Министр иностранных дел Люксембурга

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Министр иностранных дел Люксембурга (фр. Ministre des Affaires étrangères du Luxembourg, люксемб. Ausseministere vu Lëtzebuerg) — министерский пост в люксембургском кабинете. Министр иностранных дел ответствен за определение внешней политики Люксембурга и представления правительства за границей.

Должность министра иностранных дел непрерывно существовала начиная с обнародования первой конституции Люксембурга, в 1848. До 1937, должность соединялась одновременно с должностью премьер-министра Люксембурга,[1] таким образом избавляя эту должность от любого истинного назначения как службы. Однако, в 1937, Жозеф Беш ушел в отставку как премьер-министр, но был немедленно вновь назначен министром иностранных дел сменившего его на должности премьер-министра Пьера Дюпона. Когда Беш стал премьер-министром снова, в 1953, эти две должности были объединены ещё раз.[2] За последующие двадцать шесть лет, эти две должности отделялись и объединялись ещё два раза. Однако, с 1979, эти две должности остаются в отдельных руках.

С 24 марта 1936, название министра иностранных дел было официальным, хотя должность было неофициально известна с тем же названием начиная с его создания. От создания должности до 28 ноября 1857, министр назывался генеральным администратором.[3] С 1857 по 1936, министр назывался генеральным директором.[4]





Министры иностранных Люксембурга с 1848

См. также

Напишите отзыв о статье "Министр иностранных дел Люксембурга"

Ссылки

  • Thewes Guy. [www.gouvernement.lu/publications/download/gouvernements_1848_2.pdf Les gouvernements du Grand-Duché de Luxembourg depuis 1848]. — Édition limitée. — Luxembourg City: Service Information et Presse, 2003. — ISBN 2-87999-118-8.

Примечания

  1. Thewes (2003), p. 103
  2. Thewes (2003), p. 141
  3.  (фр.)(нем.) [www.legilux.public.lu/leg/a/archives/1857/0492911/0492911.pdf#page=4 Mémorial A, 1857, No. 49] (PDF). Service central de législation. Проверено 29 августа 2006. [www.webcitation.org/66lZ78sRN Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
  4.  (фр.)(нем.) [www.legilux.public.lu/leg/a/archives/1936/0250604/0250604.pdf#page=1 Mémorial A, 1936, No. 25] (PDF). Service central de législation. Проверено 29 августа 2006. [www.webcitation.org/66lZ7fRFJ Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Министр иностранных дел Люксембурга

– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.