Минское эхо

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

«Минское эхо» — ежедневная общественно-политическая и литературная газета либерально-буржуазного направления. Издавалось 30 мая (12 июня) 1908 до 20 сентября (3 октября) 1909. в Минске на русском языке. Издатели: У. Свитыч (основатель), С. Левинсон, В. Тасьман, общества «Минчанин», редакторы Н. Свитыч, Л. Штэйнберг. Выступала за буржуазно-демократические реформы, ограниченное культурно-национальное самоопределение народов, эволюционное развитие общества на основе равноправия, свободы слова. Вмещала обзоры печати, критические материалы на отдельные реакционные издания («Минское слово» и др.), Коммерческую рекламу и объявления, антивоенную публицистику, беллетристику, художественные произведения местных авторов. Опубликовала информацию о судебных процесса над редакторами газет «Северо-Западный апреля», «Жизнь провинции», «Голос провинции», «Окраина», «Минский курьер» (4 ноября 1908, 6 — 7 оютага и 5 мая 1909). Информировала о театральная и музыкальная жизнь Минска, деятельность Минского литературно-артистического общества. При освещении эстетических проблем склонялась к народнической критики, занимала компромиссную позицию в спорах между сторонниками реализма и модернизма. Опубликовала литературно-критические заметки, литературные обзоры о русских, белорусских писателей, композиторов (Л. Андреева, М. Арцыбашава, С. Гарадецкага, М. Гумилёва, М. Горького, А. Каменскага, Я. Купалы, Л. Толстого, П. Чайковского, А. Чехова), а также зарубежных (М. Метэрлинка, Ю. Славацкага), о юбилее Н. Гоголя, И. Тургенева.

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Минское эхо

– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.