Миноносцы типа 74T

Миноносцы Tb 74T — миноносцы флота Австро-Венгрии. Принадлежали к первой серии т. н. миноносцев 250-тонного типа. Всего было построено 8 кораблей, прослуживших также под флагам других стран до конца 2-й мировой войны. Согласно устройству империи корабли этого типа строили на австрийской верфи, в отличие от миноносцев класса Tb 82F, построенных на верфях расположенных в венгерской части империи. Впоследствии были построены модернизированные корабли типа Tb 98M.

История создания

Технический Комитет Австро-Венгерского флота в марте 1910 года выдал технические условия для проектирования новых миноносцев водоизмещением в 500—550 тонн, паротурбинной энергетической установкой, скоростью 30 узлов и поддержания её в течение 16 часов. В июне 1910 года были представлены три проекта от фирм STT, Hanz Danubius и CNT. Все они были похожи между собой и не соответствовали предъявленным требованиям. Водоизмещение около 250 тонн, скорость 28 узлов с возможностью её поддержания в течение 10 часов, вооружение из 2-х 66-мм пушек и 3х1 или 2х2 450-мм торпедных аппаратов. В целях уменьшения стоимости руководство флота пошло на уменьшение водоизмещения, но сохранило требование 30-узловой скорости. Дальнейшие согласования длились больше года и морякам пришлось уступить: для уменьшения стоимости проекта проектная скорость была уменьшена на 2 узла (до 28 узлов). Тем не менее миноносцы характеризовались как крайне удачные и были построены крупнейшей для Австро-Венгрии партии в трех разных сериях. Хотя они изначально классифицировались как миноносцы открытого флота, но предназначались для действий у побережья.

Первый миноносец серии заказали 16 января 1912 года на верфи Stabilimento Tecnico Triestino в Триесте. Он стал первым миноносцем Австро-Венгерского флота оснащенным паровой турбиной. Для данного типа кораблей этими турбинами были турбины типа Parsons. Вооружение миноносцев из запланированных трех 66-мм пушек и трех торпедных аппаратов уменьшили до двух пушек и четырёх 450 мм торпедных аппаратов. При спуске на воду миноносцам не давали названий. Они носили короткие наименования SM Tb (Seiner Majestät Torpedoboot — миноносец Его Императорского Величества) и номера от 74 до 81 с добавлением буквы T, обозначавшей наименование верфи в Триесте. 21 мая 1917 года из названий миноносцев убрали буквенное обозначение.

Описание конструкции

Архитектура миноносцев типа Tb 74Т была типичной для кораблей данного класса периода Первой мировой войны. Они имели узкие корпуса с поднятым полубаком длиной менее 1/5 длины корпуса. Форштевень был слегка наклонен вперед. Полубак кораблей серии был выше, чем у кораблей типа 84F, что обеспечивало миноносцам лучшую мореходность. Вооружение состояло из двух орудий, одно на полубаке, а другое на корме. Передний поворотный двухтрубный торпедный аппарат была помещен между срезом полубака и надстройкой, на верхней палубе. Перед надстройкой были помещены характерные для этой серии большие вентиляционные трубы. Небольшая рубка выступала вперед и по бокам верхней части надстройки. Над ней располагался боевой мостик. Характерным отличием от других серий был однотрубный силуэт со слегка наклоненной трубой. Ближе к корме располагался второй двухтрубный аппарат. На кораблях был один руль, установленный вертикально за кормой и выступавший за корпус (как и на типе Tb 82F).

Энергетическая установка состояла из двух паровых котлов типа Ярроу с индивидуальным отоплением каждым видом топлива и двух паровых турбин Парсонса прямого действия с двумя винтами. Номинальная мощность машин составила 5000 л.с., а максимальная доходила до 5700 л.с. Запасы топлива включали 18,2 тонн угля и 24,3 тонн нефти. Корабли данной серии имели самый низкий радиус действия среди 250-тонных миноносцев. Они также имели довольно ненадежные турбины среди других собратьев. Номинальная мощность турбин составляла 5000 л.с., а максимальная доходила до 5700 л.с. Максимальная скорость составляла 28-29,4 узлов (во время Второй мировой войны реальная скорость составляла около 20 узлов).

Вооружение первоначально состояло из двух одноствольных пушек 66-мм L/30 (номинально 7 см) и одного зенитного пулемета Schwarzlose калибра 8-мм, а также четырёх торпедных аппаратов калибра 450-мм в двухтрубных установках. С 1917 года кормовая 66-мм пушка установлена на основе, позволяющей вести стрельбу по воздушным целям.

Строительство

Название	Дата закладки	спуск на воду	вступил в строй	судьба
SM Tb 74T	16 апреля 1913 года	28 августа 1913 года	26 июня 1914 года	передан Румынии под названием «Viforul», списан в 1932
SM Tb 75T	28 мая 1913 года	20 ноября 1913 года	11 июля 1914 года	передан Румынии под названием «Vartejul», списан в 1932
SM Tb 76T	24 июня 1913 года	15 декабря 1913 года	20 июля 1914 года	передан Югославии под названием T-1, списан в 1959 году
SM Tb 77T	24 августа 1913 года	30 января 1914 года	11 августа 1914 года	передан Югославии под названием T-2, списан в 1939 году
SM Tb 78T	22 октября 1913 года	4 марта 1914 года	23 августа 1914 года	передан Югославии под названием T-3; Захвачен Италией под названием T-3; захвачен Германией под названием TA-48; передан Хорватии, потоплен авиацией 20 февраля 1945 года
SM Tb 79T	1 декабря 1913 года	30 апреля 1914 года	30 сентября 1914 года	передан Югославии под названием T-4, списан в 1932 году
SM Tb 80T	19 декабря 1913 года	3 августа 1914 года	8 ноября 1914 года	передан Румынии под названием «Vijelia», списан в 1932 году
SM Tb 81T	6 февраля 1914 года	6 августа 1914 года	1 декабря 1914 года	передан Румынии под названием «Sborul», списан в 1958 году

Служба

Австро-Венгрия

Во время Первой мировой войны миноносцы использовались для охраны крупных военных кораблей, конвоев, борьбы с подводными лодками, постановки мин, поиска поврежденных гидросамолетов. Во время войны не было потеряно ни одного корабля этого типа.

Благодаря высоким техническим данным после войны миноносцы не порезали на металлолом, а использовали во флотах других государств, куда они были переданы по репарациям.

Югославия

Миноносцы Tb 76T, Tb 77T, Tb 78T, Tb 79T передали флоту Югославии, где им присвоили обозначение Т-1, Т-2, Т-3, Т-4. Миноносец Т4 списали в 1932 году после повреждений полученных после посадки на скалы, а миноносец Т2 списали в 1939 году.

После начала Второй мировой войны войны миноносцы Т-1 и Т-3 захватили итальянцы и ввели в состав своего флота. После капитуляции Италии, Т-1 перешёл на Мальту, затем находился до 1958 года в составе флот Югославии под названием «Golenica». На нём установили новые 66-мм пушки, второй пулемет.

Италия, Германия, Хорватия

Т3 после оккупации Италии захватили немцы, присвоив ему обозначение TA 48. Миноносец передали флоту Хорватии (август — декабрь 1944 года), а затем вместе с хорватским экипажем ввели в состав Кригсмарине. Потоплен авиацией союзников 20 февраля 1945 года в Триесте.

Румыния

Миноносцы Tb 75T, Tb 76T, Tb 80T, Tb 81T передали флоту Румынии, где их назвали «Viforul», «Vartejul», «Vijelia», «Sborul». Первые три миноносца исключили из флота в 1932 году. Миноносец «Sborul» прошёл новую войну. Кормовую пушку заменили 37-мм зенитной, добавлено 20-мм зенитное орудие, добавлены системы постановки мин и сняты торпедные аппараты. 5 сентября 1944 года миноносец был захвачен СССР в Сулине и переименован в «Муссон». 25 октября 1945 года возвращен Румынии и находился в составе её флоте до 1958 года под названием E-2.

Ссылки

• [www.kuk-kriegsmarine.at/ K.u.K. KRIEGSMARINE] (нем.). Проверено 2 января 2013. [www.webcitation.org/6DxzYSuoh Архивировано из первоисточника 26 января 2013].

Отрывок, характеризующий Миноносцы типа 74T

Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.