Минский трамвай

Минский трамвай

Описание
Страна	Белоруссия
Расположение	Минск
Дата открытия	13 октября 1929
Эксплуатант	ГП «Минсктранс»
Сайт	[www.minsktrans.by sktrans.by]
Маршрутная сеть
Число маршрутов	9
Длина сети	(в двухпутном исчислений)
Длина маршрутов	123,12 км
Подвижной состав
Число вагонов	151 (в том числе 10 служебных вагонов)
Основные типы ПС	АКСМ-60102 АКСМ-843 АКСМ-1М АКСМ-743
Число депо	1
Технические данные
Ширина колеи	Советская (1524 мм)
Электрификация	~600 В
Высота контактной сети	>5,5 м
Минский трамвай на Викискладе

Минский трамвай — система электрического трамвая в городе Минск, открытая 13 октября 1929 года. В различное время в системе эксплуатировались вагоны производства заводов Tatra, ПТМЗ, РВЗ, а также немецкие вагоны GT8M и вагоны белорусского производства: АКСМ-1М, АКСМ-743, АКСМ-843 и АКСМ-60102 (подробнее см. в разделе Подвижной состав). Трамваем обеспечивается около пяти процентов перевозок общественным транспортом в городе. Ежедневно минские трамваи развозят 180—190 тысяч человек по девяти городским маршрутам, в год — более 72 миллионов пассажиров. Стоимость проезда — 50 копеек.

Общая информация

Маршруты

№	Конечные пункты	Трасса следования	Режим работы	Примечания
1	ДС «Зелёный Луг» — ДП «Площадь Мясникова»	Логойский тракт, ул. Якуба Коласа, Красная ул., просп. Машерова, ул. Козлова, ул. Змитрока Бядули, Первомайская ул., Ульяновская ул., Бобруйская ул.	Ежедневно	Временно отменен в связи со строительством третьей линии метро (ориентировочно до 2019 г.)
2	РК «Октябрьская улица» — ДП «Площадь Мясникова»	Октябрьская ул., Ульяновская ул., Бобруйская ул.	Будни: час пик	Временно отменен в связи со строительством третьей линии метро (ориентировочно до 2019 г.)
3	ДС «Серебрянка» — ДС «Озеро»	ул. Якубова, ул. Плеханова, Долгобродская ул., ул. Козлова, просп. Машерова, ул. Даумана, Старовиленский тракт	Ежедневно
4	ДС «Озеро» — ДП «Площадь Мясникова»	Старовиленский тракт, ул. Даумана, просп. Машерова, ул. Козлова, ул. Змитрока Бядули, Первомайская ул., Ульяновская ул., Бобруйская ул.	Ежедневно	Временно отменен в связи со строительством третьей линии метро (ориентировочно до 2019 г.)
5	ДС «Озеро» — ДС «Зелёный Луг»	Старовиленский тракт, ул. Даумана, просп. Машерова, Красная ул., ул. Якуба Коласа, Логойский тракт	Ежедневно
6	ДС «Зелёный Луг» — ДС «Серебрянка»	Логойский тракт, ул. Якуба Коласа, Красная ул., просп. Машерова, ул. Козлова, Долгобродская ул., ул. Плеханова, ул. Якубова	Ежедневно
7	ДС «Серебрянка» — ДП «Площадь Мясникова»	ул. Якубова, ул. Плеханова, Долгобродская ул., ул. Козлова, ул. Чапаева, Первомайская ул., Ульяновская ул., Бобруйская ул.	Ежедневно	Временно отменен в связи со строительством третьей линии метро (ориентировочно до 2019 г.)
9	РК «Тракторный завод» — ДС «Серебрянка»	ул. Якубова, ул. Плеханова, Долгобродская ул.	Будни: час пик
11	ДС «Зелёный Луг» — просп. Независимости	Логойский тракт, ул. Якуба Коласа, Красная ул., просп. Машерова, ул. Козлова	Будни: час пик	Временно работает в ежедневном режиме

Конечные станции и разворотные кольца

ДС «Зелёный Луг»

На ДС есть два основных пути, путь для отстоя подвижного состава (со смотровой ямой) и запасной путь. Посадка и высадка производится на одной остановке, перед зданием ДС, на южной стороне кольца.

Маршруты: 5, 6, 11

ДС «Озеро»

Двухпутное кольцо. Посадка и высадка перед выездом с кольца. Один из путей оборудован смотровой ямой.

Маршруты: 3, 5

ДС «Серебрянка»

Трёхпутное кольцо. Недавно закончена реконструкция.

Маршруты: 3, 6, 7, 9

ДП «Площадь Мясникова»

Двухпутное кольцо. Высадка — сразу после заезда на кольцо на восточной стороне. Посадка — перед выездом с кольца, на западной стороне, у строения ДП.

Маршруты: 1, 2, 4, 7

РК «Октябрьская»

Двухпутное кольцо. Посадка и высадка по улице Октябрьской. На самом кольце пассажирского движения нет.

Маршрут: 2

РК «Тракторный завод»

Двухпутное кольцо. Посадка и высадка на остановке перед выездом с кольца.

Маршрут: 9

Поворотный треугольник «Рокоссовского»

Временный поворотный треугольник построенный летом 2011 года на пересечении просп. Рокоссовского и ул. Плеханова на время строительства подземного пешеходного перехода и реконструкции трамвайной линии по ул. Плеханова и Якубова. Использовался для разворота трамваев 3, 6 и 7 маршрута. Демонтирован в начале августа 2012 года.

Подвижной состав

По состоянию на начало сентября 2012 года в минском трамвайном парке имеются следующие модели трамвайных вагонов:

Действующие
	Модель	Количество	Начало эксплуатации	Комментарий
	АКСМ-60102	132	2001
	АКСМ-843	5	2009
	АКСМ-743	1	2002	Экспериментальный образец в единственном экземпляре
Музейные
	Модель	Год выпуска	Окончание эксплуатации	Номер	Комментарий
	ЛМ-49	июль 1959	1979	235	Вместе с прицепом ЛП-49 был подарен Минску Ленинградом. Сейчас в неходовом состоянии находится на территории трамвайного депо и используется в качестве вагона-музея
	DWM GT8M	1969	2009	180	В 2002 году КУП «Минсктранс» были достигнуты договорённости о безвозмездной передаче нескольких вагонов из Карлсруэ в Минск. Изначально планировалась передача 100 трамваев, но впоследствии белорусская сторона решила отказаться от 90 трамваев получив в своё распоряжение только 10 вагонов.
	РВЗ-6М2	1975	2008	420, 432
	Tatra T6B5	1991	2009	001	Во время эксплуатации имел номер 013. Реальный 001 списан в 2009 году.
Списанные
	Модель	Количество	Начало эксплуатации первого вагона в городе	Окончание эксплуатации последнего вагона в городе	Комментарий
	Х	>15	1930-е годы	1965
	М	5	1930-е годы	1965	Прицепной к Х
	Ф	>8	1945	1964
	КМ		1945	1965
	КП		1945	1960-е годы	Прицепной к КМ
	МС-1	2	1940-е годы	1950-е годы	Оба вагона были модернизированы
	ПВ	>1	1940-е годы	1950-е годы	Прицепной вагон к МВ. Но, так как в Минске таких вагонов не было, «цеплялся» к любым другим вагонам.
	КТМ-1	>38	1947	1974
	КТП-1	>39	1947	1974	Прицепной к КТМ-1
	МТВ-82	46	1950-е годы	1981
	ЛП-49	1	1959	1973	Прицепной к ЛМ-49
	КТМ-2	>32	1964	1970-е годы
	КТП-2	>32	1964	1970-е годы	Прицепной к КТМ-2
	КТВ-55	1	1960-е годы	1979
	КТП-55	1	1960-е годы	1979	Прицепной к КТВ-55
	РВЗ-6	13	1966	2008
	РВЗ-6М	56
	РВЗ-6М2	200	1975		15 из них были переоборудованы в РВЗ-ДЭМЗ, 1 — в сетеизмеритель, 3 находятся в музее
	Tatra T6B5	23	1991	2012	Из них шесть проданы в Екатеринбург, четыре — в Нижний Новгород и три — в Самару
	КТМ 71-608К	1	1994	2009	Переоборудован в вагон-хоппер-дозатор
	РВЗ-ДЭМЗ	14	1999	2008	Ещё один был отправлен в музей, но позже переоборудован в вагон-платформу с подъёмным краном
	АКСМ-1М	4	2000
	DWM GT8M	9	2002	2009
Служебные
	Модель	Количество	Начало эксплуатации	Окончание эксплуатации	Комментарий
	Tatra T6B5	1	2011	2012	Вагон жёлобоочиститель
	ВТК-09Д	1	2009	2009	Вагон хоппер-дозатор из Мозыря. Работал на реконструкции линии по просп. Машерова.
	ГС-4	3	1978		Щёточный снегоочиститель
	КТМ 71-608К	1	2009		Вагон-хоппер-дозатор, переоборудован из пассажирского вагона
	НТТРЗ	1	1987	2000-е годы	Вагон сетеизмеритель на базе РВЗ-6М2
	РШМв-1	1	1998		Вагон рельсошлифовальщик на базе 71-605
	МПРП	1	2009		Машина путевая ремонтная подбивочная
	ВТК-24	1			Вихревой снегоочиститель (очищает рельсовый путь от снега потоком воздуха)
	РВЗ-ДЭМЗ	1	2009		Вагон с крановой платформой. Ранее музейный 385, ещё раньше — пассажирский 382.
	РВЗ-6М2	2	2003		Один — вагон сетеизмеритель переоборудованный из пассажирского вагона; предназначение второго неизвестно

Производство трамваев в Минске

Первыми трамваями, сделанными в Минске, можно считать вагоны, построенные в 1955-56 годах, на шасси от вагонов Х. Было сделано несколько таких трамваев, они прослужили пассажирам до 1965 года.

Серийный выпуск трамваев в Минске был налажен только в 2000 году, на заводе «Белкоммунмаш». Единственной на то время моделью, выпускаемой заводом, был АКСМ-1М. Уже в следующем году БКМ освоил выпуск усовершенствованной версии 1М — вагона АКСМ-60102. В 2002 году завод выпустил единственный экземпляр экспериментального АКСМ-743. В 2008 список выпускаемых в Минске трамваев пополнил АКСМ-843, а в 2010 — АКСМ-62103. Сейчас все эксплуатируемые в Минске вагоны — собственного производства. Помимо Минска вагоны Белкоммунмаша используются в Новополоцке, Витебске, Перми, Кемерово, Прокопьевске, Новокузнецке, Новосибирске, Самаре и Киеве, Барнауле.

История трамвая

Первые шаги

Идея об организации в Минске трамвайного движения зародилась ещё в 1898 году.

Электрический трамвай в советское время

Приведены только современные названия улиц, по которым были проложены трамвайные линии.
Данные о трамвайных линиях Минска составлены на основе [www.otryv.by/docs/hist_mtm.png этой] схемы.

Система электрического трамвая в Минске была открыта 13 октября 1929 года. На момент открытия она включала в себя два маршрута:

• «Товарная станция» — «Комаровка» (проходил по Московской ул., просп. Независимости до пл. Якуба Коласа и включал в себя 13 остановок — 9 постоянных и 4 по требованию)
• «Вокзал» — «площадь Свободы» (проходил от железнодорожного вокзала по ул. Ленинградской и Свердлова, просп. Независимости и ул. Ленина; включал 3 остановки, 2 из них постоянные).

На этих линиях использовались вагоны Х производства Мытищинского завода. Выпуск составлял 5 вагонов. Уже в первый год существования трамваем было перевезено 11 миллионов пассажиров.

В 1929 году была построена линия от площади Свободы по улицам Максима Богдановича и Киселёва до ДС «Сторожёвка» (в районе пересечения с ул. Кропоткина). В 1930 линия по проспекту Независимости была удлинена до Парка Челюскинцев (в то время ДС «Выставка»). Разворотное кольцо находилось на площади Калинина. В том же году закрылась ДС «Площадь Свободы», а разворачивавшийся там маршрут № 2 продлили до ДС «Сторожёвка».

В 1932 построена линия от проспекта Независимости по ул. Энгельса, Ульяновской и Октябрьской до станции «Завод Ворошилова» (ныне «Октябрьская улица»). За 1932 год Минский трамвай перевёз 22 миллиона пассажиров — в два раза больше, чем в 1930.

В 1933 году в Минске были построены две новые трамвайные линии. Одна из них продлевала линию от ДС «Сторожёвка» по ул. Кропоткина, просп. Машерова и ул. Даумана до ДС «Переспа» (в районе пересечения с ул. Веры Хоружей). Вторая проходила по ул. Володарского, Городской Вал, Романовская слобода, Кальварийская и Короля до ДС «Кальвария». Благодаря этим расширениям трамвайный парк увеличился до 43 вагонов.

В 1935 была построена линия от железнодорожного вокзала по ул. Свердлова приблизительно до территории современного Червенского рынка.

Существует информация, что в начале 1940-х годов велось строительство линии по Провиантской улице (ныне ул. Захарова), но никаких официальных документов, посвящённых этой линии, в открытом доступе не сохранилось, а во время войны недостроенная линия была полностью уничтожена.

С началом великой отечественной войны в Минске было полностью прекращено трамвайное движение. В начале мая 1943 года (по другим данным, в конце августа) в оккупированном Минске нацисты восстановили трамвайное движение. На линии работали 4 вагона, ходившие только по одному маршруту: «Товарная станция» — «Выставка».

При отступлении из Минска немцы разобрали часть путей, сняли контактную сеть, вывезли оборудование тяговой подстанции. В результате бомбардировок было разрушено здание трамвайного парка, уничтожен остаток линий и подвижной состав.

Восстановление трамвайной сети началось в октябре 1944. До февраля 1945 года, когда в город поступило 10 вагонов КМ с прицепами и дореволюционные, выпуска 1907 года, трамваи серии Ф, в Минске не было ни одного трамвая. Последний вагон Ф был списан 29 декабря 1964 года. 1 мая 1945 было торжественно открыто трамвайное движение на участке по проспекту Независимости от ул. Володарского до парка Челюскинцев. Также было открыто первое Минское трамвайное депо, которое расположилось на пересечении современных проспектов Машерова и Независимости. В следующем году завершилась постройка линии от Товарной станции по Московской и Бобруйской улицам до железнодорожного вокзала и оттуда, по Ленинградской ул. и ул. Свердлова, до просп. Независимости. Также в 1948 были восстановлены линии по улицам Энгельса, Ульяновской и Октябрьской, а также по ул. Володарского, Романовская слобода и Кальварийской до ДС «Опанского» (предположительно в районе пересечения с ул. Клары Цеткин). Вдобавок к этому была построена линия от железнодорожного вокзала по ул. Бобруйской и Ульяновской до Октябрьской улицы. Не обошёлся 1948 год и без потерь: линия, проходившая по просп. Независимости от ул. Володарского до ул. Энгельса, была разобрана.

1949 год, год 20-летия минского электрического трамвая, стал не менее насыщенным событиями, чем 1948. Была восстановлена линия по улицам Интернациональной, Максима Богдановича и Киселёва до ДС «Сторожёвка»; построена линия от проспекта Независимости по ул. Козлова, Змитрока Бядули и Первомайской до пересечения с улицей Энгельса. Также были разобраны линия по улице Энгельса, просуществовавшая только один год, и линия по проспекту Независимости (от просп. Машерова до ул. Энгельса).

В 1950 году было открыто движение по новой, почти 3,5-километровой линии, проходящей от площади Змитрока Бядули по улицам Козлова и Долгобродской до ДС «Тракторный завод». В 1953 году эта линия была продлена по улице Долгобродской и Партизанскому проспекту до ДС «Автозавод».

Также в 1950-е — 1960-е годы существовала линия, которая проходила от просп. Независимости по ул. Петруся Бровки до располагавшейся там железнодорожной ветки.

В 1954 завершилось строительство линии по просп. Машерова от проспекта Независимости до ул. Максима Богдановича, с заходом на последнюю. В 1955 была построена линия по ул. Мясникова от Бобруйской ул. до ул. Городской Вал, а также разрушена линия по ул. Володарского, просп. Независимости, ул. Свердлова и Ленинградской до железнодорожного вокзала.

Основной моделью минского трамвая в 1950-е годы стал усть-катавский КТМ-1. 99 таких трамваев эксплуатировались до 1975 года. С середины 1950-х годов до 1979 года в Минске эксплуатировалось 46 рижских трамваев МТВ-82. В конце 1950-х — начале 1960-х годов к списку моделей трамваев, эксплуатировавшихся в Минске, добавились два весьма редких вагона: ленинградский трёхдверный ЛМ-49 и киевский КТВ-55. До наших дней в Минске сохранился ЛМ-49, который сейчас, в неходовом состоянии, находится на территории трамвайного парка и используется в качестве вагона-музея.

В 1956 году завершилась постройка разворотного кольца «Площадь Змитрока Бядули». Также в этом году была разобрана небольшая часть линии по проспекту Независимости от ул. Козлова до площади Якуба Коласа. Вместо неё построили линию по улице Красная. Следующий, 1957 год стал одним из самых успешных для трамвая: были построены две почти 3-километровые линии (первая от ул. Максима Богдановича по просп. Машерова, ул. Даумана и Старовиленской до ДС «Озеро», а вторая от пл. Якуба Коласа по одноимённой улице до ДС «Волгоградская») и 2,5-километровая линия от ДС «Опанского» по ул. Короля, Дрозда, пер. Тучинского и ул. Тимирязева до ДС «Радиаторный завод», которая располагалась в районе пересечения с улицей Сапёров. Также была уничтожена линия от пл. Якуба Коласа до парка Челюскинцев по проспекту Независимости.

В 1958 уничтожена ДС «Опанского». Разворачивавшийся на ней маршрут № 2 продлён до ДС «Радиаторный завод». В 1961 на пересечении ул. Мясникова и Городской Вал открылась ДС «Республиканская». В том же году разрушена линия от Товарной станции по Московской ул. до ул. Мясникова.

Предположительно в 1964 году была построена линия от переулка Тучинского по улицам Кальварийской и Ольшевского до ДС «Ольшевского», которая, по некоторым данным, располагалась в промежутке между домом № 29 и проспектом Пушкина. Линия была полностью закончена и готова к эксплуатации. Тем не менее, пассажирское движение по ней открыто не было, и в скором времени линия была разобрана.

В 1965 году линия по ул. Якуба Коласа была продлена по ул. Логойский тракт до ДС «Зелёный луг». Также взамен разобранной линии по улицам Кальварийская и Романовская слобода построена линия по ул. Короля.

В 1967 трамвайный парк, вынужденный в течение 15 лет соседствовать в одном помещении с троллейбусным, переехал в новое, отдельное здание на улице Ботанической. Старый парк на пересечении проспектов Машерова и Независимости был полностью отдан под троллейбусы, вплоть до 2006 года, когда было принято решение о его переносе на новую территорию в Уручье. В ближайшее время на старой территории планируется масштабное строительство, а пока там располагается платная автостоянка.

В течение 15 лет после этого события расширение трамвайной сети в Минске не производилось. Наоборот, шло её активное уменьшение: так, в 1967 году была разрушена линия по улицам Максима Богдановича и Интернациональной, в 1969 — от ул. Мясникова по ул. Короля, Дрозда, пер. Тучинского и ул. Тимирязева до ДС «Радиаторный завод», в 1975 — по ул. Мясникова от ул. Бобруйской до ДС «Республиканская». Единственным расширением сети в то время является открытие в 1975 году ДС «Площадь Мясникова».

Наконец, в 1982 году была построена небольшая линия от ул. Первомайской по ул. Чапаева и Платонова до ул. Козлова. Первого «большого» строительства пришлось ждать ещё 3 года: в 1985 трамвайная сеть Минска увеличилась на 4,4 км — открылось движение на участке от Партизанского проспекта по улицам Плеханова и Якубова до ДС «Серебрянка».

В середине 1980-х годов были утверждены планы строительства линии в микрорайон Чижовка, от ДС «Автозавод» по ул. Кабушкина и Ташкентской, и линии от ДС «Площадь Мясникова» по улицам Клары Цеткин и Кальварийской. Но проведение перестройки, а после и развал СССР помешали осуществлению этих планов.

В 1989 линию по просп. Машерова (от ул. Куйбышева до ул. Даумана) перенесли на выделенное полотно. В 1990, в связи с началом строительства метро, было остановлено движение на линии по Партизанскому проспекту. Первоначально предполагалось восстановить трамвайное движение после окончания строительства, но вскоре от этих планов было решено отказаться и линия была разобрана.

С 1966 года основным трамваем Минска был рижский РВЗ-6 и его модификации РВЗ-6М и РВЗ-6М2. Всего в Минске было 268 таких вагонов. В 1979—91 годах РВЗ-6 был единственным трамваем Минска. Вывод этих вагонов из эксплуатации начался в начале 2000-х годов и окончательно завершился к концу 2008 года.

Постсоветский период

В 1991 году на минских линиях появились 24 чехословацких трамвая Tatra T6B5.

В 1999—2003 годах 15 вагонов РВЗ-6 прошли реконструкцию в трамвайном парке, во время проведения которой на вагоны были установлены новые кузова производства Дзержинского экспериментально-механического завода. Эти вагоны получили новый индекс РВЗ-ДЭМЗ. Как и не реконструированные «рижане», все «ДЭМЗы» были списаны к 2008 году.

В 2000 году, впервые за много лет, в трамвайную сеть Минска были внесены небольшие изменения: линию по ул. Бобруйской перенесли на выделенное полотно и немного укоротили: ранее располагавшаяся за Московской улицей (около дома № 3 по улице Клары Цеткин) ДС «Мясникова» была перенесена на новое место — теперь она находится в сквере перед Московской улицей. Тогда же на улицах появились новые белорусские вагоны АКСМ-1М, через год переродившиеся в АКСМ-60102.

В сентябре 2002 года из немецкого города Карлсруэ прибыло 10 трамваев DWM GT8M, выпущенных в 1969 и 1970 годах. Эти вагоны были переданы Минску безвозмездно: руководство Карлсруэ пришло к выводу, что отдавать старые вагоны выгоднее, чем оплачивать их утилизацию. Сперва Минск планировал взять в Германии 100 таких трамваев, но от этих планов было решено отказаться в пользу приобретения вагонов белорусского производства.

Также в городе появился экспериментальный трёхсоставный вагон АКСМ-743, так и оставшийся в единственном экземпляре.

Последнее на настоящий момент изменение трамвайной сети было в 2004 году, когда линию по ул. Даумана перенесли на выделенное полотно.

В 2008 году Белкоммунмаш развил идею модели 743 в новых вагонах АКСМ-843. Первый такой состав начал эксплуатироваться в июне 2009 года. С началом производства АКСМ-843 трамваи GT8D в количестве 9 вагонов были списаны, а один — оставлен для музея..

C 2009 года началось активное списание трамваев Tatra T6B5. К 2012 году в Минске остался только один такой вагон, находящийся в музее. Шесть списанных T6 были проданы в трамвайный парк Екатеринбурга, четыре — в Нижний Новгород и три — в Самару.

По состоянию на 2013 год трамвай в Минске переживает не лучшие времена. Острый дефицит водителей приводит к недовыпуску трамваев на линию, водители продолжают увольняться. Трамваи АКСМ, массово поступавшие в 2006—2008, в одночасье стали «старыми», состояние подвижного состава оставляет желать лучшего.

Перспективы

В 2011 году планировалось строительство линии по просп. Машерова, ул. Тимирязева и Клары Цеткин до ДС «Площадь Мясникова». Однако, как и строительство линии по проспекту Рокоссовского и ул. Тимирязева, оно было исключено из проекта. На проспекте Рокоссовского в местах, отведенных под трамвайные пути, будут размещены автомобильные стоянки.

В будущем планируется пуск трамвая в Лошицу и Чижовку, строительство второго трамвайного парка на улице Семашко и перенос линии на Озеро со Старовиленского тракта на менее загруженную Нововиленскую улицу.

Музей трамвая

Сейчас музей минского трамвая состоит из небольшой экспозиции, расположенной в неходовом вагоне ЛМ-49, находящемся на территории трамвайного парка, и 3 рабочих вагонов: РВЗ-6, GT8 и Tatra T6B5.

Вагон-музей истории и трудовой славы филиала «Трамвайный парк» был открыт 13 октября 1979 года. Сейчас в его экспозиции находится несколько сотен различных исторических фотографий и документов, фрагменты трамвайных рельсов, эксплуатировавшихся конкой в XIX веке, и китель первого водителя трамвая.

В апреле 2010 года в здании ремонтно-механического завода «Минсктранс» на Партизанском проспекте должен был открыться полноценный музей минского городского транспорта. Но к апрелю завершить реконструкцию помещений под музей не удалось, и дату открытия перенесли на день автомобилиста. К сожалению, в этот день музей также не заработал, и по состоянию на январь 2012 года его перспективы остаются неизвестны.

См. также

• Транспорт в Минске

Книги о минском трамвае:

1. С. С. Семченков Трамваи Минска сегодня, Мн: Информпресс, 2004 год

2. С. С. Семченков Трамвай от А до Я, Мн: Зималетто, 2012 год

Ссылки

• [minsktrans.by Официальный сайт] ГП «Минсктранс»
• [gusts.minsk.by/ Официальный сайт] государственного учреждения «Столичный транспорт и связь»
• [bytrans.net/tram Раздел о трамвае] на сайте «Белорусский Транспорт»
• [transphoto.ru/city/45/ Фотогалерея Минского трамвая] на сайте «Городской электротранспорт»
• [minsk-old-new.com/minsk-2883.htm История Минского городского транспорта] на сайте Минск старый и новый
• [minsk-old-new.com/minsk-2800.htm Первый трамвай (История строительства Минского трамвая)] на сайте Минск старый и новый
• [news.tut.by/society/253520.html Трамвай «в часы, известные одним посвященным»]

Отрывок, характеризующий Минский трамвай

– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».