Нейчев, Минчо
| Минчо Колев Нейчев Минчо Колев Нейчев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 9 декабря 1947 года — 27 мая 1950 года | |||
| Предшественник: | должность учреждена; Васил Коларов как председатель Временного президентства БНР | ||
| Преемник: | Георгий Дамянов | ||
| |||
| 27 мая 1950 года — 11 августа 1956 года | |||
| Предшественник: | Владимир Поптомов | ||
| Преемник: | Карло Луканов | ||
| |||
| 22 ноября 1946 года — 11 декабря 1947 года | |||
| Предшественник: | Стоян Костурков | ||
| Преемник: | Кирилл Драмалиев | ||
| |||
| 9 сентября 1944 года — 31 марта 1946 года | |||
| Предшественник: | Борис Павлов | ||
| Преемник: | Любен Коларов | ||
| Рождение: | Стара-Загора, Болгария | ||
| Смерть: | Тырговиште, Болгария | ||
Минчо Колев Нейчев (болг. Минчо Колев Нейчев) (4 апреля 1887 года, Стара-Загора, Болгария — 11 августа 1956 года, Тырговиште, Болгария) — болгарский политик, член Болгарской коммунистической партии, был министром в нескольких правительствах: министром юстиции в кабинете Кимона Георгиева (1944—46), министром просвещения при Георгии Димитрове (1946—47) и министром иностранных дел при Червенкове и Югове. В 1947 году Нейчев возглавлял комитет, разрабатывавший Димитровскую конституцию, а до 1950 года занимал высший государственный пост председателя Президиума Народного собрания Болгарии.
Биография
Минчо Нейчев родился 23 марта (4 апреля) 1887 года в Стара-Загоре. В 1908 году закончил юридический факультет в Швейцарии, после чего работал адвокатом в родном городе. В 1920 году вступил в коммунистическую партию и возглавил отделение партии в Стара-Загоре. После Сентябрьского восстания в 1923 году был арестован и провёл в заключении несколько месяцев. В 1941 году был снова арестован и заключён в лагерь Крыстополе. В 1943 году был освобождён и вступил в Отечественный фронт[1].
В правительстве, образованном после переворота 9 сентября 1944 года Минчо Нейчев стал министром юстиции. В 1945 году вошёл в Центральный комитет Коммунистической партии. В 1948 году стал кандидатом, а в 1949 — членом Политбюро. После короткого перерыва летом 1946 года Нейчев снова стал членом правительства — министром народного просвещения. После подготовки болгарской конституции Нейчев был председателем Президиума VI Великого Народного собрания (1947—1949) и I Народного собрания (1950). В 1950 году стал министром иностранных дел Болгарии. После отстранения Вылко Червенкова Нейчев был выведен из состава Политбюро, однако сохранил пост министра иностранных дел вплоть до своей смерти 11 августа 1956 года[1].
Напишите отзыв о статье "Нейчев, Минчо"
Примечания
- ↑ 1 2 Ташев, Ташо. Министрите на България 1879—1999. — София: АИ «Проф. Марин Дринов» / Изд. на МО, 1999. — ISBN 978-954-430-603-8.
|
Это заготовка статьи о персоналии из Болгарии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Нейчев, Минчо
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
