Миномёт Ливенса

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Миномёт Ливенса

Миномёт Ливенса
Тип: газомет (метатель газовых снарядов)
Страна: Великобритания
История службы
Годы эксплуатации: 1916 - 1918
На вооружении:

Великобритания

Войны и конфликты: Первая мировая война
История производства
Конструктор: капитан Уильям Г. Ливенс, Королевский корпус инженеров
Разработан: 1916
Всего выпущено: 140,000 единиц, 400,000 снарядов[1]
Характеристики
Снаряд: Газовый баллон, 25 кг[2]
Калибр, мм: 8 дюймов
Угол возвышения: 45°
Прицельная дальность, м: 1,5 км
Взрывчатое вещество: Хлор, фосген, зажигательные смеси
Масса взрывчатого вещества, кг: 12-14 кг[2]
Миномёт ЛивенсаМиномёт Ливенса

Миномёт Ливенса (англ. Livens Projector) — или газомёт — от сокращения «газовый миномёт» — вид миномёта, применявшийся Британией во время Первой мировой войны для поражения живой силы и заражения местности отравляющими веществами. Впервые был использован в битве на Сомме.[3]





История

Первоначально газовые атаки осуществлялись просто выпуском газа из баллонов в сторону противника. Этот способ имел большой недостаток — требовал надлежащих метеоусловий, а при смене ветра под ударом вместо противника могли оказаться собственные войска.

Поэтому в 1916 году капитаном Уильямом Ливенсом из британского Королевского инженерного корпуса было изобретено новое средство доставки отравляющих веществ — миномёт, названный впоследствии его именем.

Устройство

Изобретение Ливенса представляло собой простую металлическую трубу 8 дюймов (≈203 мм) в диаметре, вкопанную в землю под углом 45 градусов. В трубу помещался электрический детонатор, пороховой заряд и баллон с газом или зажигательным составом. Дальнобойность составляла порядка 1500 метров.[4] При падении баллон разрушался и образовывалось плотное облако газа.

Миномёт Ливенса оказался весьма дёшев и прост в производстве и применении. Электрический способ воспламенения позволял устанавливать крупные батареи этих орудий и производить массированные залпы.

Напишите отзыв о статье "Миномёт Ливенса"

Примечания

  1. Jones 2007, стр. 43
  2. 1 2 Jones 2007, стр. 42
  3. LeFebure, 1926, стр.60
  4. United State Dept. of War, 1942

Литература

  • LeFebure, Victor. [www.gutenberg.org/etext/1272 The Riddle of the Rhine; chemical strategy in peace and war. The Chemical Foundation, Inc, 1923]
  • Simon Jones, [www.ospreypublishing.com/title_detail.php/title=T1516 World War I Gas Warfare Tactics and Equipment. Osprey Publishing, Oxford, 2007]
  • United States Department of War. (1942) Livens Projector M1 TM 3-325
  • [supotnitskiy.ru/book/book5_3_2.htm Миномет как химическое оружие] глава из книги [supotnitskiy.ru/book/book5.htm Де-Лазари А. Н. Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914—1918 гг. Краткий исторический очерк. ]
  • [supotnitskiy.ru/book/book5_3_10.htm Первые газометы] глава из книги [supotnitskiy.ru/book/book5.htm Де-Лазари А. Н. Химическое оружие на фронтах мировой войны 1914—1918 гг. Краткий исторический очерк. ]

Отрывок, характеризующий Миномёт Ливенса

Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.