Минская группа ОБСЕ

Минская группа ОБСЕ (англ. The OSCE Minsk Group) — группа стран-членов ОБСЕ, возглавляющая поиск путей мирного урегулирования Карабахского конфликта.

В состав Минской группы входят Белоруссия, Германия, Италия, Швеция, Финляндия и Турция, а также Армения и Азербайджан.

Сопредседателями Минской группы на начало 2016 года являются:

• Игорь Попов (Российская Федерация),
• Стефан Висконти (Франция) — с октября 2016, (сменил Пьера Андрие /июнь 2014-октябрь 2016/),
• Джеймс Уорлик (James Warlick) (США) — с 6 августа 2013.

Карабахский конфликт

Межобщинный конфликт между азербайджанцами и армянами, имеющий давние исторические и культурные корни, приобрёл новую остроту в годы советской перестройки (1987—1988), на фоне резкого подъёма национальных движений в Армении и Азербайджане. К концу 1988 года в этот конфликт оказались вовлечены большинство жителей обеих республик, и он фактически перерос рамки локальной проблемы Нагорного Карабаха, превратившись в «открытую межнациональную конфронтацию».

10 декабря 1991 года в самопровозглашённой НКР прошёл референдум о независимости, который бойкотировало местное азербайджанское меньшинство. Референдум не был признан международными организациями. Тогда же прошли выборы в Верховный Совет НКР. Межнациональная конфронтация привела к масштабным военным действиям за контроль над Нагорным Карабахом и некоторыми прилегающими территориями.

Возникновение Минской группы

30 января 1992 года Армения и Азербайджан, получившие с распадом СССР самостоятельность, присоединились к работе Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, с 1 января 1995 года — Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе, или ОБСЕ), что создало возможность для подключения этой международной организации к поиску мирных путей разрешения конфликта в Нагорном Карабахе.

30-31 января 1992 года Совет министров иностранных дел СБСЕ на парижской встрече принял решение направить своих докладчиков в зону Карабахского конфликта. По завершении этой миссии, 28 февраля, Комитет старших должностных лиц ОБСЕ (КСДЛ — Committee of Senior Officials) на внеочередном заседании потребовал от сторон конфликта немедленно прекратить огонь, а также потребовал от всех участников СБСЕ ввести эмбарго на снабжение конфликтующих сторон оружием, поручив Центру предотвращения конфликтов предпринять шаги, направленные на «диалог между сторонами конфликта — представителями азербайджанского, армянского населения и местных властей НК».

В связи с тем, что военные действия продолжились, указанные меры не удалось осуществить. В марте Азербайджан обратился в КСДЛ с просьбой созвать ещё одно внеочередное заседание. По итогам заседания, прошедшего 13 марта, КСДЛ обратился к Совету СБСЕ, порекомендовав Действующему председателю как можно скорее созвать под эгидой СБСЕ конференцию по Карабаху.

24 марта 1992 года состоялось внеочередное заседание Совета СБСЕ (в составе министров иностранных дел), на котором была подчёркнута необходимость активизации усилий СБСЕ в процессе карабахского урегулирования. Действующему председателю СБСЕ — министру иностранных дел Чехословакии Иржи Динстбиру — было поручено совершить визит в регион с целью установить эффективное перемирие и сформировать формат разработки мирного соглашения. Было решено созвать как можно скорее конференцию по Нагорному Карабаху, которая «обеспечит постоянно действующий форум для переговоров с целью мирного урегулирования кризиса на основе принципов, обязательств и положений СБСЕ».

По решению Совета, в её работе должны были участвовать представители Азербайджана, Армении, Белоруссии, Германии, Италии, России, США, Турции, Франции, Чешской и Словацкой Федеративной Республики и Швеции, а в качестве заинтересованных сторон — «избранные и другие представители Нагорного Карабаха». Конференцию было решено созвать 21 июня 1992 года в Минске, который после формирования СНГ считался его неформальной столицей.

Однако ряд обстоятельств (дестабилизация сторонниками Народного фронта обстановки в Азербайджане, прорыв блокады Степанакерта и взятие Шуши под контроль вооружённых сил Нагорного Карабаха, а также успешное наступление азербайджанской армии в июне-июле 1992 года, вызвавшее надежды Азербайджана на победу в войне) привёл к срыву конференции. Дальнейшая работа СБСЕ (ОБСЕ) по Карабахскому конфликту продолжилась в рамках рабочей Минской группы (МГ) в составе 11 стран — участников несостоявшегося международного форума. Начались так называемые промежуточные конференции – с целью установить мир. Первая встреча Минской группы состоялась 1 июня 1992 года в Риме. Там была сделана попытка преодолеть существующие разногласия и обозначить условия будущего мира. В течение лета 1992 года в Риме было организовано пять подобных встреч – однако без существенного результата. Основным предметом обсуждения этих встреч был вопрос статуса представителей Нагорного Карабаха в Минской группе.

Согласно Хельсинкскому документу, право участия на переговорах имели “избранные и другие представители Нагорного Карабаха”, однако эта формулировка не давала возможности уточнить статус этих представителей в переговорном процессе. Последняя из встреч в Риме состоялась в сентябре 1992 года и носила неформальный характер, и на ней вновь стороны не смогли уточнить вопрос о статусе представителей Карабаха. В связи с этим Минская группа была вынуждена работать как группа, не имеющая права на официальные решения. Предполагалось, что когда стороны достигнут согласия, группа провозгласит себя в качестве официальной (уточнив также статус представителей Нагорного Карабаха в переговорном процессе) и закрепит окончательное соглашение. По этой логике работа группы продолжилась и дальше.

В середине 1993 года для повышения эффективности работы МГ ОБСЕ представители государств с небольшим политическим весом и ограниченным влиянием на обе стороны конфликта были выведены из состава посредников, которые продолжили непосредственное участие в переговорном процессе. Тем не менее, именно России, которая всё ещё имела значительное влияние на Азербайджан и Армению, удалось подвести все вовлечённые в конфликт стороны — Армению, Азербайджан и Нагорно-Карабахскую Республику — к подписанию соглашения о прекращении огня, которое было подготовлено 4-5 мая 1994 года в Бишкеке по инициативе Межпарламентской ассамблеи стран СНГ.

Организационное оформление усилий по урегулированию конфликта

В декабре 1994 года на Будапештской встрече глав государств и правительств государств-участников СБСЕ был определён мандат Минской группы. Решением саммита с целью наращивания усилий по урегулированию конфликта была учреждена Группа планирования высокого уровня (ГПВУ — англ. OSCE high-level planning group) с неограниченным по срокам мандатом. Группа призвана представлять Действующему председателю ОБСЕ рекомендации по разработке плана создания, определению структуры и деятельности многонациональных миротворческих сил ОБСЕ для Нагорного Карабаха, а также рекомендации по таким вопросам, как численность и параметры этих сил, структуры командования и управления ими, материально-техническое обеспечение, выделение контингентов и ресурсов, правила проведения операций и договоренности с участвующими в таких силах государствами. ГПВУ формируется из военных специалистов, направляемых в порядке прикомандирования государствами-участниками ОБСЕ, а также включает гражданский персонал.

В 1995 году Действующий председатель ОБСЕ назначил своего личного представителя по конфликту, являющемуся предметом рассмотрения будущей Минской конференции. С июля 1996 года этот пост занимает посол Анджей Каспржик. Бюро личного представителя, базирующееся в Тбилиси и имеющее также небольшой штат в Баку, Ереване и Нагорном Карабахе, поддерживает контакты с политическими и военными кругами на всех уровнях. Информация, полученная в ходе таких контактов, направляется Действующему председателю, чтобы держать его в курсе обо всём происходящем в связи с конфликтом. Бюро служит посредником между сторонами и выступает в роли координатора мероприятий, организуемых на уровнях ниже президентского. Бюро осуществляет регулярный мониторинг выполнения соглашения о прекращении огня. Бюро работает в контакте с Международным комитетом Красного Креста, Верховным комиссаром ООН по делам беженцев, другими международными организациями.

Тогда же было решено использовать институт сопредседательства. В 1996 году представитель России получил статус постоянного председателя в Минской группе, через год Франция стала сопредседателем группы. И наконец, третьим сопредседателем стал представитель США. Ныне действующий формат МГ ОБСЕ — тройка постоянных сопредседателей в составе представителей России, США и Франции — окончательно сформировался в 1997 году.

«Мадридские принципы»

За период с 1992 по 2005 год Минская группа ОБСЕ представила конфликтующим сторонам три различных предложения в качестве основы для переговоров, что, однако, так и не привело к взаимоприемлемому компромиссу, но на долгие годы позволило «заморозить» ситуацию.

Только в 1997 году конфликтующим сторонам были предложены два варианта урегулирования — пакетный и поэтапный. Первый из них был отклонён Азербайджаном, второй — НКР. Более того, согласие Армении на этот вариант урегулирования стало причиной смены власти в Армении. Посредники поспешили представить новое предложение по урегулированию, и когда оно было отвергнуто Азербайджаном, переговорный процесс зашел в тупик. Минской группе ОБСЕ за всё это время удалось выполнить лишь одну из своих функций, а именно обеспечение постоянного форума для переговоров по мирному разрешению кризиса.

Ещё одной попыткой достичь согласия между сторонами была встреча в Ки-Уэсте (США) в 2001 году. Пакет предложений, обсуждённых президентом Армении Робертом Кочаряным и президентом Азербайджана Гейдаром Алиевым, так и не был обнародован. После Ки-Уэста в переговорах наметился длительный перерыв. На 2003 год и в Армении, и в Азербайджане были намечены президентские выборы. После выборов Минская группа вновь активизировала свои усилия. С целью выхода из тупика посредники стали предлагать новые подходы.

С 2005 года на обсуждение был вынесен четвёртый, «смешанный» («пакетно-поэтапный») план, которым предполагалось предварительное согласование основных принципов урегулирования.

Предварительная версия принципов урегулирования конфликта, названных впоследствии «Мадридскими», была передана конфликтующим сторонам в ноябре 2007 года в Мадриде.

14 марта 2008 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию с требованием «немедленного, полного и безоговорочного вывода всех армянских сил со всех оккупированных территорий Азербайджанской Республики» при 39 голосах за, 7 против и 100 воздержавшихся. Страны-сопредседатели Минской группы (США, Россия, Франция) высказались против принятия этой резолюции, поскольку она, по их мнению, носит односторонний характер. Однако они указали, что, несмотря на своё голосование по этому документу, они поддерживают территориальную целостность Азербайджана.

В ноябре 2008 года при посредничестве президента РФ Дмитрия Медведева состоялась встреча президентов Армении и Азербайджана. По её итогам была подписана так называемая Майендорфская декларация, в которой стороны заявили, что будут «способствовать оздоровлению ситуации на Южном Кавказе и обеспечению установления в регионе обстановки стабильности и безопасности путём политического урегулирования нагорно-карабахского конфликта на основе принципов и норм международного права…».

Вскоре после этого президент Ильхам Алиев, однако, фактически денонсировал эти договорённости, заявив, что «в декларации никто не сможет найти обязательство Азербайджана о воздержании от военного пути разрешения конфликта и поэтому, надеясь на политическое урегулирование, мы в то же время всегда должны быть готовы к любым мерам, и здесь военный путь не является, и никогда не был, исключением».

10 июля 2009 года в заявлении глав государств-сопредседателей Минской группы ОБСЕ, сделанном в итальянском городе Л’Акуила, были обнародованы основные положения обновлённой версии «Мадридских принципов»:

«Министры США, Франции и России представили предварительный вариант основных принципов урегулирования Армении и Азербайджану в ноябре 2007 года в Мадриде. Основные принципы отражают разумный компромисс, основанный на принципах Хельсинкского Заключительного акта о неприменении силы, территориальной целостности, равноправии и самоопределении народов. Эти принципы предусматривают, в частности:

• возвращение территорий вокруг Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана;
• предоставление Нагорному Карабаху временного статуса, гарантирующего его безопасность и самоуправление;
• открытие коридора между Арменией и Нагорным Карабахом;
• определение в будущем окончательного правового статуса Нагорного Карабаха на основе юридически обязательного волеизъявления;
• обеспечение права всех внутренне перемещённых лиц и беженцев на возвращение в места их прежнего проживания;
• международные гарантии безопасности, включающие операцию по поддержанию мира».

После того, как в декабре 2009 — январе 2010 годов сопредседатели Минской группы передали текст «Мадридских принципов» президентам Азербайджана и Армении, начался многомесячный процесс их изучения и оценки, при этом каждая из сторон заявляла о том, что её устраивает лишь часть предлагаемых шагов.

Россия как сопредседатель Минской группы предпринимала и самостоятельные усилия в формате регулярных трёхсторонних встреч президентов России, Армении и Азербайджана. Одна из таких встреч состоялась 27 октября 2010 года в Астрахани.

5 марта 2011 года очередная встреча президентов России, Армении и Азербайджана в Сочи не принесла никаких сенсаций. По итогам переговоров лидеры трёх стран приняли совместное заявление по нагорно-карабахскому урегулированию. В нём отмечалось, что, рассмотрев комплекс вопросов по практической реализации трёхстороннего заявления, принятого во время прошлой встречи в Астрахани, стороны также договорились о том, чтобы, в частности, «завершить в кратчайшие сроки обмен военнопленными» и «стремиться решать все спорные вопросы мирными средствами и проводить расследование возможных инцидентов вдоль линии прекращения огня с участием сторон под эгидой сопредседателей Минской группы ОБСЕ при содействии специального представителя действующего председателя ОБСЕ». 17 марта стороны провели обмен пленными.

Предполагалось, что 24 июня 2011 года в Казани во время очередной трёхсторонней встречи стороны придут к согласию вокруг основных пунктов будущего мирного соглашения в рамках «Мадридских принципов», однако соглашение так и не было достигнуто в связи с тем, что Азербайджан потребовал внести многочисленные изменения в согласованный документ.

Минская группа и обострение ситуации на линии соприкосновения сторон в апреле 2016 года

В начале апреля 2016 года на линии соприкосновения в Нагорном Карабахе между азербайджанскими и армянскими силами произошли вооружённые столкновения, которые привели к многочисленным жертвам с обеих сторон. Урегулирование конфликта произошло благодаря активному военно-дипломатическому вмешательству России. В то же время, было сделано несколько публичных заявлений о сохраняющейся роли Минской группы.

Глава МИД РФ Сергей Лавров 4 апреля заявил на пресс-конференции в Москве, что Россия не считает целесообразным изменять формат Минской группы ОБСЕ по Карабаху и «пытаться подрывать роль сопредседателей Минской группы ОБСЕ».

Находясь с визитом в Баку, премьер-министр России Дмитрий Медведев заявил, что «конфликт в Нагорном Карабахе давний, механизмы и форматы его решения есть, создавать что-то новое сейчас опасно, надо вернуться за тот стол переговоров, который создавался последние 20 лет». В ходе визита в Германию президента Армении Сержа Саргсяна канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила, что «Германия как председатель ОБСЕ собирается особым образом поддерживать Минскую группу, которая несёт ответственность за урегулирование этого конфликта». Наконец, глава МИД России Сергей Лавров, обсуждавший в Москве эскалацию конфликта с министром иностранных дел Армении Эдвардом Налбандяном, отметил важность соблюдения договорённости о прекращении огня и исключения повторения подобной ситуации, создания условий для продолжения переговоров в формате МГ ОБСЕ

2 апреля «тройка» сопредседателей Минской группы выступила с заявлением, в котором осудила применение силы в зоне конфликта и призвала стороны прекратить стрельбу, а также принять все необходимые меры для стабилизации ситуации на местах.

Посетив позднее зону конфликта, сопредседатели Минской группы заявили, что ключевыми принципами урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе являются неиспользование силы, право народа на самоопределение и территориальная целостность. При этом мандат МГ не подразумевает расследование обстоятельств возобновления боевых действий в зоне конфликта, отметили сопредседатели.

Отрывок, характеризующий Минская группа ОБСЕ

Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.