Минский часовой завод

ОАО «Минский часовой завод»
Основание	1953
Расположение	Минск Белоруссия Белоруссия
Отрасль	приборостроение
Продукция	часы наручные кварцевые и механические, часы автомобильные, манометры, печатные платы, ТИНС
Чистая прибыль	14 млн 198 руб (2016)
Сайт	luch.by К:Википедия:Статьи со сложным входом в Модуль:URL

К:Компании, основанные в 1953 году

Луч

Главный корпус завода на карте Минска

ОАО «Минский часовой завод» — единственный часовой завод в Белоруссии. Решение о строительстве завода было принято в 1953 году, с 1955 года выпускались часы, в том числе такие известные советские марки как «Луч», «Заря» и «Вымпел». В дальнейшем, несмотря на сложности постсоветского периода, завод сохранил производство, а с 2010 года инвестором МЧЗ является швейцарская компания Franck Muller. Завод обладает полным циклом производства часов.

История

В начале пятидесятых годов в Советском Союзе часовую промышленность составляли тринадцать заводов Главчаспрома Министерства машиностроения. В 1950 году было произведено 7,566 млн часов, а к 1953 году уже 12,516, из них наручных — 4,595 млн изделий. Назрела необходимость расширять ассортимент и увеличивать выпуск наручных и карманных часов. Постановление Совета Министров СССР и Совета Министров БССР № 1134 от 22.09.1953 положило начало созданию часовой промышленности в Белоруссии.

Строительство завода

Здание Минского часового завода является одним из самых узнаваемых в Белоруссии. Главный корпус завода стал первым в БССР полносборным многоэтажным производственным зданием; архитекторы — Иван Иванович Бовт, Сергей Борисович Ботковский и Нута Шпигельман.

Строительство завода началось в конце 1953 года и было сопряжено с послевоенными трудностями нехватки рабочих, материалов и техники. Поэтому первой специальностью многих часовщиков стала специальность подсобного рабочего на строительстве. К середине 1955 года строительно-монтажные работы в первом корпусе, по временной планировке, были завершены и с 24 ноября Минский часовой завод был переведен в число действующих предприятий.

К 1965 году строительно-монтажные работы на Минском часовом заводе в основном были закончены. Проектом плана строительства завода было предусмотрено строительство жилья и других объектов соцкультбыта — детских садов и яслей, пионерского лагеря, дворца культуры и спортивных сооружений. Уже в 1954 году начато строительство 95-квартирного дома на проспекте Сталина (теперь Независимости).

Приказом по заводу № 27 от 24.01.1978 года введен в эксплуатацию производственный корпус № 7 и в соответствии с решением директора завода в этом корпусе на первом и третьем этажах были выделены производственные площади для отдела микроэлектроники и опытного экспериментального участка.

Знаменитая башня Минского часового завода, которая стала частью ансамбля главного проспекта столицы — Независимости, была построена в 1979. Через год на ней были установлены хронометры с диаметром циферблатов 6 метров. Длина минутных стрелок — 2 метра. Причём каждую монтировали из трёх частей: создать их целиком в заводском инструментальном цехе было невозможно. Все четыре башенных хронометра приводят в движение отдельные механизмы, которые разрабатывались на ереванском производственном объединении «Сапфир». Внешнее оформление часов и крепления деталей на «Луче» создавали своими силами. В ночь с 1988 на 1989 год последние минуты до праздничной полуночи белорусы отсчитывали по телевизору именно по часам «Луч».

Производство в советский период

1955—1965 годы

14 декабря 1955 года с конвейера сошли первые часы «Заря» — самые маленькие и изящные из выпускаемых в Советском Союзе. Чертежи были переданы с Пензенского часового завода.

Процесс сборки часов в то время был трудоемким: все операции выполнялись вручную. Основными инструментами были пинцеты и отвёртки. Трудоёмкость сборочных процессов в общих трудозатратах изготовления часов занимала более сорока процентов.

В 1965 г. начаты опытно-конструкторские работы по созданию новых женских часов с точностью хода +/- 30 с в сутки, что соответствует часам 1-го класса точности для механических часов. Механизм диаметром 18 мм с центральной секундной стрелкой и противоударным устройством Луч-1809. Новизна и оригинальность разработки заключались в том, что этот механизм должен был стать базовым для различных модификаций часов — с календарём Луч-1814, с автоподзаводом Луч-1815, с календарём и автоподзаводом Луч-1816. В 1970-е гг. эти марки часов стали основой программы по созданию новых видов механических часов.

К 1965 на головном предприятии было смонтировано 1850 единиц оборудования, в том числе 1120 единиц технологического. Численность персонала составляла 4374 человека, в том числе промышленно-производственного — 4223 человека.

План 1965 г. МЧЗ выполнил по всем показателям. Выпущено товарной продукции на 11 миллионов 579 тысяч рублей. В сравнении с 1958 г. выпуск увеличился более чем в два раза. За 1965 г. всего было изготовлено 1 265 773 часов, в том числе «Луч-1800» — 1 035 492 штук, «Луч-2209» — 165 231 и «Луч-1300» — 65 050 штук.

Кроме часов завод выпускал станки для приборостроительной промышленности, приборы и запасные части.

1966—1970 годы

В восьмой пятилетке (1966—1970 гг.) началось освоение новых сложных часов с противоударным устройством и центральной секундной стрелкой «Луч-1809». На базе механизма этих часов планируется создание часов с автоподзаводом и календарём. В 1966-67 гг. спроектировано и освоено 36 новых внешних оформлений.

В 1968 г. выпущены в серийное производство часы с механизмом «Луч-1809» первого класса точности хода, диаметром 18 мм и высотой 3,8 мм с центральной секундной стрелкой и противоударным устройством. По техническим характеристикам подобные часы не производились в стране и они соответствовали мировому уровню.

В 1969 г. начат выпуск часов с календарём «Луч-1814», за год выпущено 1212 часов. Налажено производство 21 варианта внешних оформлений к часам всех калибров, в том числе 1 новый корпус и 20 циферблатов с химическим и электрическим полированием, с окраской цветными лаками, с циферблатами, обработанными методом декоративной штриховки, а также нанесением и обработкой знаков алмазными резцами и т. д. В эти годы в конструкциях внешних оформлений часов широко используются гибкие браслеты.

1971—1975 годы

За годы девятой пятилетки (1971—1975 гг.) объём выпуска продукции вырос на 96,6 %, производительность труда — на 81,4 %. Выпуск наручных часов в 1975 году составил 3775 тысяч штук. Ежегодно увеличивается выпуск часов на базе «Луч-1809». В 1975 г. выпущено часов «Луч-1809» — 11,1 и «Луч-1816» — 15 тысяч штук.

В 1973 г. началась поставка в торговую сеть электорнно-механических часов, в 1974 г. часов с автоподзаводом «Луч-1815» и с автоподзаводом и календарём мгновенного действия «Луч-1816». Кроме бытовых часов в этом году было поставлено 121000 автомобильных часов.

Из 3777 тысяч наручных часов в 1975 г. поставлено на экспорт 854 тысячи или 22,6 % от общей поставки. Часы поставлялись в семнадцать стран, в том числе в Англию, Канаду, Панаму, США, Францию и другие страны.

Выпуск наручных женских часов за две пятилетки увеличился более чем в три раза, в том числе выпущено почти 600 тысяч новых наручных часов на базе механизма «Луч-1809» и с 1973 года организовано серийное производство наручных электронно-механических часов «Луч-3045». Кроме этого в 1975 году выпущено 150,5 тысяч автомобильных часов АЧЖ-1. (2/253) В 1975 году выпущено 3775 тысяч наручных часов, в том числе 596 тысяч новых часов на базе механизма «Луч-1809». Налажено производство и выпускаются часы с календарём и автоподзаводом «Луч-1816». Выпуск часов с новым механизмом в 1976 году возрастает до 900 тысяч штук.

В 1975 году средняя зарплата одного работника ППП составила 1706 рублей, повысилась в сравнении с 1965 годом на 667 рублей.

1976—1980 годы

Особенность десятой пятилетки (1976—1980 гг.) — значительное изменение ассортимента выпускаемой продукции. В 1980 году выпуск часов «Луч-1800» и «Луч-2209» сохраняется на уровне 1975 года, а выпуск часов «Луч-1809, 1814, 1816» возрос почти вдвое. Выпуск всех часов превысил 5200 тысяч часов, в том числе бытовых — почти 5000 тысяч часов в год. Начинается производство наручных электронно-механических часов и создается серийное производство интегральных схем и электронных блоков.

Приказом министра от 18 января 1976 года Минскому часовому заводу поручено создание мощностей по производству изделий микроэлектроники, по расширению применения их в приборостроении, в том числе часовой промышленности.

За десятую пятилетку с конвейеров завода сошло свыше 22 миллионов часов, в том числе 450 тысяч сверх плановых. Почти каждые третьи часы выпускаются с государственным «Знаком качества».

Многие годы пользовались у покупателей большим спросом часы в оформлениях ЧН-961К, ЧН-706К, ЧН-585К, ЧН-844К, ЧН-866К, ЧН-598К, ЧН-538К. В конце семидесятых годов был создан ряд филигранных изделий из мельхиора ЧН-101К — книжечка, в которую монтировались часы «Луч-1800», ЧН-103К — ювелирный набор, состоявший из корпуса браслета и перстня. Часы в корпусе-браслете ЧН-105 (веревочка) долгое время пользовались спросом у покупателей.

Во второй половине семидесятых годов началось бурное развитие кварцевых наручных часов (КНЧ). Если в 1975 году механических малогабаритных часов в общем объёме производства бытовых часов в мире составляло 94 %, а КНЧ — 6 %, то в начале девяностых годов эти цифры были равны соответственно 10-15 % и 85-90 %. Для решения проблемы развития производства электронных часов нужна была специальная база.

Юбилей — 25 лет

24 ноября 1980 года исполнилось 25 лет со дня ввода МЧЗ в строй действующих предприятий. За эти годы завод вырос в одно из крупнейших предприятий часовой промышленности. На заводе работает более восьми тысяч человек — из них 5253 удостоены почетного звания «Ударник коммунистического труда», 383 человека выполнили свои личные пятилетние планы досрочно.

За 25-летний период коллектив Минского часового завода изготовил свыше 56 миллионов часов. Это наручные женские «Луч-1900, 1809, 1814, 1816», мужские «Луч-2209». Выпускаются также электронно-механические часы «Луч-3055» и часы «АЧЖ-1» для автомобилей «Жигули».

На заводе действует 32 конвейера поэлементной сборки часов, 17 автоматических линий и 1205 единиц автоматического и полуавтоматического оборудования, 7 комплексно-механизированных и 2 автоматизированных цеха.

Кадры в советский период

Директора завода

Первым директором был назначен Григорий Иванович Можаев, имеющий большой опыт хозяйственной и партийной работы, и занимал эту должность до выхода на пенсию. В этом же году был назначен главный инженер строящегося завода — Д. В. Шейнерт, высококвалифицированный специалист, знающий специфику производства часов. Он перешёл на МЧЗ с Пензенского завода и проработал на Минском заводе до выхода на пенсию.

Численность работников

В 1954 году начался набор учеников и рабочих и в течение года было принято 85 человек. Вначале всем пришлось помогать строителям.

В августе первая группа из 30 учеников была отправлена на Пензенский часовой завод. В июле 1955 года туда были направлены ещё две группы учеников, всего 200 человек. Более 350 человек изучало основы часового производства на ПЧЗ. Были связи и с другими часовыми заводами СССР.

Пополнялись кадры и за счет перевода квалифицированных специалистов с других часовых заводов СССР. За 1956—1957 гг. было переведено 132 инженерно-технических работников, среди них были мастера, технологи, конструкторы, руководители цехов и отделов.

Количество работающих быстро росло, только в 1955—1956 гг. было принято на завод более тысячи человек. В 1957—1958 гг. на завод было принято более 1500 человек, в основном это были выпускники школ. Они поступали на завод учениками.

Передовые рабочие направлялись заводом в ВУЗы на обучение с отрывом от производства и без, им выплачивались стипендии, предоставлялись дополнительные отпуска. В 1959 по ходатайству администрации МЧЗ в Минском политехникуме было открыто вечернее отделение для подготовки специалистов из числа рабочих завода. Первый выпуск техников-механиков по специальности «Производство приборов времени» состоялся в 1963 году.

В 1970 г. на заводе работает 6653 человека, в том числе рабочих — 5207, ИТР — 697, служащих — 148 и учеников — 317. В 1975 году соответственно 7242, численность промперсонала — 6937.

В целях выполнения постановления ЦК КПСС «Об улучшении экономического образования трудящихся» и дальнейшего повышения экономических знаний администрацией и партийным комитетом приянято решение об организации на заводе университета экономики и управления производством. В университете занимается 62 человека из числа заместителей начальников цехов, отделов и старших мастеров.

24 ноября 1980 года Минскому часовому заводу исполнилось 25 лет со дня ввода в строй действующих предприятий. На заводе в это время работало более 8000 человек, из них 5253 удостоены отчётного звания «Ударник коммунистического труда», 383 рабочих выполнили свои личные пятилетние планы досрочно.

Училище часовщиков

В корне изменилось положение в подготовке рабочих после открытия технического училища. Его первым директором был М. А. Цикало. В декабре 1957 года прозвенел первый звонок. К учёбе приступило 80 будущих специалистов часового производства.

Почти за четыре десятилетия училище подготовило для часового завода более 13000 молодых квалифицированных рабочих. В 1984 году техническое училище реорганизовано в среднее ПТУ.

Производственное объединение «Луч»

В сентябре 1963 г. создано ПО «ЛУЧ», которое объединило Минский часовой завод и Витебский завод часовых деталей — филиал. Руководство объединением было возложено на руководящий состав МЧЗ.

В середине 1966 года упразднено часовое производственное объединение «Луч». Минский часовой завод и Витебский завод часовых деталей (ВЗЧД) стали самостоятельными предприятиями с подчинением Главчаспрому.

Награды и достижения

В 1964 бригадой рационализаторов и конструкторов внедрено предложение о нанесении на поле циферблата радиальных рисок. Часы со штрихованными циферблатами были удостоены дипломом 2-й степени художественного Совета НИИ Часпрома.

За успехи в социалистическом соревновании в первом квартале 1966 г. МЧЗ присуждено первое место и Красное знамя Совета Министров СССР и ВЦСПС.

За достигнутые успехи в области научной организации труда в 1970 г. коллектив завода награждён дипломом ВЦСПС и первой премией Союзчаспрома. Минский часовой завод утвержден базовым предприятием по НОТ среди предприятий Союзчаспрома.

В 1974 году на Лейпцигской ярмарке заводом демонстрировались часы с календарём и автоподзаводом. За высокий технический уровень разработки и освоение в производстве часов «Луч-1816» заводу присужден Диплом ярмарки и Золотая медаль.

В январе 1977 года утверждено положение о дипломе ВЦСПС и Госстандарта СССР — "За достижение наилучших результатов по выпуску продукции с государственным «Знаком качества».

В 1978 году МЧЗ присвоено имя 60-летия Компартии Белоруссии. В честь 25-летия завод награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В 1981 году часы Луч-1956 награждены «Большой золотой медалью» на международной ярмарке в Пловдиве (Болгария).

Часы советского периода

Механические часы

Заря (Луч-1800)

Своё производство Минский часовой завод начал с часов «Заря», первый экземпляр которых сошёл с конвейера в 1955 году. Это малогабаритные женские часы калибра 18 мм на 16 рубиновых камнях. Механизм часов состоит из 80 деталей и 25 узлов. Многие размеры деталей часов не превышают 1 мм. Техническая документация для их производства была безвозмездно получена с Пензенского часового завода.

В 1957 году было закончено освоение всех деталей часов «Заря». В 1958 году половина выпущенных часов была собрана из деталей собственного производства, а в 1960 г. уже все детали были собственного производства. Выпуск часов достиг почти 450 тысяч штук.

В 1959—1960 гг. спроектировано двадцать вариантов внешнего оформления, в том числе в корпусах с золоченными ободками. Спроектировано сорок восемь видов циферблатов.

В 1961 году разработано несколько видов часов «Заря» в жестком браслете из алюминия, под цвет золота. Тогда часы ЧН-14-61К, ЧН-14-62К и ЧН-528К пользовались большим успехом у покупателей (назывались эти часы «Краб»).

В 1962 году было собрано 138,790 часов «Заря».

В 1963 г. также было отлажено производство гибкого браслета с покрытием хромом и золотом.

В 1964 г. технологами разрабатывался новый процесс сборки часов Луч-1800 в связи с введением безвинтового баланса. (1/134)

В 1965 освоены новые внешние оформления — ЧН-585 и ЧН-586. Корпус часов ЧН-585 круглый золоченный, ободок обработан алмазом, дно корпуса из нержавеющей стали, ушки под плоский ремешок, циферблат серебряный или золоченый с полной оцифровкой, стрелки граненые, золоченые.

В 1966 г. спроектированы и изготовлены опытные партии часов «Луч-1300» и «Луч-1800» с вынимающимся ключом без выемки механизма из корпуса. По улучшению качества внедрены мероприятия по замене материалов заводных ключей на нержавеющую сталь. В этом году спроектированы и изготовлены опытные партии деталей и утверждены образцы часов на пять новых внешних оформлений «Луч-1800»: ЧН-592, 593, 594, 595, 545/1.

Минск (Луч-1300)

В 1960 году началась разработка нового калибра часов и была создана конструкция часов с диаметром механизма 13 мм и высотой 3,4 мм. В конструкции механизма часов и конструкции внешнего оформления часов учитывался опыт работы с часами «Заря». В 1961 году была выпущена опытная партия часов «Минск» (Луч-1300). Но в 1962 г. освоение часов было приостановлено — спрос на женские часы, особенно малого калибра, резко снизился. И несмотря на то, что около 60 процентов работ по подготовке было выполнено, они были временно прекращены и завод переключился на освоение мужских часов «Вымпел».

В 1963 г. к освоению часов Луч-1300 снова вернулись. Первые 500 часов были поставлены на контроль в апреле 1964 г., в оформлении ЧН-602 лицевая сторона ободка обработана алмазом, дно корпуса из нержавеющей стали.

В 1964 году были спроектированы несколько видов оформления с гибким браслетом для часов «Луч-1300» и начат их выпуск.

В 1966 г. спроектированы и изготовлены опытные партии часов «Луч-1300» и «Луч-1800» с вынимающимся ключом без выемки механизма из корпуса. По улучшению качества внедрены мероприятия по замене материалов заводных ключей на нержавеющую сталь, внедрен барабан с увеличенной камерой и усиленной пружиной к часам «Луч-1300», внедрены полихлорвиниловые прокладки в корпусах ЧН-602к, 607к и 610к и другие.

В конструкцию часов «Луч-1300» введен 17-й камень — часам присвоен шифр «Луч-1300А». Разработана конструкция с противоударным устройством «Луч-1301».

Вымпел (Луч-2209)

Министерство промышленности вместе с заводом приняли решение о производстве мужских особо плоских часов «Вымпел», выпускаемых 1-м Московским часовым заводом, который передал на них техническую документацию. Эти часы получили марку «Луч-2209».

Калибр механизма — 22 мм, высота — 2,9 мм, на 23 камнях, с центральной секундной стрелкой и противоударным устройством. Освоение началось 1 июля 1962.

Первые партии часов «Вымпел» собирались в корпусе ЧН-961К, получаемом с 1-го МЧЗ: круглый, позолоченый, с алмазной обработкой ободка и корпусного кольца, дно корпуса из нержавеющей стали, циферблат серебряный с печатной полной оцифровкой. Полностью освоение часов «Вымпел» закончено в августе 1963 года. К этому времени на склад готовой продукции было сдано более тысячи часов.

Оформление ЧН-961 пользовалось спросом как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Различные виды покрытий циферблатов — серебрение, золочение, чёрный никель, разные способы нанесения оцифровки — печатание, фрезерование знаков алмазным резцом и др. позволяли разнообразить модели «Вымпела».

В 1966 году изготовлены опытные партии деталей и утверждены образцы часов на три новых внешних оформления: ЧН-706 и ЧН-705.

В 1977 году налажено серийное производство прямоугольных корпусов к этим часам.

Луч-1809

Главной задачей восьмой пятилетки было создание механических часов высокого технического уровня, с дополнительными устройствами и высокой точностью хода. В это время был разработан механизм женских наручных часов «Луч-1809» первого класса точности хода, диаметром 18 мм и высотой 3,8 мм с центральной секундной стрелкой и противоударным устройством. По техническим характеристикам подобные часы не производились в стране и они соответствовали мировому уровню.

Новизна и оригинальность механизма в сравнении с выпускаемыми часовой промышленностью заключалась в том, что он должен стать базовым для часов с календарём «Луч-1814», с автоподзаводом «Луч-1815» и в комбинации с календарём и автоподзаводом «Луч-1816». В конструкции часов были заложены новые решения, опробованные в производстве: безвинтовый баланс, волосок для баланса с периодом колебания 0,33 секунды, календарь мгновенного действия и другие.

Серийное производство часов «Луч-1809» было налажено в 1968. Сдано на склад готовой продукции 13,9 тысяч часов.

В 1977 году выпускаются с государственным «Знаком качества».

Луч-1814

Часы с календарём, выпуск которых был начат в 1969 году. За год было выпущено 1212 часов.

ЛУЧ-1815

Часы с автоподзаводом, выпущенные в 1972 году.

ЛУЧ-1816

Часы с автоподзаводом и календарём, первая промышленная партия которых была выпущена в 1972 году.

В 1974 году на Лейпцигской ярмарке заводом демонстрировались часы «Луч-1816». Высокая точность хода, календарь мгновенного действия, автоматический подзавод пружины и современный дизайн привлекли большое внимание участников ярмарки. За высокий технический уровень разработки и освоение в производстве часов «Луч-1816» заводу присужден Диплом ярмарки и Золотая медаль.

Часы пользовались большим спросом у покупательниц внутри страны и за рубежом. В 1975 г. торгующим организациям было поставлено более 15 тысяч часов Луч-1816.

Электронно-механические часы

Луч-3045

В декабре 1964 г. издан приказ об организации производства электромеханических часов ЧН-4М.

В семидесятых годах на мировом рынке появились часы на новых принципах действия — электромеханические и электронные. Эти часы имеют большое преимущество по сравнению с механическими, на порядок выше точность хода и отпадает необходимость ежедневной заводки часов. Минский часовой завод в числе первых предприятий в бывшем СССР начал исследовательские и конструкторские работы по созданию конструкций электронных и электронно-механических часов. В декабре 1964 г. издан приказ об организации производства электромеханических часов ЧН-4М.

В 1971 были изготовлены опытные образцы электронно-механических часов с балансовым двигателем «Луч-3045». В 1973 г. началась поставка этих часов торгующим организациям. Часы выпускались в небольших количествах.

ЛУЧ-3054

В январе 1976 года НИИЧП разработал механизм электронно-механических наручных часов со стрелочной индекацией (АЖС-4). Согласно вновь разработанного стандарта «Единые наименования часов, товарных знаков заводов и система маркировки механизмов, корпусных оформлений» электро-механическим часам (АЖС-4) присвоен шифр механизма «Луч-3054».

В 1976 году изготовлена опытная партия часов «Луч-3054» в количестве 40 штук. А уже на следующий год план производства был рассчитан на тысячу штук.

Луч-3055

Часы «Луч-3055» — это мужские наручные электронно-механические часы с балансовым двигателем с синхронизацией частоты колебаний баланса с помощью кварцевого стабилизатора.

В 1974 году по разработанной ОГТ технологии изготовлена опытная партия деталей и узлов электронно-механических мужских часов с центральной секундной стрелкой, противоударным устройством, двойным календарём мгновенного действия «Луч-3055», часы сданы на испытания в НИИЧП. В 1975 проведена большая работа по подготовке выпуска электро-механических часов «Луч-3055» с кварцевым осциллятором. Был установлен срок сборки опытной партии часов — май 1976 г.

В августе 1976 началось освоение деталей и узлов КНЧ «Луч-3055». В апреле 1977 проведены государственные испытание и до конца года на склад сдано 2350 часов.

ЛУЧ (КНЧ)-1956

В 1980 году была начата разработка конструкции кварцевых электронно-механических часов (КНЧ) с шаговым двигателем. В следуещем году была выпущена первая промышленная партия часов КНЧ-1956.

В часах Луч-1956 применена микросхема (БИС) «Дебют-1», разработанная НПО Интеграл и изготовленная на экспериментальном участке МЧЗ.

В 1981 году, учитывая высокий технический уровень разработки механизма и эстетические данные внешнего оформления, часы Луч-1956 награждены «Большой золотой медалью» на международной ярмарке в Пловдиве (Болгария).

Автомобильные часы

В 1973 полностью освоено производство автомобильных часов, переведенное с Чистопольского часового завода. За первый год было выпущено 15 тысяч АЧЖ-1.

В 1976 году получены наряды на поставку специальных приборов, автомобильных часов для автомобиля Жигули — АЧЖ-1 на 200 тысяч штук. В 1977 году выпускаются с государственным «Знаком качества».

Будильники

Минским часовым заводом были созданы различные модели будильников: минибудильник-брелок с зуммером, дорожно-настольный будильник, в котором сигнал подается воспроизведением различных музыкальных мелодий Луч-18511 (три мелодии и подсветка циферблата).

Олимпийские часы

В 1980 году Советский Союз принимал в Москве Олимпиаду. Минским часовым заводом были получены дипломы Оргкомитета «Олимпиада-80» № 4014 и № 4761 на 14 новых внешних оформлений «Луч» с олимпийской символикой. План производства таких часов на 1977 год составлял 106 тысяч.

Постсоветский период

В июне 1992 года, согласно протокола общего собрания акционеров, акционерное предприятие «Производственное объединение Минский часовой завод» путём выделения из Акционерного общества «Часпром» (СССР, г. Москва) было преобразовано в акционерное общество.

В соответствии с Уставом ОАО «Минский часовой завод» является открытым акционерным обществом с 1994 года. ОАО «Минский часовой завод» дважды осуществило перерегистрацию в Минском городском исполнительном комитете, что зарегистрировано в Реестре общереспубликанской регистрации в 1996 и 2000 гг.

В соответствии со ст. 90 Закона № 423-3 от 18.07.2000 г. «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» в период проведения конкурсного производства полномочия руководителя и иных органов управления перешли к управляющему, за исключением полномочий, переходящих, в соответствии с настоящим Законом, к другим лицам (органам), и право управления имуществом должника перешло к управляющему.

В августе 2006 года хозяйственный суд г. Минска по иску налоговой инспекции в отношении Минского часового завода начал процедуру банкротства и ввел защитный период. По состоянию на 01.09.2006 г. на складах завода находилось 1,32 млн единиц часов, что более чем в 16 раз превышало объём среднемесячного производства, на конец 2009 года складские запасы превысили среднемесячный объём производства в 35,8 раза.

В месяц «Луч» выпускает 10-15 тысяч часов (на декабрь 2013 года). Завод выпускает и кварцевые, и механические часы. Количество механических часов невелико, 2-3 тысячи в месяц. Все детали для механических часов изготавливают на предприятии.

Среднесписочная численность работающих: 699 человек (2016)

Приватизация

В 2009 году президент Белоруссии Александр Лукашенко посетил ОАО «Минский часовой завод» вместе с генеральным директором швейцарской компании Franck Muller International B.V. Вартаном Сирмакесом. Уже тогда были озвучены определенные условия возможной сделки по приватизации предрприятия.

1 марта 2010 года А. Лукашенко подписал указ № 109 О привлечении инвестиций в открытое акционерное общество «Минский часовой завод», содержащий условия продажи пакета акций ОАО «Минский часовой завод» швейцарской компании Franck Muller International B.V.

До подписания документа акции завода находились в коммунальной собственности г. Минска и согласно указу были безвозмездно переданы в управление Государственного комитета по имуществу — всего 111 385 185 акций номинальной стоимостью 30 рублей на общую сумму 3 341 555 550 белорусских рублей.

До 2020 года компании Franck Muller должно быть продано 655 423 462 принадлежащие государству акции ОАО по номинальной стоимости 30 рублей за акцию при условии вложения компанией в 2010 году инвестиций. Они будут вложены путём приобретения дополнительных 1 217 215 000 акций.

Компании-инвестору были переданы принадлежащие Республике Беларусь 1 122 831 985 акций общества в доверительное управление сроком на 5 лет с предоставлением в указанный период компании права осуществлять в отношении данных акций деятельность по доверительному управлению ценными бумагами без получения специального разрешения (лицензии) на осуществление профессиональной и биржевой деятельности по ценным бумагам.

Также Указ № 109 предусматривает:

• Освобождение до 2020 года прибыли общества от обложения налогом на прибыль;
• Выделение в аренду земельного участка общей площадью 30 гектаров из земель сельскохозяйственного производственного кооператива «Щомыслица» в Минском районе, для строительства обществом новых производственных мощностей и объектов социальной инфраструктуры, без проведения аукциона на право заключения договора аренды земельного участка и без взимания платы за право заключения договора аренды земельного участка.

В свою очередь инвестор взял на себя обязательство сохранить часовое производство и товарный знак «Луч», а также обеспечить работой на заводе как минимум 700 человек.

29 июня 2010 года между Республикой Беларусь и Franck Muller International B.V. был подписан инвестиционный договор о реализации инвестпроекта "Обновление производства и продукции ОАО «Минский часовой завод».

В октябре 2012 года представитель инвестора заявил, что объём инвестиций швейцарской компании Franck Muller в модернизацию и техническое перевооружение ОАО «Минский часовой завод» начиная с 2010 года составил $2,82 млн и до конца года данная сумма может увеличиться ещё на $800 тыс.

В настоящее время ОАО «Минский часовой завод» — предприятие частной формы собственности с долей государства в уставном фонде 19,97 %. Доля инвестора — 80 %. Физическим лицам принадлежит 0,03 % акций.

Непрофильное производство

ОАО «Минский Часовой Завод Луч» осуществляет выпуск продукции производственно-технического назначения:

• кварцевые автомобильные часы (АКЧ)
• манометры технические
• печатные платы (в том числе для телефонных карточек и др. SMART-карт)

Руководство

Начальник производственного управления ОАО «Минский часовой завод» — Николай Харчевников.

Сертификаты

На продукцию ОАО «Минский часовой завод» получен ряд сертификатов:

• На производство продукции предприятия получен сертификат соответствия на систему менеджмента качества согласно требованиям международного стандарта ИСО 9001-2001 № ВY/112 05.01.003 0030.
• На часы механические и кварцевые наручные и карманные получены Удостоверения о государственной гигиенической регистрации № 08-33-9.62541; 08-33-9.62543.
• В соответствии с постановлением Госстандарта РБ № 23 от 28.07.2000 года «Об обязательной сертификация часов» и постановлением № 4 от 04.01.2003 г. продукция предприятия сертифицирована в «Национальной системе сертификации РБ» — СТБ 5.1.04-96.
• Вся продукция предприятия также сертифицирована в «Российской системе сертификации».

Литература

• Казанцев А. В., Абрамчик В. В., Минский часовой завод: Страницы истории (1953—1965). — Мн.: Полымя, 2000. — 176 с.: ил.
• Казанцев А. В., Минский часовой завод: Страницы истории (1966—1975). — Мн.: ОДО «Друк-С», 2004. — 256 с.: ил.
• Казанцев А. В., Минский часовой завод: Страницы истории (1976—1980). — Минск: Бизнесофсет, 2009—222 с.

Ссылки

• [www.luch.by Официальный сайт ОАО «Минский часовой завод»]
• [www.facebook.com/luch.watches Официальная страница завода в Facebook]
• [www.youtube.com/user/LuchWatches Официальный канал завода в Youtube]

Отрывок, характеризующий Минский часовой завод

– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.