округов Западной Виргинии (List of counties in West Virginia)
• Национальный реестр исторических мест в округе Минго  (англ.)

Ссылки

• [www.mingocountywv.com/ Официальный сайт]
• [www.city-data.com/county/Mingo_County-WV.html Округ Минго: население, безработица, цены, преступность, здравоохранение, смертность и пр.] на сайте city-data.com
• [www.wvculture.org/history/counties/Mingo.html Архивная и библиографическая информация по округу Минго, штат Западная Виргиния]

Отрывок, характеризующий Минго (округ)

Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.