82-мм миномёт БМ-37
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КПМ (тип: не указан)
82-мм миномёт БМ-3782-мм миномёт БМ-37
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.
Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
(перенаправлено с «Миномёт 82 мм»)
 |
Эту страницу предлагается переименовать в 82-мм миномёты семейства БМ. Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К переименованию/1 июля 2016.
Возможно, её текущее название не соответствует нормам современного русского языка и/или правилам именования статей Википедии. Не снимайте пометку о выставлении на переименование до окончания обсуждения. Переименовать в предложенное название, снять этот шаблон |
| 82-мм батальонный миномёт образца 1937 года | |
|---|---|
 | |
| Тип: | миномёт |
| Страна: |  СССР
|
| История службы | |
| Годы эксплуатации: | 1936 — наше время[1] |
| На вооружении: | |
| Войны и конфликты: | Бои на Халхин-Голе[2] Советско-финская война (1939—1940)[2] Великая Отечественная война[2] Вооружённый конфликт на востоке Украины |
| История производства | |
| Разработан: | 1931-1936 |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | 56 |
| Длина ствола, мм: | 1220 |
| Калибр, мм: | 82 |
| Противооткатное устройство: | опорная плита |
| Угол возвышения: | +45..+85 |
| Угол поворота: | -3..+3 -30..+30 |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
до 30 |
| Начальная скорость снаряда, м/с |
211 м/с |
| Прицельная дальность, м: | 85...3040[3] |
| Максимальная дальность, м: |
3040 |
82-мм миномёт БМ-37 (индекс ГАУ 52-М-832Ш) — советский батальонный 82-мм миномёт образца 1937 года.
Содержание
Разработка
Разработка гладкоствольного миномёта для Красной Армии была начата конструкторско-испытательной группой «Д» газодинамической лаборатории Артиллерийского НИИ, которую возглавил артиллерийский инженер Н. А. Доровлёв в декабре 1927 года[2].
На основании исследований, сравнительных испытаний различных конструктивных схем и после изучения советскими военными специалистами 81-мм миномётов Стокса-Брандта, захваченных в ходе боевых действий на КВЖД в 1929 г. было принято решение о создании 82-мм миномёта.
Выбор калибра Доровлёв обосновывал тем, что мины 81-мм миномётов иностранных армий могли быть использованы при стрельбе из советских миномётов, в то время как 82-мм отечественные миномётные мины не были пригодны для стрельбы из миномётов иностранных армий. Но скорее всего это было связано либо с боязнью конструкторов заклинивания мин в каналах миномётов, либо было решено округлить калибр с 81,4 мм до 82 мм для упрощения документации и подготовки производства[4].
В 1931 году были проведены первые сравнительные испытания одного образца 82-мм миномёта и шести образцов батальонных мортир. Выяснилось, что миномёт имел ряд дефектов, но показал себя лучше испытанных мортир. Было принято решение о дальнейшем совершенствовании конструкции миномёта[2]. 29 ноября 1931 года рабочие чертежи 82-мм миномёта были отправлены Н. А. Доровлёвым в Артиллерийское управление РККА.
7 января 1932 года заводу «Красный Октябрь» был дан заказ на изготовление пяти 82-мм миномётов, их полигонные испытания начались 17 июня 1933 года[5].
В 1934 году 82-мм миномёт был показан народному комиссару обороны с проведением боевых стрельб и был одобрен, в 1935 году он успешно выдержал полигонные войсковые испытания и в 1936 году принят на вооружение РККА[6] как «82-мм батальонный миномёт обр. 1936 г.» (БМ-36).
Однако работы над конструкцией продолжались, в ленинградском СКБ-4 Б. И. Шавырина был разработан усовершенствованный вариант миномёта БМ-36. При сохранении первоначальной конструктивной схемы миномёта практически все его элементы были доработаны с учетом требований серийного производства. Основные тактико-технические данные обоих миномётов совпадали, но на новом миномёте была установлена новая опорная плита мембранного типа круглой формы с боковым срезом (в то время как у БМ-36 была опорная плита прямоугольной формы, у которой при стрельбе деформировались углы), масса нового миномёта составляла 56 кг — почти на 8 кг меньше, а высота ударника уменьшилась с 26 мм до 8 мм, был увеличен ход амортизатора. Миномёт Шавырина был проще в производстве и обеспечивал расчету удобство при его обслуживании. После завершения испытаний постановлением Комитета обороны от 26 февраля 1939 года его приняли на вооружение под названием «82-мм батальонный миномёт обр. 1937 года» (БМ-37)[2].
Оружие сочетало достаточную эффективность выстрела с возможностью переноски пехотинцами: миномёт в походном положении весил 61 кг и разбирался для переноски на три части — ствол (вес во вьюке — 19 кг), двунога (20 кг) и опорная плита (22 кг). Скорострельность миномёта составляла до 25 выстрелов в минуту, причем опытный расчет мог поразить цель с 3-4 выстрелов. Сравнительные испытания с 81-мм миномётом чехословацкого производства показали превосходство советского оружия.
Вместе с миномётом на вооружение РККА были приняты:
- три людских вьюка (для переноски миномёта в разобранном виде пехотинцами)[7];
- конский вьюк для кавалерийских и горнострелковых частей[7];
- лоток с тремя минами (массой 12 кг) и вьюк с двумя лотками (массой 26 кг) для переноски боеприпасов[7].
- прицел с футляром для транспортировки (масса прицела в футляре — 1,5 кг)
Кроме того, для переноски боеприпасов используют вьюк с тремя лотками (9 мин) массой 47 кг.
Производство
Малосерийное производство 82-мм миномётов началось в 1935—1936 годах (к 1 ноября 1936 года было изготовлено 73 шт.), с 1937 года к их выпуску были привлечены заводы № 7, № 106 и № 393 и объёмы производства увеличились[8].
Уже в начале 1939 года было отмечено возросшее значение миномётов в условиях войны в Испании[9]. После оценки успешного опыта применения 82-мм миномётов в боях на Халхин-Голе[10], с начала 1940 года объёмы их выпуска увеличиваются — в соответствии с Постановлением ЦК ВКП(б) «Об увеличении производства миномётов и мин» от 30 января 1940. Тем не менее, в требуемых масштабах 82-мм миномёты армия начала получать только перед началом Великой Отечественной войны[11].
По состоянию на 1 июня 1941 года военная промышленность СССР выпустила 14 200 шт. 82-мм миномётов всех типов[12].
К началу Великой Отечественной войны в Красной Армии насчитывалось 14 200 шт. 82-мм миномётов[13], однако запас боеприпасов к 82-мм миномётам, имевшийся в войсках и на складах наркомата обороны к началу войны составлял 36% от реального среднегодового расхода в годы Великой Отечественной войны[14].
20 августа 1941 года ГКО СССР пересмотрел планы производства миномётов и постановил увеличить выпуск миномётов всех типов. Промышленности было предписано изготовить 8445 шт. 82-мм миномётов за период с начала сентября до конца декабря 1941 года[15].
Простая и технологичная конструкция миномёта позволила развернуть выпуск миномётов на целом ряде заводов. В ноябре 1941 года был создан наркомат миномётного вооружения СССР, в ведение которого были переданы вопросы производства всех видов миномётов[16].
Выпуск стволов к 82-мм батальонному миномёту после начала войны был освоен на заводе «Азовсталь» в Мариуполе[17].
После начала осады Одессы, производство 82-мм миномётов было освоено на промышленных предприятиях Одессы[18] (всего за период осады города было выпущено и передано в войска 225 шт. 82-мм миномётов)[19].
Во время обороны Севастополя производство 82-мм миномётов было освоено на спецкомбинате № 1 (подземном заводе, размещённом в штольнях, вырубленных в прибрежных скалах у Северной бухты) и других промышленных предприятиях Севастополя[20]. К весне 1942 года большинство 82-мм миномётов в войсках Севастопольского оборонительного района составляли 82-мм миномёты севастопольского производства[21].
Кроме того, выпуск 82-мм миномётов был освоен в осаждённом Ленинграде. Выпущенные миномёты использовались не только в войсках Ленинградского фронта, но и на других фронтах (в ноябре 1941 года 115 шт. 82-мм миномётов были переданы из Ленинграда в Москву и использовались в ходе битвы под Москвой, ещё 40 шт. были переданы в войска Волховского фронта)[22].
Непродолжительное время 82-мм батальонные миномёты выпускал эвакуированный в Омск ленинградский радиотелеграфный завод имени Козицкого, восстановивший работу на новом месте под наименованием "завод № 210" в августе 1941 года. 22 октября 1941 года в войска была отправлена первая партия изготовленных заводом 82-мм миномётов, но уже к началу 1942 года завод перешёл на выпуск танковых радиостанций[23][24].
С октября 1941 до марта 1943 года 82-мм миномёты серийно выпускал Красноярский паровозовагоноремонтный завод[25].
На предприятиях местной промышленности республик Закавказья (Грузии, Армении и Азербайджана) во время Великой Отечественной войны было выпущено ещё 688 шт. 82-мм миномётов всех типов[26].
11 апреля 1942 года Государственный Комитет Обороны принял постановление о создании единой опытно-конструкторской организации для совершенствования конструкции существующих миномётов и разработки новых образцов миномётного вооружения. На основании данного постановления, в Коломне на территории завода № 4 создано Специальное конструкторское бюро гладкоствольной артиллерии, в состав которого вошли специалисты СКБ НИИ-13 и миномётной группы конструкторов завода № 7. СКБ в короткие сроки провело модернизацию 82-мм миномёта[27].
После окончания Второй Мировой войны 82-мм миномёты состояли на вооружении армий ряда социалистических государств.
В начале 1970-х годов миномёт был снят с вооружения Советской армии и заменён на новые, облегчённые по весу 82-мм миномёты 2Б14 «Поднос» обр. 1981 г.[28].
Тем не менее, отмечены случаи применения миномётов этого типа (со складов мобилизационного резерва) в конфликтах на постсоветском пространстве (в частности, в чеченской войне).
Боеприпасы
Для стрельбы из 82-мм миномёта применялись осколочно-фугасные, осколочные шестипёрые и десятипёрые мины и дымовые шестипёрые мины, а также агитационная мина.
- 82-мм осколочная шестипёрая мина О-832 весила 3,31 кг (снаряженная дополнительными зарядами — 3,4 кг) и несла 400 грамм взрывчатки. Взрыв мины давал 400—600 осколков, обеспечивавших поражение живой силы в радиусе шестидесяти метров от места разрыва.
- 82-мм осколочная десятипёрая мина О-832Д также весила 3,31 кг (снаряженная дополнительными зарядами — 3,4 кг) и несла 400 грамм взрывчатки.
- 82-мм дымовая шестипёрая мина Д-832 весила 3,67 кг.
- 82-мм агитационная мина А-832 весила 4,6 кг.
Корпус 82-мм миномётных мин довоенного производства отливали из чугуна с использованием модельно-стержневой оснастки, однако после начала Великой Отечественной войны возникла необходимость увеличения производства мин и их изготовления на неспециализированных предприятиях. В 1942 году была разработана технология дополнительной механической обработки головной и хвостовой частей литого корпуса 82-мм миномётной мины с помощью копиров, установленных на многорезцовых станках[29].
На практике, в ходе Великой Отечественной войны из миномёта вели огонь не только штатными 82-мм советскими, но и трофейными 81-мм немецкими, а также поставлявшимися по ленд-лизу 81-мм американскими минами (требовалось лишь составить таблицы с поправкой к данным прицела)[30].
В ходе войны во Вьетнаме было отмечено, что миномётные расчёты НФОЮВ успешно вели огонь из 82-мм миномётов обр.1937 года советского производства и миномётов "тип 53" китайского производства трофейными миномётными минами к 81-мм миномётам производства США[31].
Варианты
- СССР — выпускался в нескольких модификациях, поскольку в процессе производства в 1935—1943 годы в конструкцию были внесены изменения, направленные на повышение технологичности и боевых характеристик:
- 82-мм батальонный миномёт обр. 1936 года — с опорной плитой прямоугольной формы[2], масса 67,7 кг;
- 82-мм батальонный миномёт обр. 1937 года (индекс ГАУ 52-М-832Ш) — с круглой опорной плитой[2], масса 56 кг, трудоёмкость изготовления - 182 станкочаса. Стоимость одного 82-мм миномёта обр. 1937 г. с вьюками и лотками для мин и комплектом ЗИП в укладочных ящиках в 1939 году составляла 6750 рублей[32]
- 82-мм батальонный миномёт обр. 1941 года (индекс ГАУ 52-М-832М) — отличался от обр. 1937 г. наличием отделяемого колесного хода, опорной плитой арочной конструкции (по типу 120-мм миномёта), а также двуногой иной конструкции. Колёса надевались на полуоси ног двуноги и при стрельбе снимались[33]. Масса 52 кг, трудоёмкость изготовления - 86 станкочасов, но в связи с ухудшением тактико-технических характеристик (в ходе эксплуатации были выявлены ухудшение устойчивости и как следствие - ухудшение кучности стрельбы в сравнении с миномётами обр. 1937 года довоенного выпуска) работы по доработке конструкции были продолжены[34];
- 82-мм батальонный миномёт обр. 1943 года (индекс ГАУ 52-М-832С) — модификация обр.1941 г. В ходе модернизации была изменена конструкция двуноги, колеса и крепления прицела;
-
КНР — 82-мм миномёт «тип 53» (Type 53) -
Египет — 82-мм миномёт «Хелван М-69» (Helwan M-69) -
Грузия — выпускается под наименованием 82-мм миномёт GM-82[35]
Оценка
| ML 3 inch Mark II | 8-cm s.G.W.34 | Тип 92 | БМ-37 | 81-мм «Брандт» | 81-мм миномёт M1 | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Страна | 
|
|
|
|
 /
|
|
| Назначение и тип | Батальонный миномёт |
Батальонный миномёт |
Батальонная гаубица |
Батальонный миномёт |
Батальонный миномёт |
Батальонный миномёт |
| Калибр, мм/длина ствола, клб | 81,2/16 | 81,4/14 | 70/10,3 | 82/14,8 | 81,4/14,6 | 81,4/14,6 |
| Масса в боевом положении, кг | 50,8 | 57 | 212 | 56 | 61,7 | 61,7 |
| Максимальная дальность стрельбы, м | 1460(Mk.II) 2560 (Mk.IILR) |
2400 | 2788 | 3040 | 2850(FA Mle1932) | 3010(M43) 2064(M45) |
| Минимальная дальность стрельбы, м | 114 | 60 | >100 | 100 | 100 | 200(M43A1 Light) |
| Максимальный угол ВН, ° | 80 | 87 | 75 | 85 | 80 | 80 |
| Угол горизонтального наведения, ° | 11 | 15 | 45 | 6 | 8 | 8 |
| Масса осколочно-фугасной мины, кг | 4,53 | 3,5 | 3,76 | 3,31 | 3,34(FA Mle1932) | 3,11(M43A1 Light) 4,82 (M45B1 Heavy) |
Дополнительная информация
- первое боевое применение 82-мм миномётов состоялось в ходе пограничного конфликта у озера Хасан в августе 1938 года (12 миномётов обр. 1936 г. из состава 32-й стрелковой дивизии)[36], второе (более известное и часто ошибочно полагаемое первым) - на реке Халхин-Гол. Всего за период боёв здесь 52 миномёта (10% стволов полевой артиллерии задействованной группировки РККА) выпустили 46,6 тыс. мин (7% от общего количества миномётных мин и артиллерийских снарядов, выпущенных частями РККА)[37].
- В ходе боев на Крымском перешейке в октябре 1941 года, в качестве подвижного огневого резерва бойцы 106-й стрелковой дивизии РККА применили 82-мм миномёты, установленные на автомашинах. «Миномёты устанавливали в кузовах автомашин ЗИС, подкладывая под них для амортизации во время перевозок и стрельбы старые автомобильные покрышки. Покрышки намертво крепились как ко дну кузова, так и к самим миномётам… Это новшество было рождено практической необходимостью и оно оправдало себя в тяжёлых оборонительных боях»[38]. Летом 1942 года в Ленинграде был построен и направлен на испытания ещё один самоходный 82-мм миномёт, установленный в бронемашине на базе ГАЗ-ММ[39]. В ноябре 1942 был изготовлен один самоходный миномёт ЗИС-БМ-82М (82-мм батальонный миномёт на шасси полугусеничного вездехода ЗИС-42), который был направлен на фронт для испытаний в боевой обстановке - эксплуатация выявила недостаточную прочность шасси и эксперимент был прекращён[40]. Весной 1944 года в 5-й гвардейской мотострелковой бригаде РККА было разработано приспособление для 82-мм батальонного миномёта, которое устанавливалось в кузов тяжёлого грузовика и обеспечивало возможность ведения стрельбы из автомашины. После успешного завершения полигонных испытаний, устройство было разрешено к использованию в войсках[41].
- кроме того, в ходе Великой Отечественной войны для повышения мобильности 82-мм миномёта для РККА было выпущено ограниченное количество миномётов, установленных на мотоциклы с коляской М-72[42] (миномёт крепили на место коляски, но стрельба из миномёта была возможна только с места, после установки на землю опорной плиты)[43].
- В ходе обороны Севастополя командир 2-й миномётной роты 31-го стрелкового полка 25-й Чапаевской стрелковой дивизии лейтенант В. П. Симонок (впоследствии — Герой Советского Союза) прямым попаданием из 82-мм миномёта сбил низколетящий немецкий самолёт[44].
- 2 октября 1942 года командир отделения 1-й миномётной роты 41-го стрелкового полка 84-й стрелковой дивизии РККА сержант П. П. Калинин в боях у деревни Ерзовка Сталинградского района Сталинградской области РСФСР прямым попаданием из 82-мм миномёта сбил низколетящий немецкий самолёт «фокке-вульф».
- военнослужащими кубинских спецподразделений был разработан способ стрельбы из 82-мм миномёта без использования опорной плиты, с упором ствола в землю[45]
- В начале 2014 года украинская компания "Ukrainian Defence Consulting" разработала универсальную систему управления огнём батарейного уровня UBLFDS (в состав которой входят автоматическая метеостанция 110-WS-16 Modular Weather Station производства США, баллистический вычислитель PDA TDS NOMAD производства США для командира батареи, позиционные датчики и планшетные компьютеры для командиров расчётов), которая предназначена для повышения эффективности огня 82-мм миномётов обр.1937 года. Несколько комплексов были проданы вооружённым силам Афганистана[46]
Страны-эксплуатанты
- СССР
-
Финляндия — трофейные миномёты обр.1937 года были приняты на вооружение финской армии под наименованием 82Krh/37, трофейные миномёты обр.1941 года — под наименованием 82Krh/41 - Третий рейх — трофейные миномёты использовались вермахтом и поступали на вооружение охранно-полицейских формирований на оккупированной территории СССР. Миномёты обр.1936 года использовались под наименованием 8,2-cm Granatwerfer 274/1(r), миномёты обр.1937 года — под наименованием 8,2-cm Granatwerfer 274/2(r), миномёты обр.1941 года — под наименованием 8,2-cm Granatwerfer 274/3(r)[47]
-
Чехословакия — первые 9 шт. поступили на вооружение 1-го чехословацкого отдельного пехотного батальона в 1942 году, позднее их получили другие чехословацкие части - Польская Народная Республика — в 1943 году миномёты получила 1-я польская пехотная дивизия имени Т. Костюшко, а позднее — и другие польские части. К концу войны, в мае 1945 года 846 из 2424 миномётов, находившихся на вооружении польской армии составляли советские 82-мм миномёты[48]
-
Социалистическая Республика Румыния — первые 83 шт. поступили на вооружение 1-й румынской добровольческой пехотной дивизии имени Тудора Владимиреску в 1943 году[49], всего до 1 июля 1945 года румынская армия получила 166 шт.[50] - Народная Социалистическая Республика Албания - первые 120 миномётов были получены из СССР в 1945 году[51]
-
ГДР — с 1951 года поступал на вооружение подразделений казарменной народной полиции, в дальнейшем находился на вооружении Национальной народной армии под наименованием 82-mm-Granatwerfer Modell 37/41. По состоянию на 1990 год, на вооружении ННА оставалось 325 шт. миномётов этого типа[52]. Для перевозки миномёта использовался грузовик LO 1800 A. -
Куба — после победы Кубинской революции 1959 года поставлялись из СССР для кубинской армии -
Вьетнам - западными источниками отмечено применение этих миномётов НФОЮВ уже во время наступления Тет в 1968 году[53]. В дальнейшем, технологии производства 82-мм батальонного миномёта и боеприпасов к нему были получены из КНР[54] -
Лаос[55] -
Мадагаскар — по состоянию на начало 2011 года, 8 шт. миномётов обр.1937 года и обр.1943 года[56] -
Сейшельские Острова — по состоянию на начало 2011 года, 8 шт. миномётов обр.1943 года[57] -
Украина - в 2011-2012 гг. на хранении[58][59], с 2014 года на вооружении[1]
В массовой культуре
Миномёт упоминается в литературно-художественных произведениях, встречается в кинофильмах, телесериалах и компьютерных играх[60].
Изображения
- Chinese 82mm type 53 mortar2.jpg
82-мм миномёт "тип 53"
- Mozdzierz.piechoty-numery.jpg
маркировка
- Zagan 82 mm moździerz wz 37.jpg
Где можно увидеть
-
Россия — Музей отечественной военной истории в деревне Падиково Истринского района Московской области.
Напишите отзыв о статье "82-мм миномёт БМ-37"
Примечания
- ↑ 1 2 7 сентября 2014 года 3-й батальон "Феникс" 79-й отдельной аэромобильной бригады вооружённых сил Украины получил на вооружение миномёты БМ-37
[russian.rt.com/article/48990#ixzz3Ck3CzdAe СМИ: Батальон «Феникс» на Украине вооружили миномётами 1943 г выпуска] // "Russia Today" от 8 сентября 2014
[www.unian.net/politics/960135-batalon-feniks-voorujili-minometami-1943-go-goda-vyipuska.html#ad-image-0 Батальон "Феникс" вооружили минометами 1943-го года выпуска] // УНИАН от 8 сентября 2014 - ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Сергей Монетчиков. [www.bratishka.ru/archiv/2004/7/2004_7_8.php Русские оружейники: миномёт — оружие грозное] // журнал «Братишка», июль-август 2004
- ↑ Min и Max дальности стрельбы даны для следующих условий: уровень моря; давление 760 мм ртутного столба; температура воздуха, ствола оружия и порохового заряда +20°С; сухой воздух без значительного количества твердых частиц (снег, песок) в нем; безветрие; на практике же перечисленные факторы могут существенно влиять на дальность стрельбы как в одну, так и в другую сторону.
- ↑ Широкорад А. Б. Минометы // «Техника и вооружение», № 4, 2000 г., стр.31
- ↑ Александр Широкорад. Арсенал: Соло для миномётной трубы // журнал «Братишка», июнь 2011
- ↑ Оружие Победы/ Под общ. ред. В. Н. Новикова, М., «Машиностроение», 2-е изд., 1987 (1-е изд. - 1985), стр. 118
- ↑ 1 2 3 Оружие Победы 1941—1945 / под общ. ред. В. Н. Новикова. М., «Машиностроение», 1985. стр.70
- ↑ 82-мм батальонный миномёт обр. 1937 г. // Армия Победы в Великой Отечественной войне. М., АСТ; Минск, "Харвест", 2005. стр.269-270
- ↑ А. Готовцев. Наступление стрелкового корпуса // "Военная мысль", № 1, 1939. стр.36-77
- ↑ Оружие Победы 1941—1945 / под общ. ред. В. Н. Новикова. М., «Машиностроение», 1985. стр.74
- ↑ Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. (7-е изд.) Том I. М., изд-во АПН, 1986. стр.256
- ↑ КПСС и строительство Советских Вооружённых сил. 2-е изд., доп. М., Воениздат, 1967. стр.182
- ↑ В. А. Анфилов. Крестный путь к «белоснежным полям под Москвой» // В. А. Анфилов, Ф. И. Голиков. Загадка 1941 года. О войне под разными ракурсами. Под редакцией д.и.н., проф. Ю. В. Рубцова. М., «Вече», 2005. стр.115
- ↑ Тыл советских вооружённых сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. // колл. авт., под ред. генерала армии С. К. Куркоткина. М., Воениздат, 1977. стр.486
- ↑ Советский тыл в первый период Великой Отечественной войны / колл. авт., отв. ред. д. ист. н. Г. А. Куманев. М., «Наука», 1988. стр.119
- ↑ А. А. Пархоменко, А. С. Фёдоров. Сражающаяся наука. М., "Знание", 1990. стр.123
- ↑ Алексей Попов. Этот день мариупольцы приближали, как могли... // газета "Приазовский рабочий" от 20 марта 2015
- ↑ Н. И. Крылов. Не померкнет никогда. М., Воениздат, 1984. стр.105-106
- ↑ Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. М., Воениздат, 1967. стр.43
- ↑ Н. И. Крылов. Не померкнет никогда. М., Воениздат, 1984. стр.310-312
- ↑ Н. И. Крылов. Не померкнет никогда. М., Воениздат, 1984. стр.453
- ↑ генерал-полковник артиллерии И. И. Волкотрубенко. Боеприпасы и артиллерийское снабжение в Великой Отечественной войне // "Вопросы истории", № 11, 1972. стр.82-91
- ↑ П. В. Мозжерин. Единой судьбы частица // Во имя Победы. Омичи-труженики тыла: очерки, воспоминания, хроники. Омск, Омское книжное издательство, 2007. стр.56-65
- ↑ Л. Г. Ермолина. Из истории промышленности: по материалам выставки "Этот день мы приближали как могли" в Омском историко-краеведческом музее // Сибирь - вклад в Победу в Великой Отечественной войне. Материалы Всероссийской научной конференции. Омск, Омский филиал объединенного института истории, филологии и философии СО РАН, 1995. стр.47-50
- ↑ [region.krasu.ru/node/809 Красноярский ПВРЗ в годы Великой Отечественной войны]
- ↑ Тыл советских вооружённых сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. // колл. авт., под ред. генерала армии С. К. Куркоткина. М., Воениздат, 1977. стр.163
- ↑ Д. Ф. Устинов. Во имя Победы. М., Воениздат, 1988. стр.218
- ↑ «В начале 1970-х годов после принятия на вооружение 82-мм возимо-буксируемых автоматических гаубиц-минометов 2 Б9 М „Василек“ старые 82-мм батальонные минометы образца 1937 года были сняты с вооружения Советской армии.»
Сергей Монетчиков. [www.bratishka.ru/archiv/2011/9/2011_9_11.php Арсенал: Лучший помощник пехоты] // журнал «Братишка», сентябрь 2011 - ↑ М. М. Духовный. Люди, мины и цилиндры // Во имя Победы. Омичи-труженики тыла: очерки, воспоминания, хроники. Омск, Омское книжное издательство, 2007. стр.52-55
- ↑ Алексей Исаев. Советская пехота в бою. Мансур Абдулин и его подразделение. // Мансур Абдулин. От Сталинграда до Днепра. М., «Яуза» — ЭКСМО, 2005.
- ↑ Gordon L. Rottman, Brian Delf. North Vietnamese Army Soldier 1958-75. London, Osprey Publishing Ltd., 2009. pages 31-32
- ↑ [rkka.ru/handbook/voor/nkv.htm Прейскурант отпускных цен на оборонную продукцию, изготовляемую Наркоматом вооружений на 1939 год.]
- ↑ Широкорад А. Б. Минометы // «Техника и вооружение», № 4, 2000 г., стр.33
- ↑ 82-мм батальонный миномёт обр. 1941 г. // Армия Победы в Великой Отечественной войне. М., АСТ; Минск, "Харвест", 2005. стр.271
- ↑ [delta.gov.ge/en/product/gm-82/ 82 mm Mortar - GM-82] // официальный сайт НТЦ "Дельта"
- ↑ Широкорад А. Б./Отечественные минометы и реактивная артиллерия/Минск, «Харвест», М., АСТ, 2000, стр. 134
- ↑ Оружие Победы/Колл. авт., под общ. ред. В. Н. Новикова, 2-е изд./М., «Машиностроение», 1987, стр. 124-126
- ↑ А. Н. Первушин. Дороги, которые мы выбираем. М., изд-во ДОСААФ. 1974. стр.75
- ↑ ЦАМО РФ, фонд 81, опись 12038, дело № 58, стр.75
- ↑ д-р техн.н. Б. М. Фиттерман (НАМИ). Колёса или гусеницы? // журнал "Автомобильная промышленность", № 2, 1989. стр.33-35
- ↑ Н. И. Завьялов. Версты мужества. Киев, Государственное издательство политической литературы Украины, 1981. стр.290
- ↑ Моторы Победы // журнал "Автомобильная промышленность", № 5, 2015. стр.9-10
- ↑ Оружие Победы 1941—1945 / под общ. ред. В. Н. Новикова. М., «Машиностроение», 1985. стр.80-81
- ↑ А. Латухин [technicamolodezhi.ru/rubriki_tm/artilleriyskie_sistemyi_velikoy_otechestvennoy_voynyi_1971_god/minometyi_velikoy_otechestvennoy_voynyi Миномёты Великой Отечественной войны] // Техника-молодёжи. — 1971. — № 9.
- ↑ «Кубинцы учили… стрелять по-настоящему. Стреляли из 82-мм миномета без опорной плиты. Полный вес 82-миллиметрового батальонного миномета составляет 56 килограммов. Один ствол от миномета — тяжел, а с опорной плитой его можно транспортировать только на транспорте. Спецназовцев учили стрелять без опорной плиты. Ствол упирается в землю и примерно наводится на цель. При помощи специальной буссоли производится прицеливание, и миномет фиксируется в этом положении. Точность попадания при такой стрельбе составляет 3-5 метров. Для миномета это считается точным попаданием. Один из спецназовцев фиксировал положение миномета, а второй опускал мины в ствол. С момента первого запуска мины до первого разрыва на земле бойцы успевали сделать до 12 выстрелов. После этого минометный расчет уходил с точки стрельбы»
Валерий Кисилев. [www.bratishka.ru/archiv/2011/8/2011_8_4.php «Вымпел». История: Тропой Че Гевары] // журнал «Братишка», август 2011 - ↑ Денис Данько. Наша система управления огнём даёт артиллерии новые возможности // журнал "Defense Express", № 2, февраль 2014. стр.12-15
- ↑ Крис Шант. Оружие пехоты: энциклопедия стрелкового оружия. / пер. с англ. М., «Омега», 2004. стр.204
- ↑ Andrzej Ciepliński, Ryszard Woźniak. 82 mm moździerz średni wz. 1937. Warszawa, Wydawnictwo "Bellona", 1993. str.11
- ↑ Освободительная миссия советских вооружённых сил на Балканах / отв. ред. д. ист. н. А. Г. Хорьков. М., «Наука», 1989. стр.63
- ↑ Из ведомости Главного Артиллерийского Управления Красной Армии об отпущенном вооружении румынским воинским формированиям за период с октября 1943 по 1 июля 1945 г. // Освободительная миссия Советских Вооружённых Сил в Европе во второй мировой войне: документы и материалы. М., Воениздат, 1985. стр.96
- ↑ Из справки Генерального штаба Красной Армии о поставках албанской армии вооружения и военного имущества 25 декабря 1945 г. // Освободительная миссия Советских Вооружённых Сил в Европе во второй мировой войне: документы и материалы. М., Воениздат, 1985. стр.278-279
- ↑ Wilfried Kopenhagen. Die Landstreitkräfte der NVA. Stuttgart, Motorbuch Verlag, 2003. s. 51-52. — ISBN 3-613-02297-4
- ↑ Ken Conboy, Ken Bowra, Simon McCouaig. The NVA and Viet Cong. London, Osprey publishing, 1991. page 59
- ↑ генерал-майор Ю. П. Прищепо. О лицензиях и вокруг них // "Техника и вооружение", № 2, 2007. стр.2-9
- ↑ Александр Данилюк. Музей Народной армии Лаоса // "Техника и вооружение", № 4, 2016. стр.53-57
- ↑ Вооружённые силы зарубежных стран // «Зарубежное военное обозрение», № 7 (772), 2011, стр.86
- ↑ Вооружённые силы зарубежных стран // «Зарубежное военное обозрение», № 7 (772), 2011, стр.95
- ↑ [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/22%D0%B0-2011-%D1%80/print1409056964913509 розпорядження Кабінету Міністрів України від 15 серпня 2011 р. N 1022-р]
- ↑ [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/925-2012-%D1%80 Постанова Кабінету міністрів України № 925-р від 21 листопада 2012 р. «Про затвердження переліку рухомого військового майна внутрішніх військ Міністерства внутрішніх справ, яке може бути відчужено»]
- ↑ [www.imfdb.org/wiki/BM-37 BM-37 Mortar] / Internet Movie Firearms Database
Литература
- Инструкция к 82-мм батальонному миномёту образца 1941 г (82 БМ-41). М., Воениздат (Главное артиллерийское управление Красной Армии), 1941. - 8 стр., илл.
- Перевозка миномётов на волокушах и лодках-волокушах. Памятка. М., Воениздат, 1941 - 8 стр.
- 82-мм миномёты обр. 1937 г., 1941 г., 1943 г. Руководство службы. / под ред. А. М. Парафеева. — М.: Военное издательство Министерства вооруженных сил Союза ССР, 1947. — 168 с.
- А.Н. Латухин. Миномёты ведут огонь. — М.: изд-во ДОСААФ, 1980. — 112 с.
Ссылки
- [www.artillerist.ru/modules/myarticles/article.php?storyid=209 Классификация миномётов (сайт «Энциклопедия артиллерии»)]
- [asww.org/content/view/133/62/ 82-мм миномёт БМ-37 (сайт «Артиллерия Второй Мировой войны»)]
- [talks.guns.ru/forum/42/49.html]
- [www.weaponwar.net.ru/sovetskij-soyuz/82-mm-minomety/ 82-мм миномёты (сайт «Всемирная история вооружения 1939—1945»)]
- [www.technicamolodezhi.ru/rubriki_tm/222/1465 ]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 82-мм миномёт БМ-37
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.
Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
