Минская операция

Минская операция
Основной конфликт: Великая Отечественная война, Вторая мировая война
Дата	29 июня — 4 июля 1944 года
Место	Восточная Белоруссия.
Итог	Победа Красной армии, освобождение Минска.
Противники
СССР Германия
Командующие
К. Рокоссовский, И. Черняховский, Г. Захаров, И. Баграмян В. Модель К. Типпельскирх Д. Заукен В. Мюллер
Силы сторон
?  ?
Потери
Неизвестно По советским данным: 70 000 убито, 35 000 попало в плен

Ми́нская опера́ция — стратегическая военная наступательная операция советской Красной армии против войск нацистской Германии, осуществлённая на территории восточной части Белорусской ССР в период с 29 июня по 4 июля 1944 года во время Великой Отечественной войны. Является составной частью Белорусской операции.

Осуществлялась силами 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов при содействии 1-го Прибалтийского фронта.

Ход операции

Войска 3-го Белорусского и 1-го Белорусских фронтов одновременно в сходящимся направлении нанесли удар по противнику в направлении Минска. Далее совместно с войсками 2-го Белорусского фронта было завершено окружение Минска. Одновременно с этими действиями войска 1-го Прибалтийского фронта совместно с отдельными соединениями 3-го Белорусского и 2-го Белорусского фронтов, продолжили стремительно наступление в западном направлении, уничтожая подходящие подкрепление противника, и занимая плацдарм для последующего развития наступления Советских войск. Весомую помощь войскам оказали белорусские партизаны, устраивавшие засады на путях отступления немецких сил, громили штабы, уничтожали мосты и переправы.

29-30 июня 1944 года войска 3-го Белорусского фронта вышли к Березине, форсировали её и продолжили стремительное продвижение на Минск. 3 июля танковое подразделение ворвалось в город. Вскоре было завершено окружение основных сил 4-й армии Третьего рейха, всего — 105 тысяч человек. К 11 июля немецко-фашистская группировка была полностью ликвидирована: свыше 70 тысяч человек было убито и около 35 тысяч взято в плен.

За умелые и героические действия в ходе Минской операции 1944 года, 52 соединения и части были удостоены почётного наименования «Минские».

Результаты

К исходу 3 июля 1944 года город Минск был освобождён.

Была ликвидирована значительная группировка сил противника, чем был нанесён сильный урон немецким дивизиям на Восточном фронте.

Литература

• [archive.is/NCQLc Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия] / под ред. М. М. Козлова. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — С. 448. — 500 000 экз.

Отрывок, характеризующий Минская операция

И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.