Миноносцы типа «Отори»
Миноносцы типа «Отори» (яп. 鴻型水雷艇 Оторигата суйрайтэй?) — тип японских миноносцев. Дальнейшее развитие типа «Тидори». В 1934—1937 годах было построено 8 кораблей этого типа.
История создания и конструкция
Заказаны по судостроительной программе 1934 года. Изначально должны были принадлежать к типу «Тидори», но из-за инцидента с «Томодзуру» 12 марта 1934 года и выхода Японии 29 декабря того же года из всех договоров о ограничениях морских вооружений строились по значительно переработанному проекту.
Для дальнейшего улучшения остойчивости корпуса кораблей были сделаны значительно более длинными и широкими, а нормальное водоизмещение достигло 900 тонн (на 50 % больше исходного лимита в 610 тонн). Была установлена на 70 % более мощная силовая установка, что, впрочем, не дало значительного прироста скорости.
Вооружение было аналогичным устанавливаемому на корабли типа «Тидори» после модернизации, но отличалось использованием более современных орудий 120-мм/45 Тип 11, установкой 40-мм британского зенитного орудия и 3 вместо 2 торпедных аппаратов.
В 1934—1937 годах на японских верфях было построено 8 единиц этого типа. От закладки второй серии, для которой уже были присвоены имена, отказались в пользу строительства охотников за подводными лодками типа CH4.
История службы
К началу Второй Мировой войны прошли модернизацию, аналогичную проведённой в это время на типе «Тидори»(снято кормовое 120-мм орудие, установлено 11 25-мм зенитных автоматов Тип 96, боекомплект глубинных бомб увеличен до 48).
В годы войны миноносцы этого типа входили в состав 1-го («Отори», «Касасаги», «Хиёдори», «Хаябуса») и 11-го («Кидзи», «Хато», «Саги», «Кари») дивизионов. 1-й дивизион базировался на Хайнань, а 11-й входил в состав Третьего флота. Использовались они как противолодочные корабли в составе конвоев и в 1943—1945 годах были потеряны почти в полном составе(четыре от торпед подводных лодок, три от ударов с воздуха).
Уцелел лишь «Кидзи», который был передан по репарациям Советскому Союзу и 19 июля 1947 года зачислен в состав ВМФ СССР под названием «Внимательный». Однако в связи с началом строительства эсминцев проекта 30-бис нужда в старом корабле отпала, и 21 октября 1947 он был выведен в резерв, позже использовался как корабль-цель «ЦЛ-27» и плавучая казарма «ПКЗ-96». 31 октября 1957 года исключён из списков и отправлен на слом.[1]
Представители
| Название | Место постройки | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| Отори (яп. 鴻 лебедь?) | Майдзуру, Япония | 8 ноября 1934 года |
25 апреля 1935 года |
10 октября 1936 года |
Потоплен 12 июня 1944 года северо-западнее Сайпана американской палубной авиацией |
| Хиёдори (яп. 鵯 рыжеухий бульбуль?) | верфи Исикавадзима, Токио, Япония | 26 ноября 1934 года |
25 октября 1935 года |
20 декабря 1936 года |
Торпедирован USS Gunnel 17 ноября 1944 года в Южно-Китайском море |
| Хаябуса (яп. 隼 сокол-сапсан?) | Йокогама, Япония | 19 декабря 1934 года |
28 октября 1935 года |
7 декабря 1936 года |
Потоплен 24 сентября 1944 года в море Сибуян американской авиацией |
| Касасаги (яп. 鵲 сорока?) | верфи Сакурадзима, Осака, Япония | 4 марта 1935 года |
18 октября 1935 года |
15 января 1937 года |
Торпедирован USS Bluefish 26 сентября 1943 года в северо-западу от Новой Британии |
| Кидзи (яп. 雉 фазан?) | верфь «Мицуи», Тамано, Япония | 24 октября 1935 года |
26 января 1937 года |
31 июля 1937 года |
После войны передан СССР, переименован во «Внимательный». Позже использовался как корабль-цель «ЦЛ-27» и плавучая казарма «ПКЗ-96». В 1957 году сдан на слом. |
| Кари (яп. 雁 дикий гусь?) | Йокогама, Япония | 11 мая 1936 года |
20 января 1937 года |
20 сентября 1937 года |
Торпедирован USS Baya 16 июля 1945 года в Яванском море |
| Саги (яп. 鷺 цапля?) | Харима, Япония | 20 мая 1936 года |
30 января 1937 года |
31 июля 1937 года |
Торпедирован USS Gunnel 8 ноября 1944 года западнее острова Лусон |
| Хато (яп. 鳩 голубь?) | верфи Исикавадзима, Токио, Япония | 28 мая 1936 года |
25 января 1937 года |
7 августа 1937 года |
Потоплен 16 октября 1944 года американской авиацией в Гонконге |
| Хацутака (яп. 初鷹?) | | ||||
| Аотака (яп. 蒼鷹?) | | ||||
| Вакатака (яп. 若鷹?) | | ||||
| Куматака (яп. 熊鷹 японский хохлатый орёл?) | | ||||
| Ямадори (яп. 山鳥 японский медный фазан?) | | ||||
| Мидзудори (яп. 水鳥 водоплавающая птица?) | | ||||
| Умидори (яп. 海鳥 морская птица?) | | ||||
| Комадори (яп. 駒鳥 японская малиновка?) | | ||||
Напишите отзыв о статье "Миноносцы типа «Отори»"
Литература
- Collection of writings by Sizuo Fukui Vol.5, Stories of Japanese Destroyers, Kōjinsha (Japan) 1993, ISBN 4-7698-0611-6
- Model Art Extra No.340, Drawings of Imperial Japanese Naval Vessels Part-1, Model Art Co. Ltd. (Japan), October 1989, Book code 08734-10
- The Maru Special, Japanese Naval Vessels No.39 Japanese Torpedo Boats, Ushio Shobō (Japan), May 1980, Book code 68343-40
- [wunderwaffe.narod.ru/Magazine/BKM/Jap_DD/ Патянин С. В. Эскадренные миноносцы и миноносцы Японии 1879—1945 гг.]
Ссылки
- ↑ navsource.narod.ru/photos/03/357/index.html Архив фотографий кораблей русского и советского ВМФ
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Миноносцы типа «Отори»
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
